«Вечерка» продолжает цикл статей, посвященных 80-летию Петсамо-Киркенесской операции, приведшей к разгрому и изгнанию немецких войск из Кольского Заполярья. Мы приближаемся к финишу нашего историко-познавательного марафона. Сегодня завершаем рассказ о действиях 14-й армии Карельского фронта в октябре 1944 года.
Обходное движение
В центральной части фронта наступления 10-я гвардейская и 14-я стрелковые дивизии уже 7 октября 1944 года в первые же часы после начала операции прорвали оборону второй горно-егерской дивизии вермахта и устремились по направлению к Петсамо.
Теперь самое время переместиться на крайний левый фланг советских войск. Здесь, можно сказать, в засаде, притаились 126-й и 127-й легкострелковые корпусы. Буквально до 6 октября 126-й занимал оборону и был на виду у противника. Но в ночь с 6 на 7 октября он сдал позиции частям 99-го корпуса и сместился южнее. 127-й корпус находился во втором эшелоне, но в полной боевой готовности.
Такова была диспозиция перед началом знаменитого флангового обхода советских войск в предстоящей операции. Этот маневр был уникальным в ходе Великой Отечественной войны. Он стал возможным из-за особенностей обороны противника, правый фланг которого, как говорится, повис в пустоте.
126-й корпус состоял из двух бригад – 72-й отдельной морской стрелковой бригады (омсбр) и 31-й отдельной лыжной бригады (олбр). Оба соединения – ветераны боевых действий в Заполярье, их бойцы и командиры прекрасно знали местные природные условия, что позволило совершить многокилометровый марш по графику. Боеприпасы и продовольствие бойцы несли на себе, а наиболее тяжелую поклажу тащили лошади и олени. Артиллерии и минометов у корпуса был минимум – шесть 76-миллиметровых орудий и дюжина 107-миллиметровых минометов. На каждое орудие – 140 выстрелов, на миномет – 80.
Следом выдвигался 127-й корпус. Здесь уже было четыре бригады, помимо лошадей имелись автомобили, в том числе легковые. Марш этим бригадам дался гораздо тяжелее. «Нагруженные матчастью и боеприпасами лошади проваливались в болота, сильно уставали. Выделялись специальные команды из пехотных подразделений, но несмотря на это, вьюки с выбившимися из сил лошадьми не успевали итти (так в тексте. – Прим. ред.) вслед за пехотой», – говорится в отчете корпуса. Если части 126-го корпуса 7 октября достигли реки Титовки и форсировали ее, то 127-й смог сделать это только к исходу дня 9 октября. К тому времени переход корпусов уже не был секретом для противника. В небе появилась его авиация, которая постоянными налетами не только сдерживала движение, но и ночами не давала возможности бойцам разжечь костры и обсушиться.
Первым в бой вступил 126-й корпус. «В 9.30 10.10.44 г. 1/31 олбр при полной внезапности для противника вышел на развилку дорог, где завязал бой с противником силой до роты. Противник, застигнутый врасплох, оставив имеющиеся в этом районе склады (интендантские, продовольственные, с горючим и боеприпасами), отошел. Противник, лишившись основной дороги, связывающей Луостари с тыловыми районами Ахмалахти, Сальмиярви, Никель, стал предпринимать все усилия, чтобы сбить наши части с дороги и выправить тяжелое создавшееся положение», – читаем в отчете корпуса. Бои велись 10 и 11 октября, но фашисты так и не добились успеха. 12 октября они поняли всю бесполезность атак и стали отходить в сторону Петсамо, хотя сначала хотели прорваться в Финляндию. Попытавшись преследовать отходящего врага, бойцы 31-й бригады наткнулись на подготовленную оборону, которую прорвать не смогли. Враг перешел к контратакам, и бригада оказалась в тяжелом положении. «Основная трудность состояла в том, что запас боеприпасов кончался, на руках у бойцов-стрелков оставалось по 15–20 патронов, на ст. пулемет – по 1–2 ленты, – говорится в отсчете 126-го корпуса. – Снаряды и мины к этому времени также были израсходованы. Для пополнения боеприпасов бойцам, непосредственно ведущим бой, были собраны боеприпасы в спецподразделениях бригады (связисты, артиллеристы и др.). Это мероприятие частично улучшало и упрочняло положение бойцов, но тем не менее положение частей бригады становилось весьма тяжелое. Противник, имея подброшенные резервы из района Ахмалахти, Никель, после одной неудавшейся атаки предпринимал все новые и новые попытки сбить и уничтожить наши подразделения... Израсходовав все боеприпасы, не имея продфуража и понеся большие потери за время четырехдневных боев, бригада к утру 14.10.44 г. потеряла боеспособность, так как получать пополнение боеприпасов было неоткуда», – написано в отчете.
