13 августа не входит в календарь мурманских памятных дат. Возможно, зря. Мурманчанин Володя Локтев записал в своем дневнике 83 года назад: «13 августа 1941 г. Сегодня днем немецкие самолеты произвели первую бомбардировку города. Рядом с нами был пожар – какое ужасное зрелище!». Другие современники тех событий, например, первый секретарь обкома ВКП(б) Максим Старостин, как и начальник штаба Кировского МПВО Александр Воронин, говорят, что бомбардировки Мурманска начались уже 22 июня 1941 года. Кто же прав?
Мины как бомбы
Критики записей Локтева сразу отметили, что подросток не был в начале войны в Мурманске. Она застала семью Локтевых на Украине. А по возвращении в город они отправились в эвакуацию. Но что-то пошло не так, и Локтевы снова вернулись в Мурманск. И бомбардировка 13 августа 1941 года стала первой, которую Володя лично видел. Вроде бы все логично. Но есть одно но.
По данным немецкой стороны, которые нам предоставил кандидат исторических наук Мирослав Морозов, авиация противника действительно совершила первый вылет на Мурманск в ночь на 23 июня. Но самолеты несли не бомбы, а морские мины. Противник хотел парализовать судоходство в Кольском заливе. Беспарашютные бомбы-мины ВМ-1000 при попадании на берег срабатывали как обычные бомбы.
Читаем в дневнике у Максима Старостин запись от 22 июня 1941 года: «Сегодня были первые налеты немецкой авиации на Мурманск. Видел, как они плохо умеют бомбить: все бомбы легли в залив». Старостин зафиксировал все точно – бомбы попали в Кольский залив. То, что это были морские мины, Максим Иванович просто не знал. И не только он. Воронин в своей книге «Мурманск в огне войны» тоже считал появление 22 июня немецких самолетов над Мурманском первым налетом. «В ночь на 22 июня 1941 года фашистские самолеты, появившись с территории Финляндии, сбросили первые бомбы на мирные города и поселки, на город Мурманск, а точнее – на Ленинский район, Росту, – пишет Александр Андреевич. – Прицельного бомбометания у них не получилось. Большинство фугасок взорвалось на пустыре, лишь несколько бомб небольшого калибра упало на окраине Росты, один человек был убит, два человека ранены».
Таким образом, становится понятно, что взорвавшиеся при попадании на берег морские мины, сброшенные к тому же с самолетов, были приняты за бомбежку. Точно такая же картина была, например, в Севастополе. Там упавшая на берег мина взорвалась в толпе людей, собравшихся посмотреть на работу саперов. И долгое время считалось, что причиной этих жертв была бомбардировка.
Минирование Кольского залива самолетами люфтваффе с применением ВМ-1000 были и позднее – 24 июня и 21 июля. Запомним эти даты. Более таких налетов в 1941 году не было. Никакого ущерба судоходству они не нанесли. А вот от тех мин, что упали на берег, погибло несколько горожан. О замыслах немецкого командования советская сторона не знала, поэтому совершенно справедливо посчитала сброс морских мин бомбардировкой.
Записки Бетковского
В государственном архиве Мурманской области хранятся два документа, автором которых является начальник штаба МПВО Мурманска капитан Георгий Бетковский. В первом из них, датированном 18 октября 1941 года и направленном на имя Старостина, он пишет: «С 22 июня по 16 октября с/г в городе Мурманске был дан 121 сигнал воздушной тревоги, и только 23 июня, 11 и 21 июля, 9, 13, 14/15, 22 августа, 2 сентября и 15–16 октября, т. е. одиннадцать раз город подвергся бомбардировке».
10 декабря Бетковский вносит в эти данные коррективы: «За период с 22.6.41 г. по 10.12.41 г. в городе было подано 166 сигналов «Воздушная тревога», а 23, 24 июня, 11 и 21 июля, 13–14, 15 и 22 августа, 2 сентября, 15, 17, 18, 30 и 31 октября и 19 ноября, т. е. 15 раз город был подвергнут вражеским бомбардировкам».
Мы видим, что даты бомбардировок за июнь, август и сентябрь 1941 года в этих документах не полностью совпадают. Почему так произошло, не совсем понятно. Думается, что эти расхождения все-таки не слишком принципиальны. Главное то, что данные Бетковского о бомбардировках совпадают с данными немецкой стороны о минировании Кольского залива.
В сводном отчете МПВО Мурманска с июня 1941-го по октябрь 1942 года указывается, что в июне 1941-го город бомбили дважды, а в июле – один раз. Теперь мы можем утверждать, что речь идет о тех самых минных постановках, принятых в городе за бомбардировки.
Горячий месяц
Немного сложнее дело обстоит с августом 1941 года. В первой своей записке Бетковский пишет, что бомбежка была 9 августа, но во второй эту дату убирает. Дневник Старостина помогает разобраться в этом вопросе: «Погода стоит очень жаркая и безветренная, необычная для Мурманска – просто Сочи. В 4 часа и в 7 утра было два налета авиации противника. В первый налет – 42 самолета, во второй – 18. Бомбили Ваенгу и корабли в заливе: ледокол «Ленин» получил ряд мелких повреждений».
