На этой неделе, 7 октября, исполнилось 80 лет с начала Петсамо-Киркенесской операции. В предыдущих выпусках «Вечерний Мурманск» уже рассказал о различных аспектах – от дипломатических до технических – подготовки этого масштабного наступления. Сегодня мы начинаем описание самих боевых действий.
Фигуры на доске
Давайте посмотрим на построение советских частей перед началом наступления. Начнем с побережья, то есть с правого фланга. В районе губы Большая Западная Лица и до озера Чапр располагалась оперативная группа войск генерал-лейтенанта Пигаревича. В ее состав сходили части 2-го укрепленного район, 45-я стрелковая дивизия и 3-я морская стрелковая бригада. Эти войска закрывали 40-километровый фронт. Это много, но для решающего удара войск мало.
Перечисленные части стояли напротив сильно укрепленного района, брать который можно было только в лоб, с огромными потерями (наша газета подробно описывала этот район в статье «Крепость на Западной Лице» от 4 августа 2023 года). Поэтому в задачу Пигаревича входило не дать противнику возможности маневрировать резервами и отводить свои войска из этого района. В резерве на этом участке находилась 367-я стрелковая дивизия.
К левому флангу Пигаревича примыкал 131-й стрелковый корпус в составе 10-й гвардейской и 14-й стрелковых дивизий. Это были ветераны боев в Заполярье, прекрасно знавшие и местность, и противника. Три года эти две дивизии сдерживали врага на рубеже на реке Западная Лица, занимая фронт более чем в 50 километров. Теперь же командование свело их в ударный кулак, выделив полосу наступления в пять километров, а непосредственный участок прорыва и вовсе был всего два километра. Правда, дивизии не дотягивали до штатной численности, но в этом был свой плюс, поскольку, во-первых, меньшим количеством бойцов легче управлять, а во-вторых, артиллерия была у этих дивизий укомплектована полностью и могла куда эффективней прикрывать свои войска. Именно здесь, вдоль южного берега озера Чапр, 10-я гвардейская и должна пойти на штурм высоты Малый Кариквайвиш. Проще говоря, главные события Петсамо-Киркенесской операции разворачивались значительно южнее тех мест, где проходили бои 1941 года.
Второй ударной группировкой стал 99-й стрелковый корпус. Его 65-я, 114-я и 368-я стрелковые дивизии стояли левее 131-го корпуса. Главный удар здесь наносила 65-я стрелковая дивизия в направлении высоты Большой Кариквайвиш и далее на Луостари.
Замыкали фронт наступления 126-й и 127-й легкострелковые корпуса, которые должны были обойти немецкие укрепления и, по сути, выйти в тыл немецкой группировке в районе Луостари.
Почему для прорыва были выбраны именно Малый и Большой Кариквайвиш? Все просто: эти высоты не были столь сильно укреплены, как район губы Западной Лицы. Командование немецкого 19-го горного корпуса понимало, что это слабое место, но к строительству полноценной обороны здесь приступили только весной 1944-го. И к осени банально не успели все сделать. Во-вторых, именно на этом участке войска еще летом 1944 года форсировали Западную Лицу. Таким образом, на пути к немецкой обороне не было крупных водных преград, и наши части подошли к Малому и Большому Кариквайвишу практически вплотную.
Пушки, танки, инженеры
Теперь посмотрим на артиллерийское сопровождение будущего наступления. Прямо скажем, орудий было не так уж и много. Об этом пишет в своих мемуарах и генерал-лейтенант Щербаков, в 1944 году – командующий 14-й армией Карельского фронта. Поэтому главные силы «бога войны» группировались в полосах наступления 10-й гвардейской и 65-й стрелковых дивизий, наносивших главный удар.
На фронте прорыва 10-й гвардейской плотность орудий на один километр составляла 166,5 ствола, в 65-й – 168 стволов. Именно здесь были сосредоточены все «катюши».
14-я и 114-я стрелковые дивизии, действовавшие на флангах прорыва, имели в 2-2,5 раза меньшую мощность огня. В 14-й дивизии средняя плотность составляла 88,5 орудия, а в 114-й дивизии – 60,7 орудия на один километр.
Прикрытие с воздуха выглядело куда внушительнее. Только в 7-й воздушной армии имелось 747 самолетов, из которых 321 ударный (бомбардировщики и штурмовики) и 308 истребителей. Северный флот располагал еще 275 машинами, включая 55 бомбардировщиков, 35 штурмовиков и 160 истребителей. Это была действительно огромная сила. Если бы не одно но. Северная погода выделила ей не так уже много летных дней. Поэтому основную тяжесть боев, особенно в первые дни операции, вынесла пехота.
