Его называли странным для русского уха именем Дяса. Он хромал и ходил с палкой. Главным помощником Дясы был двухметровый детина по прозвищу Маленький. Их окружали люди с более понятными фамилиями – Бенуа, например. И были еще Вальдман (Аль), Биллевич (Боба), Яковлев. Жили они все в «Ящике» и регулярно скидывались на кухарку Марту. Да, происходило все это в Мурманске в 1920–1921 годах.
Город страха
Эту удивительную историю рассказала на недавно завершившихся Феодоритовских чтениях, ведущий сотрудник отдела Российского государственного архива Военно-морского флота (РГАВМФ) Татьяна Акулова. Кстати, конференция была очень познавательной. Было прочитано более 60 докладов – от философских аспектов осмысления истории до археологии, от истории села Ковда до эволюции образа православного духовенства, от истории Кольской сверхглубокой скважины до строительства рыбацких сел.
Тем, кто не смог присутствовать на этом пиршестве истории, унывать не стоит. В скором времени материалы конференции выйдут отдельной книгой, которую можно будет либо приобрести, либо взять в библиотеках.
Несколько лет назад на постоянное хранение в РГАВМФ был передан рукописный журнал «Мурманския мидии». Его авторами являлись начальник штаба морской обороны Мурманского побережья (Наобмур) Б. В. Биллевич, начальник оперативной части штаба А. И. Сергиевский, начальник распорядительной части штаба Н. Ф. Вальдман, флагманский механик штаба А. В. Яковлев, флагманский артиллерист штаба Н. М. Коринтели и другие. Жили военморы коммуной по адресу: База Мурманска, дом № 48. Это свое жилище они прозвали «Ящиком».
Непосредственным вдохновителем затеи был Александр Сергиевский, он же Дяса. Почему Дяса? Это сокращенный вариант от дяди Саши. Дядей нарекли Сергиевского за солидный внешний вид, дополнявшийся тростью, с которой Александр Иванович был вынужден передвигаться из-за последствий ранения.
Жизнь в Мурманске в 1920–1923 годах была очень несладкой. Нехватка продовольствия и предметов первой необходимости, помноженная на бытовую неустроенность. Мурманск, словно появившийся на свет недоношенный ребенок, был, по сути, никому не нужен. Царской власти, зачавшей это дитя, уже не было, а приемные родители в виде советской власти просто не знали, что с ним делать. Город прозябал. Власть реквизировала излишки продовольствия и выставляля на выезде из Мурманска заградотряды, чтобы препятствовать вывозу продуктов (это действительно помогло избежать голода). Изымали у тех, кто побогаче, диваны и кресла, столы и стулья. Зимой 1921–1922 годов из-за скученности населения разразилась эпидемия тифа. Из четырех тысяч населения города сыпным и возвратным тифом переболели более полутора тысяч. А летом 1922-го по железной дороге и приморским поселениям прокатилась такая волна бандитизма, что, поверьте, Дикий Запад отдыхает (более подробно об этих событиях можно прочитать в материалах «Однажды на диком Севере» в номере «ВМ» от 9 декабря 2018 года и «Ночь 20-х годов» – 19 января 2018 года).
Без скулежа и деревенских слов
Именно в этот период, точнее летом 1920 года, Александру Сергиевскому, приходит в голову идея выпускать рукописный журнал «Мурманския мидии». Видимо, обсудив это с другими обитателями «Ящика» и раздобыв где-то отличный альбом из старорежимной мелованной бумаги, он принялся за дело.
«Читающий сии строки! – пишет Александр Иванович во вступительной статье. – Мы знаем, что жизнь за кругом Полярным не дает тебе много радости, и ты желаешь скрасить свое прозябание, жарко натапливая печь или с головой уходя в работу. Ты недоедаешь, недосыпаешь. Но в глубине души твоей теплится искра желания хоть одну минуту пожить чистой, духовной жизнью, хоть на минуту отогреть свою зачерствелую душу красотой и изяществом. Хоть ты и отпираешься, прикрываясь высшими идеалами, громкими фразами, толстыми одеялами и шубами, но от нас ты все-таки не скроешь своих стремлений в вечерний час погоготать, извиваясь в конвульсиях смеха, и постукать пятками по животу своему от дикого восторга. Так знай, что мы всегда готовы помочь тебе».
