Продолжение. Начало по ссылке.
Вулканы, икра и медведи
Здесь красную икру добывают тоннами, купаются в горячих лужах и холодном океане, обшивают хрущевки сайдингом и едят йогурт по 300 рублей. Это Камчатка!
На работу на вертолете
Зарплаты жителей Камчатского края сопоставимы с мурманскими. Им положена такая же северная надбавка, как мурманчанам, а районный коэффициент еще выше — 1,6 против нашего 1,4. Поэтому, например, учитель литературы первой категории, работая в школе на полную ставку, получал пару лет назад 42 тысячи рублей. И это не данные официальной статистики, а слова человека, у которого я останавливался на пару дней. Два года назад он занялся бизнесом и репетиторством, потому что 42 тысячи главе семьи с тремя детьми не хватало.
С учетом цен и зарплат уровень жизни рядовых камчадалов мне показался ниже, чем у мурманчан. А с поиском работы ситуация похожая. Если не устраивает получка, но есть корочки матроса или рыбообработчика, можно очень хорошо подзаработать во время путины. На Камчатке деньги льются рекой вместе с красной рыбой и красной икрой на рыбоперерабатывающих заводах. Некоторые из них построены на островах в океане чуть северо-восточнее Камчатки, туда рабочих доставляют вертолетами на месяц. Условия труда там великолепные, как в футуристических фильмах. И заработки тоже. Например, мастера икорного дела за 12-часовую смену зарабатывают около 10 тысяч рублей, но работать приходится без выходных, а иногда и без обеда. В хороший день получается выдать несколько тонн готовой икры. Конечно, не всем удается попасть в такой рай, даже имея золотые руки. В мелких поселках, где рабочих мест практически нет, многие мужчины имеют по нескольку судимостей за незаконную добычу и продажу икры и рыбы. Даже если они относятся к коренным народам Камчатки и кормились здесь морепродуктами испокон века. Во время путины надзорные органы постоянно патрулируют прибрежные зоны Охотского моря, Тихого океана, реки, обыскивают автомобили на дорогах и в населенных пунктах. Попасть под суд можно даже за несколько «хвостов», которые везешь с рынка домой, если при себе нет чека на их покупку.
В связи с такими условиями на рынке труда, климатом, изолированностью и проблемами в сфере образования население Камчатки медленно, но сокращается. Особенно много уезжает молодежи. Найти камчадала в третьем поколении еще сложнее, чем мурманчанина. В основном полуостров населяют военные или моряки, попавшие на Дальний Восток по распределению или приехавшие на край земли за романтикой в советское время. Если они еще не уехали с Камчатки, дожив до пенсии, то их потомки наверняка уже выбирают вуз в Москве или Санкт-Петербурге.
Коряков, эвенов, ительменов и представителей других малочисленных коренных народов Камчатки осталось всего три процента. По незнанию с ними можно спутать мигрировавших сюда татар, узбеков и китайцев.
Медведи гуляют по городу
Несмотря на то, что во многих камчатских семьях по две машины, федеральных трасс во всем регионе всего 38 километров! Это дорога от аэропорта в Елизово до порта Петропавловск-Камчатский. А главная местная магистраль длиной 750 километров, соединяющая Усть-Большерецк и Усть-Камчатск, проходит немного в стороне от столицы Камчатки и заасфальтирована всего на треть. К 2020 году обещают, что хорошая дорога будет доходить до южных кварталов районного центра Мильково. От него на север ведет такая же «стиральная доска», как на последних 40 километрах «серебрянки» в сторону Териберки. По этой причине многие камчадалы не были ни в селе Эссо, которое называют камчатской Швейцарией, ни на одном из самых популярных туристических маршрутов к свежим лавовым потокам вулкана Толбачик.
Жалко калечить подвеску своих машин, а заказывать транспорт повышенной проходимости, который доставит прямо к вулкану, дорого. Поэтому все очень удивлялись, когда узнавали, что я съездил туда и обратно автостопом. Проехать 500 километров до Козыревска можно и автобусом, но для туриста с большим рюкзаком билет стоит почти 2500 рублей. Большинство камчадалов, как и мурманчане, стараются улететь в отпуск подальше от родного края, а не выкладывать такие деньги, чтобы забраться в глушь.
Автостоп на Камчатке почти не распространен из-за малого числа жителей и дорог, но работает хорошо. Зимой водители подвозят тех, кто стоит на обочине, потому что не хотят оставлять человека мерзнуть, а летом — потому что хотят спасти от медведей, которые часто выходят на дороги в поисках пищи. Несмотря на то, что Камчатка славится обилием медведей, этим летом аномально много косолапых появлялось в городах, а не на трассах и туристических маршрутах. В небольшие населенные пункты они захаживают регулярно, но в центре 40-тысячного Елизово этим летом их видели впервые. А в Петропавловске-Камчатском в середине августа бывало от трех до пяти медведей в сутки. Виной тому почти полное отсутствие в реках рыбы, которой звери привыкли кормиться все лето. Из-за неадекватного поведения мишек для посещения закрыли даже несколько туристических мест, где медведей на рыбной ловле можно было фотографировать с небольшого расстояния. Обычно они мирно занимались своим делом, а теперь, оголодав, начали агрессивно требовать подачек от туристов.
Все встреченные мною камчадалы говорили, что рыба пропала из-за того, что устья рек перекрыли рыбодобывающие компании, которые подмяли под себя весь крупный бизнес края. Старожилы прогнозируют к концу осени невиданный ранее наплыв медведей в города и поселки, ведь им жизненно необходимо нагулять жир перед зимней спячкой. Многие вообще не смогут залечь в берлогу и умрут от голода либо погибнут от ружей егерей, когда будут искать пропитание рядом с человеком.
Из-за всего этого местные жители злятся, когда слышат о перспективах развития на Камчатке туризма и рыбной отрасли. Рядовые жители Камчатки видят в этом для себя больше минусов, чем плюсов. Правда, есть один большой и неоспоримый плюс, который всех радует, — введение субсидий на авиаперелеты.
Павел СТЕПАНЕНКО. stepanenko@vmnews. ru Фото автора.
Продолжение следует.
