Сегодня мы заканчиваем цикл публикаций, посвященных 80-летию проведения Петсамо-Киркенесской операции. На протяжении полутора месяцев наша газета на основе документов, трудов историков и воспоминаний участников рассказывала о тех событиях. Насколько это у нас хорошо получилось, судить не нам, а читателю. А мы же просто подведем итог.
Статистика
Начнем с потерь. 29 апреля 1945 года командующий 14-й армией генерал-лейтенант Щербаков в своем обширном докладе «Печенгская операция войск 14-й армии» (в то время привычное нам название «Петсамо-Киркенесская операция» еще не устоялось) пишет, что его войска за время боевых действий потеряли убитыми 4807 человек, ранеными – 10 636, пропавшими без вести –330. Итого 15 773 человек. А из доклада командующего Северным флотом адмирала Арсения Головко, на который мы опирались при описании операции «Вест», следует, что флот за пять дней боев потерял убитыми 463 человека, ранеными – 867 человек, пропало без вести 33 человека. Всего 363 человека. Этот документ тоже был подготовлен в 1945 году. Таким образом, общая цифра потерь – 17 136 человек.
В послевоенный период, как и положено при изучении всего опыта войны, цифры потерь не раз уточнялись. На сегодняшний день историки чаще всего используют данные из фундаментального труда «Потери вооруженных сил России и СССР в войнах XX века» под редакцией Г. Ф. Кривошеева, впервые вышедшего в свет в 1993 году и потом неоднократно дополнявшегося и переиздававшегося. В издании 2001 года приводятся несколько другие цифры потерь войск Карельского фронта и Северного флота в Петсамо-Киркенесской операции: 5298 безвозвратных потерь для первых и 786 – для вторых. Санитарные, соответственно, 13 137 и 2012. Итого 21 233 человек.
Куда сложнее обстоит дело с потерями противника. Здесь единого мнения нет, поскольку немцы, покидая Норвегию в 1945 году, уничтожили значительное количество важных документов.
В отчете того же Щербакова говорится, что только убитыми противник потерял 28 910 человек, а общие потери составили более
30 тысяч. В 1984 году эта же цифра была озвучена в книге «Карельский фронт в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».
Однако современные историки, причем как российские, так и западные, приводят в своих исследованиях другие цифры. Так, финский историк Сампо Ахто публикует цифру безвозвратных немецких потерь за октябрь 1944 года в Северной Норвегии и Финляндии в 8263 человека. Российский историк Алексей Исаев полагает, что безвозвратные потери сторон в Петсамо-Киркенесской операции были примерно одинаковы и не превысили 6500 человек с каждой стороны. Американские военные историки Гебхардт и Уиллмотт утверждают, что 20-я немецкая армия потеряла в Петсамо-Киркенесской операции не менее 9000 человек убитыми. Бывший начальник отдела военно-исторической службы армии США Эрл Зимке, которого мы уже неоднократно цитировали, приводит цифру потерь 20-й горной армии в 22 236 человек только за время проведения операции «Нордлихт».
Операция «Нордлихт»
И тут мы подходим к одному очень интересному моменту, напрямую связанному с итогами Петсамо-Киркенесской операции. Что такое операция «Нордлихт»? Напомним, что еще осенью 1943 года немцы начали разрабатывать операцию «Бирке» по выводу своих частей из Финляндии на случай выхода этой страны из войны. Так вот, операция «Нордлихт» – это прямое продолжение «Бирке», но теперь в план отхода был включен и 19-й горный корпус, против которого и был направлен главный удар нашей 14-й армии. Суть операции состояла в том, чтобы не только отвести свои войска от Западной Лицы, но и вывезти громадный запас продовольствия, боеприпасов, снаряжения и другого военного имущества. В случае его потери ждать новых поступлений из Германии уже не приходилось: осенью 1944 года экономике фатерлянда серьезно поплохело.
А после того как министр промышленности Третьего рейха Шпеер заявил, что никеля в стране хоть завались, на первое место вышло спасение военных материалов.
