Главный официант Советского Союза живет в Мурманске. И сейчас – на пенсии. Правда, мало кто знает, что этим громким званием Генрих Остапкович в шутку удостоил себя сам в начале 90-х. Тогда он в должности главного официанта работал в мурманском пароходстве на атомном ледоколе «Советский Союз». Трижды возил туристов на Северный полюс! Там-то, собственно, и придумал это звание-каламбур.
Уникальный рейс
В 80-е и 90-е Генрих Генрихович слыл в ММП далеко не последним официантом! Чуть ли не на всех пароходских судах переходил – «Мария Ермолова», «Алла Тарасова», «Клавдия Еланская», «Вацлав Воровский», «Канин»… И не только до Иоканги и обратно. Под фрахтом возил туристов по Балтике: Рига –Таллин – Калининград. А на Кубу – военный контингент по линии Министерства обороны СССР. За раз перебрасывали до двухсот военных, ну, например, специалистов «радиопрослушки». Однако арктические рейсы Генриху Остапковичу запомнились особо. Он до сих пор помнит круизные маршруты! Один из них занимал три недели: Мурманск – Земля Франца-Иосифа – Дудинка – Игарка – Вайгач – Архангельск – Соловки – Мурманск.
«Первый в мире туристический рейс на северную макушку планеты был совершен из Мурманска летом 1990 года, а через год на Северный полюс с туристами отправился экипаж нашего атомохода, – вспоминает главный официант «Советского Союза». – Этот рейс стал уникальным. Не только потому, что вошел в число первых в мире арктических круизов, но и потому, что выпал на мятежные августовские дни 1991 года – несостоявшийся переворот ГКЧП, давший импульс для развала советской сверхдержавы, имя которой носил наш атомоход».
Чаевые из Кении
Среди туристов ледокола «Советский Союз» в августе 91-го было много американцев, европейцев – в основном англо- и немецкоговорящих. На их фоне особенно выделялся кениец – высокопоставленный толстосум африканской страны, захотевший увидеть северные широты с борта атомохода. Кениец оказался мусульманином, не ел свинину, для него пришлось организовывать отдельное меню. Но старания не были напрасными – черный турист щедро одарил чаевыми поваров и официантов: самое скромное вознаграждение потянуло на двадцать долларов, самое нескромное – на пятьдесят.
Российских граждан среди туристов, путешествующих в августе 91-го на Северный полюс, не было. Да, впрочем, и сейчас они большая редкость.
Остались такими же и цены на арктические путевки. Самая дешевая из них по-прежнему стоит 20 тысяч долларов. Самая дорогая – 36 тысяч долларов. Подобные путешествия по плечу только состоятельным бизнесменам.
«Перед такими рейсами экипаж атомохода уплотнялся – освобождал каюты для богатых пассажиров, – рассказывает Генрих Генрихович. – К примеру, путевка за 36 тысяч долларов обеспечивала одно место в каюте старшего механика. Был пассажир, который за 72 тысячи долларов выкупил оба места в каюте, чтобы путешествовать одному. По тем, еще советским ценам это было сравнимо с полетом в космос».
Толстосумы испугались
На атомоходе «Советский Союз» был туристический вертолет, туристы поднимались на нем в небо, чтобы, например, посмотреть, как рождается олененок в стойбище на Чукотке, как китобои разделывают многотонную тушу кита, восхититься арктической природой и понаблюдать за ее обитателями – моржами, белыми медведями, оленями в естественных природных условиях.
Все это как нельзя лучше переключало внимание с привычного быта и рядовых условностей на потрясающую красоту Крайнего Севера, вдыхало в жизнь романтику. А потому в известие о мятежных событиях в России даже не сразу поверили… Но все же сделать это пришлось.
«Много лет ловлю себя на том, что, выходя из бани на морозный воздух, я испытываю те же ощущения, что и тогда, 19 августа 1991 года, выходя с Володькой-музыкантом из судового кинотеатра» – так метафорично объясняет Генрих Генрихович свои впечатления от собрания на атомоходе.
На собрании кроме основного экипажа атомохода и руководства экспедиции присутствовали пассажирская служба Мурманского морского пароходства, научные консультанты круиза из московских академий. И обязательные для тех времен соглядатаи из КГБ.
Когда все расселись, помполит зачитал обращение о том, что мы, советские моряки, глубоко возмущены и осуждаем арест президента СССР, требуем независимой медицинской экспертизы, возврата Горбачева на законную должность и тому подобное…
«Это обращение потом стоило рабочего места нашему капитану. А тогда мы отнеслись к происходящему, я бы сказал, с прохладцей, – продолжает главный официант «Советского Союза». – Я тогда Горбачеву верил. Я на ледоколе, идущем на полюс, впервые увидел настоящие дорогие столовые приборы. Это после алюминиевых-то судовых вилок. Я был уверен, что все «устаканится». Для нас, советских моряков, многое было тогда в диковинку, в том числе и ГКЧП. А вот наши семьдесят иностранных толстосумов, я бы еще уточнил – не последних людей со всего мира, здорово перепугались!».
Ледокол «Советский Союз», обогнув мыс Дежнева, выйдя в Чукотское море, возвращался по Северному морскому пути в Мурманск. Напуганные пассажиры потребовали следовать без остановок в порт Киркенес. «А из Норвегии сразу разъедемся по домам, – взволнованно объясняли они экипажу. – Пока мы на атомоходе, мы чувствуем себя в безопасности. В России на берегу этого чувства не будет. У вас переворот, путч, вы еще не знаете, как это страшно!». Им было что терять.