Как следует из отчета о Петсамо-Киркенесской операции, опубликованного в книге «Освобождение Заполярья», из выделенных на подготовку операции 20 инженерных частей в срок прибыли только... две. В результате на инженерные работы, в первую очередь по прокладке дорог и наведению переправ, были брошены войска 126-го легкострелкового корпуса, 10-й гвардейской, 14-й, 65-й и 114-й стрелковых дивизий. То есть те самые части, которым отводилась главная роль в наступлении!
В который уже раз мы вынуждены говорить о невысокой пропускной способности Кировской железной дороги, из-за которой Мурманск и войска, ее оборонявшие, серьезно страдали все военные годы. Неприбытие в срок инженеров будет иметь крайне негативные последствия.
Были сосредоточены на участках прорыва и танковые соединения. Всего в составе 14-й армии были 21 танк КВ-1, 50 Т-34 и 22 самоходки СУ-152. Анахронизмом на их фоне выглядели английские «валентайны» в количестве двух штук, вооруженные 57-мм орудием и не имевшие пулеметов. Но были на вооружении танковых частей 172 амфибии (видимо, речь в отчете идет о «Ford GPA», полученных из США по программе ленд-лиза). Вот они в наших краях могли оказаться очень полезными.
Тут надо заметить, что части 10-й гвардейской и 14-й стрелковой дивизии до этого момента не имели опыта взаимодействия с бронетехникой, а пройти полноценное боевое слаживание с танкистами времени не было. Последние пришли буквально накануне операции, когда бойцы 10-й и 14-й дивизий мостили дороги и таскали на передовую все необходимое для наступления.
Несколько слов о противнике. Согласно официальным документам штабов 14-й армии и Карельского фронта противостоящая советским войскам группировка оценивалась в 32 тысячи человек (25 тысяч активных штыков). Эти войска были сведены в 26 пехотных батальонов, которые прикрывали 48 километров обороны. Немцы располагали 41 артбатареей. На аэродромах противник имел до 67 истребителей и до 15 бомбардировщиков «Ю-88». Войска 14-й армии превосходили егерей многократно. Только личного состава было 93 тысячи человек (по другим данным, 108 тысяч), по самолетам – десятикратное превосходство, танков у немцев не было.
Укол рапирой
Основные события наступления должны были произойти на левом фланге советской группировки. В отличие от боев 1941 года, следы которых до сих пор можно найти недалеко от дороги Мурманск – Печенга, Петсамо-Киркенесская операция стартовала далеко на юг от этой магистрали.
«7 октября в 8 часов утра началась артиллерийская подготовка, продолжавшаяся 2 часа 35 мин., – читаем в отчете 14-й армии. – В полосе наступления 131-го стрелкового корпуса была подавлена и уничтожена вся система обороны противника. В полосе наступления 99-го корпуса артиллерийская подготовка значительного эффекта не дала».
Командующий Карельским фронтом Кирилл Мерецков считал, что «местные» 10-я гвардейская и 14-я стрелковые дивизии, не имевшие опыта наступления, скорее всего, быстро прорвать оборону противника не смогут. Он делал ставку на стоявшую рядом 65-ю стрелковую дивизию, прибывшую с Мерецковым из Карелии. Но получилось все с точностью до наоборот. Именно на участке «местных» и произошел прорыв. Причем молниеносный. Малый Кариквайвиш был захвачен буквально за 10 минут! На участке 14-й дивизии в бой пошли танки КВ-1. Как потом вспоминал один из пленных: «Я услышал грохот, посмотрел: два русских танка двигаются севернее высоты, куда мы и пешком не ходили. Потом появилась ваша пехота, и мы сдались в плен».
Этот быстрый прорыв обусловил дальнейшие события. Но к ним мы еще вернемся.
А что происходило на участке 65-й стрелковой дивизии, штурмовавшей Большой Кариквайвиш? Увы, артиллерия не смогла подавить огневые точки врага, и наступающую советскую пехоту встретил организованный огонь. «Карелы» откатились назад. Им понадобились сутки, чтобы, охватив высоту практически со всех сторон и после неоднократных штурмов понеся немалые потери, «разгрызть», наконец, этот крепкий орешек.
Такая задержка имела последствия. Части 10-й и 14-й дивизий ушли вперед, особенно далеко вырвалась последняя. Уже 7 октября ее части достигли реки Титовки и переправились на другой берег. В это время 65-я дивизия еще была, по сути, в местах дислокации. Таким образом, широкого фронта наступления не получилось, а вышел удар рапирой. Он проткнул оборону егерей, но смертельным для них не стал.