Но общее численное превосходство советских войск оказалось решающим: 31-я бригада сдала позиции частям 114-й стрелковой дивизии и отправилась на короткий отдых. 72-я морская бригада еще ранее оказалась в таком же положении, но ее уже догнали части 127-го стрелкового корпуса, который и сменил уставших моряков.
Игра в догонялки
Перенесемся на север, с левого фланга на правый. Здесь стояла 45-я стрелковая дивизия и другие части, которые должны были не позволить противнику отвести 6-ю горно-егерскую дивизию из района губы Западная Лица. 45-я начинала наступление не 7 октября, а по особому сигналу, который должен бы дать лично командующий Карельским фронтом Кирилл Мерецков. Сигнал поступил 10 октября, когда основные силы немцев покинули этот район. Оставались лишь небольшие силы прикрытия, которые сдержать натиск советских войск не могли. Неудивительно, что 45-я дивизия почти сразу прорвала линию обороны, а частью обошла заслоны противника. Готовившийся вспомогательный удар даже не понадобился.
Дальше началось преследование, но нашим полкам оставалось только кусать хвост уползающей немецкой змеи. Враг отступал грамотно, взрывая мосты и разрушая редкие дороги. К тому же егеря за три года оборонительного сидения хорошо изучили этот район, чего не скажешь об офицерах 45-й дивизии. Это соединение прибыло в район наступления лишь 5 октября, изучить район просто не было времени.
«Неподготовленность офицерского состава к ориентированию в данных условиях сильно сказалась на быстроте действий частей и подразделений, ибо подразделения и части, действующие вне дорог, сбивались с заданного маршрута и ставили под угрозу срыва выполнение боевого приказа, – читаем в отчете 45-й дивизии. – Необеспеченность разведподразделений радиосредствами не позволила эффективно вести разведку, так как донесения поступали с большим опозданием, а поставить дополнительную задачу разведке было невозможно вообще».
В результате от реки Западная Лица до реки Титовки 45-я дивизия шла два дня. 12 октября ее полки соединились с частями 14-й дивизии.
На пути к Петсамо
14-я дивизия (командир генерал-майор Коротков), как и 10-я гвардейская (командир генерал-майор Худалов), имела задачу наступать на Петсамо. К 12 октября оба соединения уже втянулись в бои и имели потери. Особенно серьезными они были у Худалова. С 7 по 15 октября 1944 года, пройдя с боями 45 километров, дивизия потеряла 1037 человек убитыми, пропавшими без вести 115 и ранеными 2598. Это много для соединения, имевшего неполную комплектацию перед наступлением. В какой-то момент Худалов вынужден был послать в передовые цепи бойцов тыловых подразделений, а затем и роты противотанковых ружей, хотя танков у противника не было, и воевать «противотанкистам» пришлось с пехотой.
У Короткова потерь было значительно меньше. Да, именно его полки не смогли удержать прорыв 6-й горно-егерской дивизии и вынуждены были отойти, лишенные боеприпасов, артиллерийской и авиационной поддержки (именно в момент отхода и совершили свой подвиг Анатолий Бредов и Никита Ашурков, которые огнем пулемета прикрывали отступление). Но марш для полков 14-й дивизии получился не столь кровавым, как у 10-й гвардейской: 393 убитых, 948 раненых, 12 пропавших без вести.
Первый этап Петсамо-Киркенесской операции завершился в ночь с 14 на 15 октября 1944 года, когда Худалов и Коротков совместными действиями взяли Петсамо. Войска 14-й армии в течение девятидневных напряженных боев прорвали сильно укрепленную оборону противника и с боями прошли от 30 до 50 км по труднопроходимой местности, – читаем в отчете Карельского фронта. – Средний темп наступления достигал 3–6 км в сутки, при этом 126-й легкострелковый корпус, действуя исключительно по бездорожью, прошел до 80 км. В итоге девятидневных боев войска армии разгромили части 2-й горно-егерской дивизии, 193-го пехотного полка, 388-й пехотной бригады и самокатно-разведывательной бригады «Норвегия». Кроме того, были нанесены большие потери частям 6-й горно-егерской дивизии, 503-му авиаполевому и 307-му пехотному полкам, 234-му самокатному дивизиону 163-й пехотной дивизии и частям усиления 19-го горного корпуса немцев. В течение 16, 17 и 18 октября войска армии приводили себя в порядок, производили перегруппировку и подготовку к дальнейшему наступлению».
После взятия 22 октября поселка Никель (бои за него были кровавыми и драматичными) наши войска вышли на следующий день к границе СССР с Норвегией. Так завершился второй этап Петсамо-Киркенесской операции, ознаменовавшийся полным разгромом немецко-фашистских войск на территории Советского Заполярья.
