Если въезжать в Мурманск на машине с юга, то первой улицей, встречающей автотуриста, является улица Шабалина. Она небольшая, всего 900 метров, без особых архитектурных изысков. Типичная советская улица середины 80-х годов прошлого века, к тому же окраинная: жилые кварталы, школы, детские сады, магазины, общественные учреждения здесь находятся по южной стороне, а северная – своего рода мини-промзона.
Дважды Герой Советского Союза Александр Осипович Шабалин – фигура известная. Легендарный катерник Северного флота, один из храбрейших советских морских офицеров, имя которого, безусловно, достойно увековечения. И если для нашего туриста военная история не пустой звук, то наверняка он сделает остановку у памятника этому человеку, установленного на улице его имени.
Юнга-адмирал
Малой родиной Александра Шабалина была деревня Юдмозеро Архангельской губернии, где 4 ноября 1914 года он и появился на свет. Сегодня Юдмозеро – лишь название на карте. Судя по спутниковым снимкам, сейчас там осталось два строения, в которых давно никто не живет. Переселение из деревни началось во времена СССР. И в числе первых переселенцев была семья Шабалиных. Ее глава получил работу на лесопильном заводе в Онеге и в 1936 году перебрался с родными туда. К этому времени юный Александр уже жил в Онеге, куда переехал в 1927 году после окончания начальной школы.
Вода окружала Шабалина с детства. Даже его родное Юдмозеро располагалось между двумя озерами, соединенными протокой. А Онега и вовсе порт, хоть и невеликий. Отец был сплавщиком и мечтал, чтобы Саша пошел по его стопам. Но в 1931 году в гости к Шабалиным приехал брат матери Александра – Федор Валявкин. Он жил в Мурманске, был тралмейстером на рыбных промыслах. Он и увлек морскими рассказами только что окончившего школу-семилетку племянника, который упросил дядю взять его с собой.
В 1931 году Мурманский траловый флот бурно развивался. Молодого, крепкого и, что важно, образованного парня берут юнгой на траулер «Краб». Обязанности юнги – драить палубу и помогать старшим в судовых работах. Очень скоро, видя трудолюбие и бесстрашие Александра во время штормов, боцман в шутку назвал его адмиралом. Прозвище приклеилось.
На «Крабе» Шабалин проработал до 1933 года. Стало ясно, что парню на судне тесно, а вакансий для его повышения не было. И тогда капитан «Краба», понимая, что Александру нужно расти, предложил его кандидатуру для перевода на другой траулер. Так Шабалин оказался на «Соме» в должности помощника тралмейстера.
В сентябре 1934 года «адмирала» направляют на курсы штурманов-судоводителей при Мурманском морском техникуме. После получения диплома его назначают третьим штурманом на рыболовный траулер «Ваер».
1936 год стал судьбоносным в жизни молодого моряка. В июне его переводят на РТ «Семга» вторым штурманом. В этом же месяце он женится. Его избранницей становится Варвара Овчинникова. А в октябре 1936 года Александра призывают в армию.
Между Балтикой и Мурманом
Шабалин оказался на Балтике, в Кронштадте. Сначала его отправляют в электромеханическую школу, а затем на курсы катерных боцманов. Боцман на катере – правая рука командира. Он должен уметь практически все, даже командовать катером, если штатный командир почему-то не может этого делать.
В 1934 году флот получает новый торпедный катер (ТКА) типа Г-3. Это небольшое суденышко, 17 тонн водоизмещением, с дюралюминиевым корпусом. Вооружение у такой малютки было достаточно мощное: две торпеды, два крупнокалиберных спаренных пулемета, глубинные бомбы. Но главным его оружием была скорость – катер разгонялся до 53 узлов. Хуже было с дальностью – всего 31 миля полным ходом или 200 миль экономичным. Эти катера стали самыми массовыми в СССР, их построили 333 – разных модификаций.
В 1936 году решено было испытать их на Севере. В Полярный отправили ТКА-112 и ТКА-122. Чуть позже к ним присоединился немного видоизмененный ТКА-161. А в марте 1938 года, как пишет Шабалин в автобиографии, он обращается к командованию с просьбой о переводе на Северный флот. Главной причиной такого шага стала, скорее всего, семья, которая по-прежнему жила в Мурманске. Просьбу удовлетворяют. Шабалин отправляется в Полярный. Там после сдачи экзаменов его назначают командиром ТКА-112. В том же 1938-м Шабалину предлагают остаться на сверхсрочную службу, он дает согласие, и вскоре Приказом Наркома ВМФ ему присваивается звание младшего лейтенанта с зачислением в кадры.
На Северном флоте начинаются испытания катеров. Они показали, что эти кораблики обладают малой мореходностью: при волнении не могут развивать высокую скорость, а небольшая дальность плавания делает их использование в открытом море невозможным. Было решено приписать все три катера к охране водного района Кольского залива. Но прослужили они в наших краях недолго. В 1940 году у них закончился моторесурс, и катера отправили на ремонт в Ленинград. На Север они больше не вернулись. Великую Отечественную войну Северный флот встретил, не имея ни одного торпедного катера.
Новые испытания
22 июня 1941 года Шабалин встретил на Балтике, где курировал затянувшийся ремонт катеров. Там он немного повоевал – в частности, выходил на минные постановки. Но уже в августе 1941 года его снова направляют на Север. К этому времени в составе Северного флота появляются новые катера типа Д-3. Они имеют деревянный корпус, две торпеды, глубинные бомбы, крупнокалиберные пулеметы и пушку калибром 20 мм. Скорость у них не такая высокая, как у Г-5, зато дальность вдвое больше. Да и размером Д-3 крупнее. 25 июля 1941 года пять таких катеров прибывают в Полярный.