Как же немцы справились с этой задачей? В общем-то, не очень здорово. Все их попытки организовать оборону и держаться до тех пор, пока из Киркенеса не уйдут последние пароходы с их барахлом, оказались тщетными. Постоянные обходные маневры войск Щербакова, особенно легких стрелковых корпусов, вынуждали сверхчеловеков пятиться назад, чтобы не оказаться в окружении. Точка в этих маневренных боях была поставлена 22 октября 1944 года, когда советские войска взяли Тарнет и лишили генерала Йодля электроэнергии, подаваемой с местных гидроэлектростанций в Киркенес и в порт. В этой ситуации после консультаций с Берлином решили, что запасы, конечно, важны, но войска важнее. Поэтому, уничтожив все, что можно, немцы из Киркенеса ушли. Из запасов 19-го горного корпуса спасена была только третья часть – 45 000 тонн.
Давая оценку своим войскам уже после войны, немецкие генералы, а вслед за ними и историки, объявили операцию «Нордлихт» выдающимся проявлением искусства и стойкости как частей, так и руководства 20-й горнострелковой армии. Вот так. Про свой разгром немцы ничего не знают.
Честолюбец Мерецков
Напомним, что замысел Мерецкова заключался в том, чтобы, прорвав оборону противника у высот Кариквайвиша, стремительным броском выйти к развилке дорог в районе Петсамо (сейчас – Печенга) и Луостари и не дать возможности отойти с Западной Лицы 6-й горноегерской дивизии. Проще говоря, окружить и уничтожить. Интересно отметить, что Ставка Верховного главнокомандования немного по-иному формулировала задачу – очищение от противника района Петсамо. И все. Но агрессивный план Мерецкова утвердила.
Захват Петсамо должен был произойти в ходе второго этапа наступления. На первый – выход к реке Титовка и ее форсирование – отводилось от трех до пяти дней. Столько же на второй этап. И тут возникает вопрос: почему Кирилл Афанасьевич решил, что в течение минимум шести дней 6-я горноегерская будет ждать, когда ей перережут пути отхода? Ответа в опубликованных документах мы не нашли. В итоге немцы ждать не стали и уже на второй день нашего наступления снялись с позиций на Западной Лице и поспешили в Петсамо. Нет, дорогу наши войска успели перерезать, только вот остановить врага не смогли. Отстали артиллерия, тылы, авиация из-за плохой погоды тоже не летала, в итоге, встретив врага с тем боекомплектом, что у них имелся на руках, красноармейцы вынуждены были отойти.
По первоначальному замыслу не дать отступить 6-й горноегерской дивизии должна была 45-й стрелковая дивизия. В ее задачу как раз и входило держать оборону немцев в напряжении. Но почему-то приказ об атаке Мерецков отдал только вечером 9 октября 1944 года, через два дня после начала наступления. К этому времени, оставив немногочисленные заслоны, противник уже сутки был в пути на Петсамо. Мало того что удар 45-й дивизии, который последовал только утром 10 октября, пришелся в пустоту, так и догнать основные силы отступающих немцев она не смогла. Те попросту уже имели солидный отрыв от преследователя.
Примерно такая же картина сложилась и у морской пехоты Северного флота. Они тоже начали свои действия только 10 октября. Главной их целью был перехват дороги Парровара – Титовка, чтобы не дать уйти все той же 6-й горноегерской дивизии, вздумай она воспользоваться этой трассой.
Но противник уже ушел, а других задач Головко перед морпехами не поставил. И только когда выяснилось, что воевать на дороге не с кем, бригады направили в сторону залива Петсамонвуоно (сейчас – Печенгский залив), а потом и переправили через него. Поэтому легендарный штурм Муста-Тунтури для многих любителей военной истории до сих пор является главным событием участия моряков в освобождении Заполярья. По сути, так и было. Хотя это яркая, но все же прелюдия к главному действию, которое не состоялось. Правда, не по вине моряков. Они приказ выполнили четко.
Таким образом, честолюбивый план Мерецкова не сработал. Своего Сталинграда командующий Карельским фронтом не дождался. Зато получил звание маршала (присвоено 26 октября 1944 года). Но поскольку Ставка ставила задачу на очищение района Петсамо, а не на окружение и разгром 19-го горного корпуса, то Кирилл Афанасьевич 28 октября 1944 года с чистой совестью доложил Сталину, что все задачи операции выполнены и дальнейшие боевые действия бесперспективны. И он был абсолютно прав.