Далее части 14-й армии действовали по расходящимся направлениям. 131-й, 99-й стрелковые и 126-й легкострелковый корпуса устремились в северном направлении на Киркенес. А 31-й стрелковый и 127-й легкострелковый корпуса двинулись на юг, очищая от противника район Петсамо. На этом участке наши войска уже 24 октября заняли Сальмиярви. Тут выяснилось, что противник заминировал дороги, что затормозило движение советских частей. Судя по отчету 127-го корпуса, преследовать далее врага они не стали.
Загадка Киркенеса
Рассказывая о взятии советскими войсками Киркенеса, мы можем взглянуть на ситуацию глазами противника. Не меньший интерес представляют и советские документы, которые иной раз противоречат друг другу.
Расстояние от поселка Никель до Киркенеса по современной дороге – 56 километров. На автомобиле его можно преодолеть минут за 40. В 1944 году советские войска не имели такой возможности хотя бы потому, что, отступая, противник приводил в негодность и без того не лучшего качества магистраль. Тем не менее советские солдаты прошли это расстояние за двое суток, что в три раза выше продвижения 7–15 октября.
Американский историк Эрл Зимке, который имел возможность работать с документами немецкой стороны, а возможно, и общался с участниками боев в Заполярье, утверждал, что Киркенес представлял для 19-го корпуса вермахта ценность как эвакуационный пункт. О никелевых рудниках никто уже не думал, а вот вывезти огромные запасы военных материалов было необходимо. Возможно, немцы бы и сумели на период эвакуации оказать сопротивление, но...
«126-й легкий корпус направил главный удар на Тарнет, где находились гидроэлектростанции, снабжавшие энергией Киркенес, – пишет Зимке. – 22 октября, когда эти сооружения оказались практически на передовой, 20-я горнострелковая армия сооб-щила ОКВ (Верховному командованию вермахта. – Прим. ред.), что суда в Киркенесе больше не могут снабжаться водой для котлов, попросила разрешения прекратить эвакуацию и действовать по тактической ситуации. После задержки в несколько часов разрешение было дано, после чего части корпуса, располагавшиеся восточнее Киркенеса, быстро отступили; последние отряды прошли на запад по Рейхсштрассе 50 24-го (октября. – Прим. ред.)».
Уход частей вермахта из Киркенеса подтверждает и отчет штаба 45-й стрелковой дивизии, которая первой вошла в город. «Вследствие потери ориентировки и отсутствия навыков совершения маршей в темное время, 61-й сп (стрелковый полк. – Прим. ред.) к указанному времени задачи не выполнил и только к утру 25.10.44 г. успел сосредоточиться в указанный р-н и утром 25.10.44 г. одной ротой 2-го батальона форсировал залив Бек-фьорд... и к 8.00 занял восточную окраину г. Киркенес. К этому времени противник город оставил».
Совершенно иначе это событие подается в докладе начальника штаба 14-й армии (орфография оригинала сохранена. – Прим. ред.): «Сломив упорное сопротивление противника в районе населенного пункта СОЛЬХЕЙМ (3244), к городу КИРКЕНЭС вышел 24 СП 10 Гв. СД и 73 Гв. ТП, наступающие по дороге СВАНВИК – КИРКЕНЭС. Противник, используя имеющиеся укрепления, продолжал оказывать упорное сопротивление в черте города, завязались уличные бои. Окружая и уничтожая отдельные группы противника, части 14, 45 СД и 10 Гв. СД при поддержке 73 Гв. танкового полка в полдень 25 октября 1944 г. полностью овладели г. КИРКЕНЭС – важным портом немцев в Баренцевом море». Этот документ приводит на сайте arcticwar.narfu.ru группа архангельских историков.
В других отчетах о Петсамо-Киркенесской операции уличные бои не упоминаются. Ничего о них не говорится и в мемуарах командующего Карельским фронтом Кирилла Мерецкова. А вот командир
14-й армии Владимир Щербаков пишет: «Утром 25 октября после короткой, но мощной артподготовки передовые подразделения 325-го полка 14-й дивизии ворвались в город. Начались уличные бои: сначала на южной окраине в районе металлургического завода, а затем и в центре».
В последующие два дня наступление продолжалось. В частности, 27 октября был взят Нейден. Но высланная вперед разведка доложила, что противник стремительно покидает район. Учитывая, что впереди лежала сильнопересеченная местность, для которой у многих командиров не было карт, а войска после трехнедельных боев устали, командующий Мерецков 28 октября 1944 года после с обсуждения с военным советом Карельского фронта принял решение остановить наступление и закрепиться на достигнутых рубежах. Свое решение Кирилл Афанасьевич сообщил Сталину по телефону. На следующий день Ставка Верховного Главнокомандования подтвердила решение комфронта.
Андрей КИРОШКО.
Фото из открытых Интернет-источников