Дяса прописал и «Правила жизни в «Ящике»: недопустимость скулежа и деревенских слов, карточных развлечений, шептунов, харчевания в своей берлоге. И главное: «Гость каждого – гость всех».
«Журнал дарил каждому члену коммуны веселый смех над жизнью близ Океана, полного льда, – пишет Татьяна Акулова в аннотации к своему докладу. – Он содержит авторские тексты (заметки, юморески, шутки, реплики в прозе и в стихах, ноты), рисунки и шаржи, как правило, с иронией и юмором иллюстрирующие быт моряков и членов их семей, личные и общественные события из жизни военморов – от строевых учений до лыжных прогулок, музицирования и т. п.».
Пропавшие картины
Александр Сергиевский привлек к созданию журнала молодого художника Владимира Голицына и уже знаменитого архитектора и акварелиста Альберта Николаевича Бенуа. Последний оказался в Мурманске, фактически сбежав от голода, лютовавшего тогда в Петрограде. В августе 1920 года 68-летний академик получил место художника в составе геологической экспедиции, занимавшейся изучением северных районов Кольского полуострова. Поселились ученые в товарном вагоне, который оборудовали со всеми возможными удобствами.
«Альберт Николаевич непрестанно работал и на частых остановках, и по пути следования, делая наброски, – пишет исследовательница его жизни и родственница одного из членов этой экспедиции Елена Витенбург. – Ему была предоставлена полная свобода в выборе тем и сюжетов. В 1921 году в Доме искусств в Петрограде открылась выставка акварелей Альберта Николаевича, состоявшая из 76 работ, написанных во время экспедиции».
В 1924 году Альберт Бенуа эмигрировал из СССР. Жил в Париже, где и умер в 1936 году.
«Ушибленный морем»
Именно так называл себя другой иллюстратор «Мурманских мидий» князь Владимир Голицын. Было ему в ту пору 19 лет. Чтобы избежать мобилизации в Красную Армию, по фальшивой справке о том, что является бывшим матросом крейсера «Аскольд», он отправился в полярную экспедицию Льва Зенкевича на Кольский полуостров. Здесь судьба свела его с Дясой, который и дал Голицыну за его огромный рост прозвище Маленький.
Владимир Голицын был талантливым художником. На международной выставке в Париже в 1925 году за росписи деревянных шкатулок Владимир Голицын получил золотую медаль. В это время он работает иллюстратором сразу в нескольких журналах, много путешествует по СССР. Мечтая о море, Владимир Михайлович изобретает несколько настольных морских игр для детей, в которых он проявил все свои знания истории флота и кораблестроения. Одну из них – «Пираты» – его друг, художник Павел Корин, показал в Москве Максиму Горькому, который вызвался помочь ее напечатать. Однако издана она была лишь много позже. Всего Владимиром Голицыным было придумано более 20 игр.
Фамилия и социальное происхождение в итоге стоили этому незаурядному человеку жизни. Его несколько раз арестовывали еще в 30-х годах, но друзья, в числе которых был и знаменитый академик Щусев, каждый раз вытаскивали его на свободу. В 1941 году не спасли и они. Голицына отправили в Свияжск, где он умер в 1943 году.
Сам Александр Сергиевский вскоре был демобилизован. Одно время плавал в речфлоте, но потом был возвращен в строй. Служил морским пограничником, преподавал. В годы Великой Отечественной войны воевал под Ленинградом, затем на Волге. Умер от рака в 1954 году. «Мурманския мидии» он хранил всю жизнь и передал журнал своей дочери Ирине.
Андрей КИРОШКО
Фото из открытых Интернет-источников
