В эти дни отмечается очередная годовщина подвига Полярной дивизии. В сентябре 1941 года, когда немцам удалось прорвать оборону советских войск на Западной Лице, наспех сформированное соединение с ходу вступило в бой и отбросило врага на исходные позиции. Сегодня не приходится сомневаться ни в мужестве воинов Полярной дивизии, ни в значении совершенного ими подвига. Вместе с тем в истории этой легендарной части остается немало белых пятен. Мы решили, что пришло время закрыть хотя бы некоторые из них. Нашим гидам по архивам сегодня станет каддидат исторических наук Александр Чапенко.
С шашкой на пулеметы
– В конце августа 1941 года Северный фронт был разделен на два отдельных фронта – Ленинградский и Карельский, – рассказывает Александр Александрович. – Командующим Карельским фронтом был назначен теперь уже бывший командир 14-й армии генерал Валериан Фролов.
Причиной разделения фронтов стала разница в целях. Ленинградский фронт полностью сосредоточился на обороне Ленинграда, интенсивность боев, как и их значение для всего хода войны, здесь были гораздо выше. Карельский фронт решал более локальные задачи. В тот момент еще никто не знал, какую роль придется сыграть Мурманску. И с момента разделения, то есть с конца лета 1941 года, Карельский фронт, по сути, становится забытым фронтом. Фролов мог рассчитывать только на те людские и материальные резервы, которыми располагали территории, подконтрольные его фронту. Все это в полной мере проявилось и при формировании Полярной дивизии. Людей для нее можно было взять только в Мурманской области.
Формировать дивизию начали 5 сентября 1941 года. И возможно, из нее удалось бы создать полноценное соединение, но уже 6 сентября немцы начали наступление.
– Далее события стали развиваться с феноменальной быстротой, – рассказывает историк. – Создать дивизию по штатному расписанию Красной Армии в столь короткий срок было невозможно. Не было тяжелой артиллерии, противотанковых и противовоздушных дивизионов, батальона связи, автобата, практически отсутствовала система медпомощи, которая в лучшем случае была представлена только низовым звеном – санинструкторами.
Изрядно набило оскомину утверждение о плохой вооруженности дивизии. Мол, бегали люди с палками вместо винтовок. Архивные документы говорят о другом. Первый полярный полк был вооружен неплохо. Правда, ради этого пришлось пойти на крайние меры. Подчистили все, что было на складах, часть вооружения взяли на кораблях Северного флота. В дело пошли даже учебные винтовки ОСОАВИАХИМа, которые переделывали в боевые. Худо-бедно, но первый полк укомплектовали нормально.
А вот со вторым полком действительно были проблемы. Только 600 винтовок на 2000 человек, даже офицерам не хватало пистолетов, взамен им выдали кавалерийские шашки. Но больше всего проблем было с обмундированием. Не хватало шинелей, ватников, сапог… Гимнастерки людям выдали без петлиц. Не было в нужном количестве котелков, кружек, ложек. Чтобы хоть как-то восполнить этот дефицит, люди все необходимое брали из дома. Имеются сведения, что на передовой бойцы готовили себе пищу в пустых цинковых ящиках из-под патронов, для этих же целей использовали футляры от немецких противогазов.
Общая тетрадь
– Что касается личного состава, то его можно разделить на три группы, – поясняет Александр Чапенко. – Первая группа – резерв Мурманской области, в том числе партийные кадры. Вторая группа – заключенные. И третья – военнослужащие, которые выздоровели после лечения в госпиталях. Но назвать точное соотношение этих групп в дивизии мы сегодня не можем. Списочного состава Полярной дивизии не сохранилось. И у меня есть сомнения, что такой документ вообще существовал.
Тогда все делалось в очень большой спешке. Людей направляли прямо в батальоны и роты, и уже там командиры знакомились с новобранцами. Да, возможно, комбат или командир роты составлял какой-то список. Но комсостав дивизии за осень 1941 года менялся, многие командиры погибли, документы, которые они составляли, исчезли. Сегодня мы даже не можем точно говорить о потерях, которые понесла Полярная дивизия в осенних боях 1941 года.
Все, кто работал в военных архивах, держали в руках отчеты о таких потерях. Обычно это солидный документ, выполненный типографским способом, где имеются все необходимые данные о каждом погибшем: год рождения, место призыва, специальность, партийность, причина и место гибели, точка захоронения и адреса близких родственников, которым послали похоронку.
– Сводный отчет потерь Полярной дивизии, который хранится в Подольске (в этом подмосковном городе находится Центральный архив Министерства обороны РФ. – Прим. авт.) представляет из себя толстую общую тетрадь, в которой есть только фамилии, имена и крайне редко воинские звания, – говорит Александр Чапенко. – И все. По нему вообще невозможно сказать, кто пришел на фронт из лагеря, а кто нет. Также нельзя сказать, где и когда погиб тот или иной боец.