Взгляд из-за океана
Любопытную точку зрения на причины поражения немцев в Заполярье высказал американский историк Эрл Зимке. «За одну неделю русские не оставили камня на камне от линии фронта, на укрепление которой у немцев ушли три года планирования и труда, – пишет он. – Но самым тяжелым ударом для немцев стало то, что русское наступление полностью опровергло доктрину, которой 20-я горнострелковая армия придерживалась с 1941 года: арктический рельеф местности делает невозможным быстрое перемещение больших воинских контингентов и, в частности, исключает танковые операции. Немцы просмотрели изменения ландшафта, происшедшие за три года оккупации, в частности, появление нескольких относительно хороших дорог и многочисленных проселков, вполне пригодных для движения танков и больших отрядов».
В общем, повторилась ситуация 1941 года: тогда немцы пытались окружить и уничтожить советские войска на Мурманском направлении, а в 1944 году уже Красная Армия планировала окружение противника. И в обоих случаях этого сделать не удалось. Даже причины были одними и теми же: ошибки командования наступавших войск и рельеф местности, который часто не позволял осуществить задуманное. А вот мотивы были разными: в 1941 году красноармейцы защищали свою землю, Мурманск и Полярный. А три года спустя горным егерям защищать было нечего, кроме своих жизней.
Основные выводы
Ни одна крупная военная кампания, даже очень успешная, не обходится без ошибок. Петсамо-Киркенесская операция тоже не стала исключением. Однако эти промахи нисколько не умаляют героизма советских солдат и офицеров. Свою задачу они не просто выполнили, а сделали это с блеском, растоптав немецкую теорию о невозможности быстрого перемещения войск в Заполярье. Двигались наши солдаты по-суворовски. И не их вина в том, что на их пути к победе встали неразрешимые на тот момент логистические проблемы.
Да, природа снизила темп наступления, но не решимость 14-й армии изгнать врага из Заполярья. Ведь к осени 1944 года только здесь оставался единственный участок советской территории, оккупированный фашистами. Да, он был небольшой. Но отбить его у врага было делом принципа. Поэтому политический аспект Петсамо-Киркенесской операции, как нам представляется, куда важнее военного и экономического.
Военный аспект войны в Заполярье был решен лишь наполовину: сухопутная угроза захвата Мурманска была снята раз и навсегда, но обезопасить морские коммуникации не удалось (правда, и цели такой не ставилось). Именно с осени 1944 года немецкий флот, который вынужден был покинуть порты Франции, стал базироваться в Норвегии. И морская война, в первую очередь действия немецких подводных лодок, вдоль северных берегов СССР резко усилилась. Надо признать, что Северный флот оказался к ней не совсем готовым. И бои на морских коммуникациях шли вплоть до мая 1945 года.
Приступить сразу к подъему экономики Мурманской области тоже было невозможно. Пока шла война на море, восстановить довоенный уровень рыбного промысла было невозможно в принципе. Поэтому основные усилия власти региона направили развитие на горно-перерабатывающей промышленности в Кировске, Апатитах и Мончегорске.
Ну и, конечно, нужно было воспользоваться финским «подарком». По условиям перемирия район Петсамо вместе с никелевыми рудниками отходил СССР. Правда, немцы, отступая, постарались максимально испортить оборудование. Но уже в 1944 году началось восстановление производства, а первая плавка была проведена в 1946 году. До войны рудники принадлежали канадской компании «Инко». Поэтому в 1947 году канадцы потребовали от СССР заплатить 50 миллионов долларов. Москва согласилась на 20 и честно предупредила, что компенсирует себе эту сумму из выплачиваемых Финляндией репараций.
Восстанавливать по окончании Петсамо-Киркенесской операции разрушенный Мурманск (а от немецких бомбежек наш город был самым пострадавшим в области) тоже не торопились. Для этого просто не было необходимых ресурсов. Город по-прежнему жил на военном положении, которое было снято 25 сентября 1945 года. И вот только после этого началось активное строительство. И не только в городе, а во всей Мурманской области.
Андрей КИРОШКО
Фото из группы «ВОВ в Заполярье» в социальной сети «ВКонтакте»
