Еще не один раз будем мы возвращаться к взрыву бытового газа в доме на улице Свердлова. Очень уж много проблем обнажило это чрезвычайное происшествие, унесшее человеческие жизни и оставившее людей без крова.
После ЧП волонтеры объявили, что в течение трех дней будут собирать вещи и предметы для пострадавших от взрыва газа. Однако сбор продолжался только два дня. Он был остановлен в срочном порядке, потому что неравнодушные мурманчане принесли огромное количество необходимых вещей. Волонтеры даже попросили через социальные сети тех, кто планировал привезти вещи в пункты приема, не делать этого.
Слов нет. Мы молодцы. Мы откликнулись. Но я сегодня не об этом. Я о том, почему мы всегда после. После взрыва, после пожара. Одним словом, после трагедии. Почему цветы не дарим при жизни, а несем на кладбище? Почему просим прощения у тех, кто ушел навсегда, и мы никогда не узнаем, простили они нас или нет?
Ну скажите, почему мы всегда после? В декабре 1988 года произошло страшное землетрясение в Спитаке. Погибло 25 тысяч человек. Почти полмиллиона остались без крыши над головой. Мурманчане понесли на почту посылки с теплыми вещами и продовольствием. И в эти же дни в доме, в котором я тогда жил, умерла одинокая старушка. Мы, соседи, не хватились ее. Ее никто не хватился. Одинокая ведь. Обнаружили ее только летом. Запах в подъезде появился подозрительный. Всем подъездом собирали деньги на похороны. А может, ей надо было чуточку нашего тепла и внимания? Не денег, а доброго слова. И не умерла бы она, одинокая и забытая всеми?
Теперь, после взрыва на улице Свердлова, говорят, что взрывник-самоубийца был наркоманом, вел асоциальный образ жизни, имел судимости. Почему опять после? Ведь он жил среди людей. Никто ничего не замечал? Или делал вид, что не замечает? Или делал вид, что все в порядке? И в доме, и в подъезде, и в нехорошей квартире.
Почему обязательно должно произойти что-то очень плохое, чтобы мы объединились? Я никого не хочу обидеть. Мы искренни в желании помочь, в желании разделить горе, пришедшее в семьи соседей. Но я лично не могу отделаться от ощущения, что, собирая деньги и вещи для пострадавших, многие замаливают свои грехи. Мы словно просим прощения у Господа за то, что были черствыми, невнимательными, равнодушными к тем, кто жил с нами рядом.
На разных каналах телевидения нам сегодня часто показывают рекламу, которая мне очень нравится. Рекламируют чай, располагающий к живому общению. И кроме чашки чая для этого живого общения нужна самая малость – взять чашку двумя руками. То есть отложить на минуту в сторону свой смартфон, оторвать от него взгляд и посмотреть в глаза человеку, сидящему напротив.
Андрей ПРИВАЛИХИН.
privalihin@vmnews.ru