Лев Журин в одной из своих публикаций приводит цифры потерь Полярной дивизии в сентябре 1941 года – 657 человек убитыми и 1161 ранеными. С учетом того, что в боевых действиях сентября 1941-го принимали участие два полка (а это примерно пять тысяч человек), потери немалые. По сути, из строя выбыла почти половина бойцов.
В разных источниках фигурирует численность Полярной дивизии в 13365 человек, из которых было рабочих 5715 и 7650 заключенных. Но документов, подтверждающих эти цифры, пока найти не удалось.
Спецпоселенцы или зеки?
Заключенных каких лагерей направили в Полярную дивизию? В Мурманске в начале войны имелся один исправительно-трудовой лагерь, но вряд ли он мог полностью удовлетворить нужды в людских резервах. По воспоминаниям ветерана дивизии, комиссара 1-го Полярного полка Антона Антоненкова, главными поставщиками живой силы для дивизии стали зоны Мончегорска и Кировска. Правда, ветераны часто путают спецпоселенцев, то есть ссыльных, и собственно заключенных. Первые были раскулаченными крестьянами. На новом месте жительства они имели определенную свободу в отличии от живших за колючкой уголовников и политических. Ссыльные были поражены в правах, не имели паспортов, не могли избираться и быть избранными, покидать пределы своего поселения и даже служить в армии. Но военное время отбросило эти ограничения. В 1941 году штрафбатов еще не существовало, и государство пошло на то, чтобы дать бывшим кулакам возможность служить в Вооруженных силах.
По данным доктора исторических наук Виктора Шашкова, спецпоселенцы Мурманской области только с 23 июня 1941 года по 1 декабря 1942-го подали 3158 заявлений о добровольном направлении на фронт, то есть такие заявления написали более половины проживавших здесь на тот момент бывших кулаков и членов их семей. Многие из них считали службу в армии возможностью вернуть утраченные права.
Несгибаемый стройбат
У Александра Чапенко есть своя и очень интересная версия о заключенных, воевавших в Полярной дивизии.
– Дело в том, что заключенные строили многие армейские и флотские объекты на Кольском полуострове, – рассказывает историк. – Например, аэродром в районе Титовки. С ним связана одна любопытная история, которая, так сказать, пунктиром проходит по штабным документам. Когда
29 июня 1941 года егеря перешли границу и начались боевые действия, охрана зеков, работавших на аэродроме, попросту разбежалась. Люди оказались предоставленными сами себе и могли уйти к немцам. Но они не сделали этого. Они организованно вышли к нашим частям, стоявшим на Западной Лице, помогли им в возведении укреплений, а затем двинулись в Мурманск. Их приход тогда произвел сильнейшее впечатление на командование. Предполагаю, что именно такие подразделения строителей и оказались в итоге в Полярной дивизии…
Такое вполне возможно. Широкое строительство у нас тогда было свернуто, и рабочий контингент оказался не у дел. Куда его деть? Правильно, в армию. Тем более эти люди с армейскими порядками были знакомы, а многие знали даже места, где потом пришлось воевать.
Кроме этого Александр Чапенко предполагает, что основная масса зеков появилась в Полярной дивизии уже после сентябрьских боев как пополнение изрядно поредевшим полкам.
Дикая дивизия
1-й Полярный полк выступил на фронт уже 11 сентября. Личный состав на лихтерах перевезли через Кольский залив, и далее бойцы пешим порядком двинулись на передовую. Они подоспели в критический момент, когда егеря уже перерезали дорогу на Мурманск, унич-тожив после многодневных боев
6-ю батарею 143-го артиллерийского полка. Для немцев появление на фронте нового крупного резерва оказалось неожиданным, но паниковать они не собирались и позиций не бросили. Закипели страшные по своей ярости бои, где не было пощады никому. Даже раненых егерей в плен не брали, а добивали саперными лопатками, чтоб патронов не тратить.
– Часто приходится слышать, что, мол, немцы называли Полярную дивизию «дикой дивизией», – говорит Александр Чапенко. – Но в своих мемуарах оставшиеся в живых наши противники это название не употребляли. После допросов наших пленных и перебежчиков (а были и такие), узнав название дивизии, они решили, что эта часть сформирована в Полярном. Думается, что название «дикая дивизия» появилось в среде ветеранов Полярной дивизии.
Вполне может быть, учитывая, в каком состоянии были бойцы и командиры после сентябрьских боев. Грязные, завшивленные, обросшие, в оборванной форме, многие к тому же с трофейным оружием. Как свидетельствуют документы, бойцы Полярной дивизии в тот момент жили в шалашах. Добавьте к этому еще уголовный жаргон вместе с повадками бывших зеков, и картина получится на самом деле диковатой.
Как бы то ни было, солдаты и командиры Полярной дивизии осенью 1941-го не просто выполнили свою задачу, а заставили немцев уйти в глухую оборону и более никогда не помышлять о наступлении на Мурманск и Полярный.
Андрей КИРОШКО. kiroshko@vmnews.ru
Фото из открытых Интернет-источников.
