7 апреля в России – День памяти погибших подводников. В этот день 28 лет назад потерпела аварию и затонула атомная подводная лодка К-278, более известная как «Комсомолец». 19 декабря 1995 года приказом Главнокомандующего ВМФ России 7 апреля официально вошло в календарь памятных дат.
Корабль-мечта
О гибели «Комсомольца» написано очень много. Это была первая авария советской подлодки, широко обсуждавшаяся на страницах отечественных газет, на радио и телеканалах. Погибшая за три года до этого другая АПЛ Северного флота – К-219 – такого внимания удостоена не была.
Вообще же за послевоенные годы СССР и Россия в катастрофах и авариях потеряли 12 подлодок и свыше 800 подводников. В шести катастрофах экипажи погибли в полном составе вместе с кораблем. На дне покоятся четыре отечественные атомные подводные лодки, одна из которых – ракетный подводный крейсер стратегического назначения.
Но вернемся к «Комсомольцу». Со временем мы узнали, что за чудо-корабль мы потеряли. И даже на фоне тех трагических событий у многих была гордость – сумели же сотворить такое! Титановая лодка, способная опускаться на глубину свыше километра и поэтому невидимая для противника и неуязвимая для его оружия. Американцы в тот момент с помпой рекламировали технологию «Стелс» и самолеты-невидимки, созданные на ее основе. А наши инженеры пошли другим путем и создали оружие, более грозное, чем самолет, и тоже, по сути, невидимое, только в толще воды.
Жаль, что гордость эта пришла поздновато: о К-278 долго никто не знал, кроме узкого круга специалистов.
– Этот корабль должен был стать своеобразной испытательной моделью, – вспоминает председатель Мурманской региональной общественной организации ветеранов подводного флота и моряков подводников ВМФ, вице-адмирал в отставке Юрий Бояркин. – Опыт, полученный при его создании, планировали использовать при постройке следующих подобных кораблей. Но, увы, этому не суждено было случиться. «Комсомолец», первый корабль этой серии, погиб. А потом не стало и страны, которая умела строить подобные суда. Однако новые научные идеи, заложенные в этот проект, не забыты и используются в следующих поколениях подводных субмарин. На флоте к подводной лодке К-278 относились очень уважительно, и каждый офицер-подводник мечтал командовать подобным кораблем.
Титан для титанов
Задание на проектирование опытной лодки с повышенной глубиной погружения было выдано еще в 1966 году, но проект был завершен только в 1974 году. Применение титана позволило существенно уменьшить массу корпуса при достижении значительно более высокой прочности.
Лодка была заложена 22 апреля 1978 года на стапеле «Севмашпредприятия» в Северо-двинске. При этом готовых решений для работы с титаном у северодвинских корабелов не было. Многое пришлось постигать в ходе производства. Строительство корабля велось блочным методом, каждый готовый блок проходил всесторонние испытания в док-камерах, построенных при проектировании.
30 мая 1983 года лодка торжественно выведена из цеха, а 3 июня спущена на воду. С июля по август на подлодке проводились швартовые испытания. 28 декабря 1983 года был подписан приемный акт, и К-278 вступила в строй.
Лодка служила базой для экспериментов в области глубоких погружений и наряду с этим интенсивно использовалась для учений флота и несения боевой службы, в частности, участвовала в противолодочном охранении атомных подводных ракетоносцев от субмарин вероятного противника. 4 августа 1985 года лодка под командованием капитана 1-го ранга Юрия Зеленского установила абсолютный мировой рекорд глубины погружения для атомных боевых субмарин – 1027 метров. При этом при всплытии на глубине 800 метров из торпедных аппаратов были произведены успешные выстрелы болванками.
Тайну хранит море
– В период строительства и ходовых испытаний на этой подводной лодке мне, к сожалению, побывать не довелось. Я прибыл в Западную Лицу в конце подготовки к последнему выходу «Комсомольца», – вспоминает Юрий Бояркин. – С командиром второго экипажа капитаном 1-го ранга Евгением Ваниным был знаком лично. Прекрасный человек, грамотный командир, он очень гордился службой на этой самой современной подводной лодке. Так уж получилось, что мне довелось провожать лод-ку и ее экипаж в последний поход.
Это было 28 февраля 1989 года. А 7 апреля на глубине 386 метров в нейтральных водах вблизи острова Медвежий в отсеках подлодки произошел пожар. Шесть часов моряки самоотверженно боролись за спасение субмарины, однако лодка ушла в морскую пучину. Сейчас большинство специалистов сходятся в одном: в результате возникновения пожара в двух смежных отсеках были разрушены системы цистерн главного балласта, через которые произошло затопление лодки забортной водой.
По прошествии 28 лет мы также мало знаем о причинах пожара, который в итоге привел к катастрофе.
– Версии о причинах гибели есть разные, но что произошло на самом деле, по-прежнему не известно, – говорит Юрий Бояркин. – Возможно, дело в конструктивных недостатках или в ошибках экипажа при действиях в аварийной ситуации. Гадания продолжаются.
С уверенностью можно говорить только о том, что подводная лодка угрозы окружающей среде не представляет. При этом мониторинг территории в районе затопления «Комсомольца» продолжается.
