7 июня на высоте 258,3 будет установлен колокол на памятнике, посвященном бойцам и командирам 14-й армии, погибшим в декабре 1941 года в боях на этом участке фронта. Только убитыми 52-я стрелковая дивизия и 12-я морская стрелковая бригада потеряли здесь более тысячи человек. Неудивительно, что высота получила неофициальное название «Кровавая».
Муравейник
В 1941 году высота 258,3 была захвачена немцами в ходе июльского наступления на Мурманск. Тем же летом 1941-го 14-я дивизия дважды безуспешно пыталась ее отбить.
– Впоследствии наши бойцы часто наблюдали, как немцы усердно таскали камни на вершину, – рассказывает председатель координационного совета поисковых отрядов Мурманской области Константин Добровольский. – Все это напоминало движение муравьев, поэтому красноармейцы прозвали подходы к высоте муравейником.
Догадаться, зачем противник это делает, было несложно – из камней егеря строили огневые точки. «Пот сохраняет кровь», – именно под таким девизом проходили строительные работы немцев на Западной Лице. При этом, как уверяют историки, труд пленных враг не использовал, делал все сам. В частях егерей было много выходцев из Австрии, в том числе знакомых с горным делом. Поэтому заполярные сопки австрийцы освоили быстро.
Фронт в Заполярье стабилизировался в октябре 1941 года. И, возможно, бойни на Кровавой высоте никогда бы не случилось, но в декабре 1941 года последовало наступление Красной Армии под Москвой. Прошло оно, как известно, успешно. В самый разгар битвы за столицу Ставка приказала активизировать боевые действия на всех участках советско-германского фронта.
Выполняя это указание, штаб Карельского фронта 17 декабря 1941 года направил командующему 14-й армией генералу Роману Панину частный боевой приказ № 0012. Он требовал начать действия против немцев на отдельных высотах с таким расчетом, чтобы к 15 января 1942 года повсеместно противник был отброшен с восточного на западный берег реки Западная Лица.
Цель, прямо скажем, очень честолюбивая. Правда, не совсем понятно, на что рассчитывали в штабе Валерьяна Фролова (командующий Карельским фронтом). Дело в том, что в октябре 1941 года в Карелию убыла Полярная дивизия, ставшая к тому времени 186-й стрелковой, а уже в декабре туда же отправилась и 14-я стрелковая дивизия. Поэтому к началу боев за высоту 258,3 на Мурманском направлении осталась лишь одна 52-я стрелковая дивизия (командир – полковник Пашковский). Были и другие части, но в целом оборона этого участка была гораздо слабее, чем осенью 1941-го. Противник, правда, тоже был не в лучшем состоянии. Пашковскому противостояла только 6-я горно-егерская дивизия, сменившая в октябре 1941 года сильно потрепанные вторую и третью горно-егерские дивизии. Причем обе стороны – и наша, и немецкая, планируя боевые действия на зиму 1941–1942 годов, исходили из того, что вести наступательные действия им не придется. Именно поэтому командование Карельским фронтом с легким сердцем и отправило две из трех дивизий Мурманского направления в Карелию, где они действительно в тот момент были нужнее.
Таким образом, приказ Ставки Фролов вряд ли воспринял с энтузиазмом. Но его надо было выполнять.
Ночная атака
Роман Панин поручил провести наступательную операцию с целью сковать и отвлечь на себя силы противника командующему Мурманской оперативной группой войск генерал-майору Вещезерскому. Тот возложил непосредственное руководство операцией на командира 52-й стрелковой дивизии полковника Пашковского. В плане операции Вещезерский, предусмотрев взаимодействие в бою 52-й стрелковой дивизии и 12-й отдельной бригады морской пехоты Северного флота, оставил право руководства бригадой в бою за собой.
К делу подошли серьезно. Провели основательную разведку, установили численность гарнизона, расположение огневых точек. Выяснили, что обороняет высоту всего 200 человек. Непосредственно на вершине сидит только один взвод. Вооружение – винтовки, автоматы, пулеметы. Подступы заминированы, имеется несколько рядов колючей проволоки. Восемь дзотов и несколько десятков пулеметных точек
Исходя из численности и вооружения противника выделили силы для штурма – 58-й полк 52-й дивизии (командир – майор Харитон Худалов). Штурм решили провести не просто ночью, а в метель. Без артподготовки. 21 декабря 1941 года в атаку пошел 2-й батальон 58-го полка (командир – капитан Сысоев), сформированный из моряков. Он опоздал с выходом на несколько часов, но все прошло отлично. Немцы прохлопали подготовку к штурму и были застигнуты врасплох. Кто успел, тот бежал, остальных перекололи штыками. Это был действительно успех. А дальше начались проблемы.