Русская дорога
Вспомним про операцию «Бирке», о которой рассказывали неделю назад. Немцев уже не держали никелевые рудники, поэтому, когда 14-я армия еще только готовила наступление, командование немецкого 19-го горного корпуса тщательно продумывало план отхода. Но события развивались стремительно, и уже 8 октября немцы получают приказ на отступление, в том числе из района губы Западная Лица. Но это станет известно советскому командованию позднее, после захвата пленных и штабных документов. А пока 14-я дивизия на всех парах несется перерезать дорогу, по которой егеря собирались отходить.
Именно в этот момент разыгрались, пожалуй, самые драматичные события Петсамо-Киркенесской операции. 9 октября 155-й и 325-й стрелковые полки 14-й дивизии оседлали дорогу Западная Лица – Петсамо. Немцы называли ее «Русская дорога». Быстрый рывок полков привел к тому, что они лишились поддержки артиллерии. Отстали и тылы. У наших бойцов был только тот боезапас, который они несли с собой. Сделать полноценные укрепления тоже не было возможности из-за особенностей заполярного грунта. Плюс плохая погода, исключавшая поддержку авиацией. В таких условиях и встретили наши солдаты противника.
Описание сражения за «Русскую дорогу» имеются с обеих сторон. И все они говорят о крайнем ожесточении боев. Высоты переходили из рук в руки по нескольку раз. Часто дело доходило до рукопашных схваток. Обычно осторожные егеря, не любившие рисковать, на этот раз массово бросали в бой пехоту. С потерями не считались. В итоге утром 11 октября они сумели отодвинуть в сторону обескровленный, оставшийся без боеприпасов 155-й полк и взять дорогу под свой контроль. Увы, но захлопнуть ловушку и организовать для немцев котел не удалось. Враг вырвался.
Ошибка Мерецкова?
Неудачная попытка полков 14-й стрелковой дивизии запереть 6-ю горноегерскую дивизию была обусловлена не только отрывом от тылов. Вспомним, перед войсками группы генерал-лейтенанта Б. А. Пигаревича была как раз поставлена задача не дать противнику возможности маневрировать резервами и отводить свои войска из района Западной Лицы.
«Перед началом наступления командующий фронтом сказал мне, что морякам и группе Пигаревича команду «вперед» он подает сам, – читаем в мемуарах командующего 14-й армией Владимира Щербакова. – Генерал армии Мерецков имел в виду, что сам будет выбирать оптимальный момент ввода группы в бой. Но мог ли командующий фронтом почувствовать этот момент? Думается, что нет. Знать замысел операции еще не значит знать, как идет сражение. Для этого необходимо, что и делает командующий армией, «вести» сражение от начала и до конца, отмечая в своей памяти все его нюансы, тонко улавливая подъемы и спады в боевых действиях. Поэтому я решил, когда наступит такой момент, деликатно подсказать об этом командующему фронтом. Когда 14-я стрелковая дивизия устремилась к дороге Западная Лица – Петсамо, это было утром 8 октября, я высказал К. А. Мерецкову свои соображения по вводу в сражение моряков и группы Пигаревича. Но щепетильный, властолюбивый командующий фронтом пропустил мои соображения мимо ушей. Ему, генералу армии, еще будут подсказывать...
– Я сам знаю, когда надо вводить в сражение моряков и Пигаревича, – был его ответ».
Тут надо заметить, что движение группы Пигаревича должно было начаться одновременно со штурмом Муста-Тунтури. Поэтому от сигнала Мерецкова зависел весь замысел операции, в основе которой была идея окружения и уничтожения противника: с севера – моряки, с востока – Пигаревич, с юга – 14-я дивизия, которая перерезала дорогу. Противник в это время должен был отбиваться от Пигаревича, который не давал ему возможности покинуть позиции и начать отход. Таков был план.
Но Мерецков медлил. Он не дал команду «вперед» ни 8, ни 9 октября 1944 года. Она последовала только 10-го. Сам Мерецков в своих мемуарах пишет, что отдал приказ группе Пигаревича и Северному флоту перейти в наступление вечером 9 октября. Как бы то ни было, но время оказалось упущенным: 6-я горноегерская дивизия уже покинула свои позиции. Войска Пигаревича ударили, по сути, в пустоту.
Сегодня можно предположить, что Кирилл Афанасьевич сознательно оттягивал штурм укреплений Западной Лицы, понимая, что это приведет к большим потерям. Зачем громоздить горы трупов, если враг и сам уйдет? Но это версия, не более.
О том, что было дальше, мы расскажем в следующей публикации.
Андрей КИРОШКО.
Фото автора и из открытых
Интернет-источников.