Фото из прошлого
Драма в Норвежском море живо обсуждалась не только в СМИ, но и в аудиториях тех учебных заведений, где готовили будущих моряков, судостроителей и судоремонтников. Курсантом одного из таких училищ в то время довелось быть и мне. Из окон аудитории виден был огромный док, в котором стояла очередная атомная субмарина. Именно на этом доке нам и предстояло в будущем работать.
Жизнь повернулась иначе, и судоремонтником мне стать не довелось. В ту пору я и предположить не мог, что много лет спустя все же придется соприкоснуться с той трагедией и не только услышать рассказ очевидца о ней, но и увидеть ее. Правда, не глазами подводников, а взглядом спасателей.
В 2008 году в редакцию «Полярной правды» пришел мурманчанин Юрий Маркин, бывший рефмеханик плавбазы «Алексей Хлобыстов». Он принес уникальные фотографии.
Напомним, что в тот момент, когда произошла авария на «Комсомольце», у Северного флота в этом районе не было своих судов. Посланные самолеты мало чем могли помочь: они сбросили спасательные плоты, а затем следили за происходящим и докладывали в штаб о том, что видели. Но неподалеку в море находились рыбаки. К ним и обратилось командование флота с просьбой о помощи.
– В тот день мы принимали рыбу у очередного сейнера, – рассказывал Юрий Маркин. – Пришла телеграмма, что горит траулер. Мы продолжали работу, подписывали необходимые в таких случаях документы. В общем, никто никуда не торопился. И только после того, как все закончили, отвалили от сейнера и пошли. В этот момент пришла еще одна телеграмма, из которой следовало, что речь идет о нашей подводной лодке. Вот тогда народ зашевелился. Особенно старались механики – выжимали из машины буквально все. И даже больше. Плавбаза вместо 12 узлов максимальной скорости выдавала 14.
От прикосновения к телам мерзли руки
В тот момент никто на плавбазе не знал подробностей случившегося, не знал, что будут пострадавшие. Готовились тушить пожар. У Маркина как рефмеханика запросили фреон для системы пожаротушения. Готовили буксирные концы. О том, что надо будет людей из воды вытаскивать, рыбаки даже не догадывались. Несколько позднее ситуация стала проясняться. Видимо, были еще телеграммы. Тогда стали готовить шлюпки. Пришли на место, а лодки нет. Она к тому времени уже затонула. Остановились от плотов довольно далеко. Сделали это специально, чтобы находившихся в воде людей не затянуло под винты плавбазы. Спустили шлюпки и пошли.
– Сам я в спасении не участвовал, так что как вытаскивали людей из воды, не видел, – вспоминал Юрий Маркин. – Зато я стал свидетелем действий наших летчиков, которые сбрасывали с самолетов спасательные плоты. Делалось это с большой высоты и очень неточно. Все плоты упали далеко от находившихся в воде людей, и доплыть до них, естественно, никто не мог. Фотографировать стал в тот момент, когда шлюпки со спасенными подходили к борту нашего судна.
Когда спасенные оказались на палубе, их всех отправили в санчасть. Кому не хватило места в санчасти, отправляли в каюты комсостава – там были ванны. Остальных стали оттирать коньячным спиртом.
– Дело в том, что в том рейсе мы заходили во Францию, – пояснил Юрий Маркин. – Ну, многие и накупили этот спирт по дешевке. А вообще, к санчасти несли все, что было. Тела моряков были настолько охлаждены, что у меня замерзли руки, пока массировал одного из подводников. Тех, кто чувствовал себя более или менее нормально, разобрали по каютам. У меня, в частности, жил химик с «Комсомольца». Среди тех, кого мы спасли, несколько человек потом умерли.
Через сутки спасенных подводников передали на один из боевых кораблей Северного флота, а плавбаза продолжила свой рейс. В Мурманск «Алексей Хлобыстов» прибыл 26 апреля 1989 года. Рыбаков встречали не только их близкие, но и родственники подводников. Многие вместе фотографировались.
А о своих фотографиях Юрий Маркин молчал.
– Время было такое, – говорит он. – Другое отношение к людям, к государственной тайне. После прихода в порт приходил особист. Беседовал персонально с каждым: что видел, что слышал. Я скрыл, что делал фотографии. Пленку потом уничтожил. Хотя понимал, что это история. Но был страх. С КГБ связываться абсолютно не хотелось: могли запросто лишить выездной визы.
Постскриптум
– Эксплуатация новой техники не проходит, к сожалению, без происшествий, особенно такой техники, как подводные лодки, – подытожил Юрий Бояркин. – И это, как никто другой, понимают подводники. Но они также знают, что без их тяжелой и опасной службы обороноспособность страны не укрепится. И дух подводников силен. И не было практически случая за всю историю подводной службы, чтобы кто-то из подводников спасовал и не исполнил свой долг до конца. Моряки-подводники всегда помнят своих товарищей, которые ценой жизни исполнили свой долг.
Андрей КИРОШКО.
Фото Юрия МАРКИНА и из открытых Интернет-источников.