Те же метель и сильный снегопад, которые так хорошо помогли морякам при штурме, в дальнейшем «перешли на сторону противника». Радиосвязь почему-то не использовалась, несмотря на все приказы сверху. А посланные связные с информацией о взятии высоты заблудились в снежной кутерьме. Лишь через несколько часов они сообщили нужную весть, но было поздно. Немцы пришли в себя и открыли по высоте артиллерийский огонь с трех сторон. Шедший на помощь морякам 2-й батальон 112-го полка (командир – лейтенант Шкода), прорваться сквозь огненную завесу сразу не смог. А когда дошел, то уже имел серьезные потери. Тем не менее два батальона держали высоту три дня и вечером 24 декабря были сменены. Погибли оба комбата, а в целом потери батальонов составили почти пятьсот человек.
Невозможное возможно?
Именно в разгар этих страшных боев пришло известие, что 52-я стрелковая дивизия переименована в 10-ю гвардейскую. Вероятно, это сообщение придало бойцам сил. Потому что дальше они сотворили почти невозможное. Как пишет военный исследователь Сергей Шишов, 30 декабря 1941 года 2-й батальон 58-го полка и 2-й батальон 112-го полка, те самые, что дрались на высоте первые три дня, сумели овладеть соседней высотой 263,3. А на следующий день 4-й батальон 12-й бригады морской пехоты, снова воспользовавшись темнотой и пургой, взял высоту «Крейсер». В тылах же у немцев еще с 25 декабря действовали пограничники.
Казалось бы, успех близок, но дальше произошло то, что и должно было случиться. Резервов у советских войск не было, компенсировать потери было невозможно. В этой ситуации о победе пришлось забыть. Сначала части 10-й гвардейской оставили высоту 263,3. А потом отошли и с других. Полковник Пашковский знал про это, но препятствовать не стал. Помочь своим бойцам он ничем не мог.
Известный мурманский поисковик Лев Журин дает немного другую версию событий. Он указывает на слабую поддержку действий наших войск артиллерией, потому что у последней попросту не было нужного количества снарядов. Овладевшие высотой 258,3 батальоны не смогли оборудовать позиции ввиду отсутствия инженерного сопровождения. Высота, по словам Журина, несколько раз переходила из рук в руки. А про взятия высот 263,3 и «Крейсер» Лев Васильевич вообще не упоминает. Чтоб расставить все акценты в этой истории, необходимы документы противника. И они на руках у исследователей уже есть. Так что будем ждать.
Кто виноват?
Части 14-й армии и Северного флота потеряли в этой операции 1156 человек убитыми и 2235 ранеными. Военный совет Карельского фронта возложил ответственность за неудачное проведение операции на командующего 14-й армией генерал-майора Панина и командира 10-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Пашковского. Оба были сняты со своих должностей, но продолжили службу. Видимо, командование Карельского фронта понимало, что рассчитывать на успех в сложившейся на тот момент обстановке было изначально нереально.
17 января 1942 года итоги боев 52-й дивизии и 12-й морской бригады за высоту 258,3 расследовал начальник особого отдела НКВД 14-й армии бригадный комиссар Клочев. Он сделал вывод, что главными причинами провала операции были недоработки планов и тактическая неграмотность командования 52-й стрелковой дивизии, отсутствие ее взаимодействия с 12-й морской бригадой и безразличное отношение командования к сохранению личного состава.
Сегодня мы можем предположить, что успех на самом деле был бы возможен, если бы не отправка в Карелию 14-й стрелковой дивизии. Она, кстати, простояла там без дела до середины января 1942 года, а потом снова вернулась на Мурманское направление. Будь у Панина две, а не одна дивизия, задачи операции вполне могли быть решены.
Колокольный звон
История памятника на высоте 258,3 тоже очень драматична. Собирать останки убитых советских бойцов начали в начале 80-х годов прошлого века. Тогда же родилась идея установки монумента.
– Его создавали всем миром несколько лет, – вспоминает Константин Добровольский. – Кирпич и другие материалы доставляли как вручную, так и на вертолете. И в 1989 году тут установили башню с корабельной рындой. Ее уникальность была в том, что под воздействием ветра рында звенела. Ее было слышно очень далеко.
Услышали ее и современные варвары. Как пишет Лев Журин, дважды – в 1992 и 1995 годах неизвестные «разбили мемориальные плиты, сбросили с башни колокол, вскрыли могилу и выбросили из нее останки героев».
– В 2002 году рынду украли, – рассказывает Константин Добровольский. – В тот день наша группа проходила через высоту 258,3, направляясь на другую. Рында была на месте. А вечером, когда мы возвращались, ее уже не было.
Понадобилось 23 года, чтобы устранить последствия преступления. Специалисты 10-го судоремонтного завода выдавили колокол при помощи пресса из антивандальных материалов. Точнее, из обычной стали. Вес его впечатляет – более 70 килограммов. Такой уже просто так не украдешь. Но и дотащить его к обелиску тоже непросто. Дороги на высоту нет. По сути, носильщики пойдут тем же путем, что шли на штурм бойцы Сысоева. А потом над тундрой снова запоет колокол.
Андрей КИРОШКО
Фото Константина добровольского, из архива редакции и Интернет-ресурса ru.wikipedia.org