Река шампанского
Руководитель американской группы туристов круиза четыре раза в день – перед завтраком, обедом, полдником, ужином – прямо в ресторане докладывал подопечным о политической обстановке в России. Пассажиры частенько выходили на палубу атомохода с радиоприемниками – пытались ловить советские новости.
Известие, прозвучавшее из уст куратора на политинформации 22 августа о том, что Горбачев приступил к своим обязанностям, позволило иностранцам облегченно выдохнуть. По этому случаю вечером устроили биг пати – грандиозную вечеринку! Официанты атомохода вспоминают, что едва успевали менять пустые ящики шампанского на заполненные. Игристое лилось рекой! В норвежский Киркенес уже никто не спешил.
Напряженка спала даже среди соглядатаев комитета госбезопасности и в пассажирской группе, и в команде атомохода.
Находчивая старушка
А официанты по-прежнему улыбались. Для работы с иностранцами отбирали только таких – умеющих при любых обстоятельствах излучать уверенность в завтрашнем дне. И, разумеется, располагать к себе зарубежных туристов!
Генрих Остапкович особенно запомнил седую, как одуванчик, европейскую старушку, которая уверяла обаятельного молодого официанта, что он здорово похож на ее погибшего сына. «Она как-то, спрашивая о чем-то, положила руку мне на плечо, – не без улыбки вспоминает Генрих Генрихович. – Я интуитивно ее обнял, переспросил: «Что вы хотите? Чем помочь?». «Не убирайте руки, стойте так!» – попросила она. И окончание этой фразы утонуло в смехе пассажиров, пришедших на ужин».
«Разумеется, нас всех готовили к работе на высоком уровне, – продолжает Генрих Остапкович. – В начале 90-х мы многого не знали из того, что сейчас кажется банальностью. Советские официанты тогда впервые, например, увидели многослойные салфетки. Это было восторженное удивление! Мы не знали и что такое дрейфинти – соусы к салатам, которые ни в коем случае нельзя подавать к горячим блюдам. Или, например, мы были обязаны подавать два вида кофе – с кофеином и без. Для наглядности их разливали по разным кофейникам. Как-то, увидев, что в каждом из них осталось по половине напитка, мы все слили вместе и вновь выставили на ресторанный стол. Тогда нам еще раз объяснили: «Ребята, поймите, среди иностранцев есть люди, которые не пьют кофе с кофеином».
Советский «дедушка»
А как-то в ресторан ледокола принесли небольшие розеточки, сказали – для сахара. Официанты страшно расстроились. Ведь туристы из-за неудобства весь сахар просыплют на стол, а официанты не будут успевать подсыпать его снова. Каково же было удивление советских ресторанных работников, когда они увидели содержимое для розеток – шесть сортов подсластителей, включая и сахар, упакованных в миниатюрные пакеты.
«Были еще мармиты – большие металлические подносы, в полость которых наливалась горячая вода. Вода постоянно подогревалась пламенем свечей, и блюдо не остывало, – объясняет тонкости официантской работы Генрих Генрихович. – В один из круизных рейсов на борту «Советского Союза» оказалось 90 пассажиров и всего 75 посадочных мест в ресторане, переделанном из кают-компании комсостава. Вот здесь нас здорово выручали мармиты – блюда никогда не остывали!».
Главный официант «Советского Союза» признается, что на пенсии здорово скучает по своему пароходству и своему ледоколу. И Арктика снится! К берегу так до конца и не привык, хоть с момента его последнего рейса прошло уже 26 лет. Да и «Советский Союз», когда-то современнейший красавец атомоход, все чаще называют дедушкой. На днях было вынесено решение о том, что продлевать его арктическую жизнь нецелесообразно и он вскоре должен быть отправлен в утиль. То есть разобран.
Однако единственная в мире эстафета уникальных круизов на Северный полюс не прерывается. Этим летом ледокол «50 лет Победы» открыл 28-й по счету туристический сезон.
Уникальный снимок
Вот что рассказывает об этой уникальной фотографии Генрих Остапкович:
– Эта фотография сделана на Северном полюсе 4 августа 1991 года, за две недели до ГКЧП. В тот день мы доставили на него туристов из разных стран. Накануне вечером по дороге из ресторана атомохода «Советский Союз» в свою каюту увидел, что туристы из цветных бумажных полос при помощи скотча составляют флаги своих стран. Австрия, Кения, Франция, Германия, Италия...
Это сейчас каждый знает российский триколор. А тогда понадобилась мнемоника. Но я быстро усвоил: если снизу перебирать полосы на флаге, то первые буквы (Красный, Голубой, Белый) составляют знакомую аббревиатуру. Так вот, попросил разрешения и начал лепить свое: посконное, кондовое, сермяжное и домотканое. Подошедшие немцы спросили, чей флаг клею. Ответил, что флаг России. «Нет, – сказали они, – российский флаг мы знаем, он красный... А это чей?». Пришлось объяснять, что красный флаг – советский, а дореволюционный российский был именно таким. Тогда туристы, а их собралось уже порядочно, сбегали за видеокамерами и попросили все повторить. А на следующее утро пришли на полюс, где и была сделана фотография, впервые в мире запечатлевшая российский триколор на макушке планеты.
Анжелика КОВАЛЕВА. kovaleva@vmnews.ru
Фото из архива Генриха ОСТАПКОВИЧА и открытых Интерент-источников.