А вот налет 13 августа 1941 года уже не нуждается в таком сравнительном анализе. Он проходит по многим документам той эпохи как властных структур, так и предприятий. Зафиксировал его в своем дневнике и Старостин: «Погода стоит жаркая. В 15 часов 30 минут был очень большой налет фашистских самолетов на Мурманск. Вероятно, это в ответ на сообщение Совинформбюро от 11 августа, в котором говорилось, что немцы 31 раз пытались бомбить район Мурманска, но несли большие потери. В сегодняшнем налете участвовало: 21 бомбардировщик «Юнкерс-88» и 12 «Мессершмиттов». Они сбросили в Мурманске 24 бомбы и в Росте 20 бомб, из них 5 не разорвалось. В результате налета на МГМИ разрушен склад, есть разрушения на Судоверфи и заводе Главсевморпути (цементный склад, причал и др.). В городе разрушены 8 деревянных домов, много вылетело стекол. Убито 30 человек, ранено более 70-ти. За день было еще три тревоги, но самолетов противника не видели».
Описал Максим Иванович и некоторые подробности: «Когда бомбы упали около городской бани, то моющиеся там люди, не различая пола, выбежали из нее голыми и побежали по домам, но вскоре пришли в себя и побежали обратно в баню за одеждой. Моряки Северного флота обедали в ресторане Межрейсового дома отдыха, и когда полетели стекла от ударной волны взрыва авиабомб, то моряки упали на пол и поползли к входной двери. Начальник армейского Военторга тов. Вольфовский (очень тучный и грузный) был в кладовой ресторана, и когда полетели из окон стекла, он упал на пол. Кладовщики, думая, что он упал в обморок, с трудом подняли его и потащили по коридору к умывальнику. Вольфовский вырвался, обложил кладовщиков матом и приказал им тоже ложиться на пол».
Опоздавшая тревога
Эти комические картинки, случившиеся на фоне настоящей трагедии, тоже очень важны для нас. Они показывают, что налет 13 августа 1941 года был неожиданным. И тут нам снова поможет записка Георгия Бетковского. Перечислив бомбардировки июня – октября, он пишет далее: «Характерным в этих бомбардировках является то, что ни одна не была своевременно оповещена. Каждый из этих одиннадцати налетов сопровождался сперва началом бомбометания, а уже затем по взрывам бомб сигналом ВТ. КП МПВО города в этих случаях ни разу не получил своевременного оповещения о налете со стороны КП бригады ПВО».
Бетковский также выяснил, что причины кроются в несовершенстве системы средств связи бригады ПВО и недостаточности постов воздушного наблюдения и оповещения (ВНОС), «в результате чего отдельные сектора совершенно не просматриваются и не прослушиваются». Выяснилось также, что военные не сообщают постам курсы полетов наших самолетов, и наблюдатели вынуждены для определения их принадлежности ориентироваться на бортовые знаки, что в условиях пасмурной погоды, тумана и полетов на большом потолке чрезвычайно затруднительно.
Со связью у мурманского МПВО в первые месяцы войны были действительно большие проблемы. До сентября 1941 года отсутствовала телефонная линия между штабом МПВО и ее штабами отдельных городских участков. Городские власти так и не смогли соединить их в единую линию. Дело это было не такое простое, как кажется. Необходимо было, по сути, проложить отдельную линию связи, не зависящую от городской. Для этого в штабе МПВО Мурманска имелся полевой кабель, но не было телефонных аппаратов. Скорость принятия решений зависела от быстроты ног курьеров, которые доставляли донесения. Всем было понятно, что телефонная связь необходима. Но дело сдвинулось с мертвой точки, лишь когда председатель Мурманского облисполкома Иван Буяков приказал изъять девять телефонных аппаратов у торгового порта.
Последствия
Но вернемся в август 1941 года. Документы ГАМО показывают, что именно в этом месяце от населения начинают массово поступать просьбы о материальной помощи в связи с утратой имущества из-за бомбардировок. В июне – июле 1941 года таких обращений не было, что еще раз говорит в пользу того, что именно 13 августа Мурманск пережил первую целенаправленную бомбежку. Последующие налеты – 15 и 22 августа привели к тому, что Максим Старостин принял решение о переезде обкома партии в район Фадеева ручья. Опять же до августа он этот вопрос не поднимал.
Точными данными о погибших и раненых 13 августа 1941 года мурманчанах мы не располагаем. Те цифры, что приводит в своем дневнике Старостин, расходятся с официальной статистикой МПВО за месяц. Так Максим Иванович пишет, что 13 августа погибло 30 человек и ранено более 70-ти. 15 августа убито 24, ранен 21. А в отчете МПВО указывается, что за весь август 1941 года погибло 39 человек и 130 было ранено. Думается, что в данном случае большее доверие вызывает данные МПВО.
Подведем итог нашему небольшому расследованию. В июне 1941 года сигнал воздушной тревоги звучал в Мурманске 15 раз, в июле – 30, а августе – 50, в сентябре – 22, в октябре – 33, в ноябре – 14, и декабре – четыре раза. Но, слыша его и спеша в укрытие, люди не знали, будет бомбежка или нет. Эта характерная для войны ситуация превращалась в лотерею, где ставкой была жизнь. Приходилось жить и работать в постоянном стрессе, что изматывало ничуть не меньше тяжелого физического труда. Можно смело говорить, что жизнь мурманчан в 1941–1942 годах по своему напряжению мало чем отличалась от жизни на передовой. А если учесть еще и полуголодное существование большинства из 35 тысяч горожан, то даже тяжелей.
Андрей КИРОШКО.
Использованы материалы Государственного архива Мурманской области, Мурманской государственной областной универсальной научной библиотеке, Мурманского областного краеведческого музея.