После возвращения на Север Шабалина назначают командиром ТКА-12. Ему, как самому опытному и отлично знающему район, поручают провести всесторонние испытания новых катеров. Точнее, за всех отдувается ТКА-12, его гоняют нещадно, на всех режимах, при любой погоде, и делают вывод: несмотря на потерю части мореходных способностей на волне, катера типа Д-3 могут воевать в открытом море.
Однако в успешное применение катеров на Севере не очень верят. Даже командующий флотом Арсений Головко сомневается в их эффективности. Но воевать надо, и катера отправляют в Пумманки – маневренную базу, расположенную между полуостровами Средний и Рыбачий. Она находится гораздо ближе к коммуникациям противника, чем база флота.
Морская засада
Долгое время считалось, что первый успех к катерникам пришел 11 сентября 1941 года. Однако изучение документов противника, проделанное историком Мирославом Морозовым, показало, что победы начались немного позднее – 6 октября. И счет им открыл именно Шабалин.
У него появляется свой метод. Шабалин заранее приходил в район движения конвоя противника и подводил свой катер ближе к берегу. На фоне серых скал суденышко было почти незаметно даже днем, а ночью и вовсе превращалось в невидимку. Когда появлялся конвой, Шабалин выскакивал, как черт из табакерки, и бросался в атаку. Противник ждал его со стороны моря и часто был к такому повороту событий не готов.
Метод Шабалина – по сути, морская засада. Он первым стал полагаться не только на скорость, но и на скрытность. Она стала главным его оружием. Едва шевеля винтами, на малых оборотах катер Шабалина проходил мимо немецких береговых постов. Если его замечали и посылали запрос, то он либо молчал, либо начинал нести такую ахинею, что, пока немцы разбирались, он проскакивал вглубь фьорда. Таким образом ему удалось высадить десятки разведгрупп.
В практике Шабалина случались даже реальные абордажи – с захватом судов, взятием пленных и документов. После чего вражеское судно топили. Известен как минимум один такой случай в карьере Шабалина. Еще дважды такой прием морского боя использовали другие командиры из дивизиона торпедных катеров.
В служебной характеристике Шабалина отмечалось: «Смелый боевой командир при встрече с врагом хладнокровно и быстро реагирует на изменившуюся обстановку. Т/к (торпедный катер. – Прим. авт.) знает хорошо, тактику использования т/к и его оружие знает хорошо. Имеет стремление идти всегда в море на позицию».
В советское время о Шабалине говорили как о мастере торпедных атак. Таким большинство россиян представляют Александра Осиповича и сейчас. Но если мы заглянем в наградные листы, то увидим, что все свои награды он получал по совокупности заслуг. Перечисляются атаки конвоев, высадки разведгрупп, отражение воздушных атак, минные постановки, спасения летчиков и многое другое. И свою первую Звезду Героя Советского Союза (22 февраля 1944 года) он получил именно за все вышеперечисленное. В наградном листе на вторую Звезду Героя (5 ноября 1944 года) тоже идет перечисление заслуг, хотя главным поводом для награждения стал прорыв катеров под командованием Шабалина в гавань Лиинахамари. Вошел Шабалин туда открыто на полной скорости, высадил десант, а потом мотался по бухте, ставя дымовые завесы и расстреливая из пулеметов огневые точки.
Гладко было на бумаге
И все же рассматривать пять катеров, имевшихся на Северном флоте в начале Великой Отечественной, в качестве серьезного аргумента ведения торпедной войны было невозможно при всем желании. Это прекрасно понимали и в штабе флота. Поэтому в 1942 году катера крайне редко выходили в торпедные атаки (всего за год было израсходовано четыре торпеды), и успехов североморцам они не принесли.
Как указывается в отчете о действиях торпедных катеров в годы войны (далее – отчет, документ хранится в музее Северного флота), этот год был самым тяжелым. Катера требовали ремонта, но полноценного технического обслуживания ни на базе флота, ни в Мурманске дать им не могли из-за отсутствия запчастей. А работы у катерников, даже без торпедных атак, было очень много. Они высаживали, а потом забирали десанты и разведгруппы, выставляли мины, искали в море экипажи сбитых самолетов, конвоировали грузовые суда, занимались поиском подводных лодок противника. После таких походов, как правило, следовала переборка двигателя, что исключало на несколько дней такой катер из боевых действий.
Лишь в марте 1943 года на флот поступили еще четыре катера (три типа Д-3 и один «американец» типа «Хиггинс»), а в декабре 1943 года – еще шесть Д-3. В том же декабре 1943 году Шабалин совершает свою вторую результативную атаку, которая также подтверждается документами противника.
В первой половине 1944 года Северный флот получил большую партию катеров, доведя общее их число до 54. Читаем отчет: «Личный состав экипажей катеров, включая сюда и командный состав, был набран из разнообразных подразделений флотов и даже сухопутных фронтов, за редким исключением, ранее на ТКА не служил, а многие вообще на кораблях не плавали. К последней категории относились примерно 1/3 офицерского состава, которые имели лишь теоретическую подготовку в училищах, но в течение первых 2 с половиной лет войны сражались в армейских частях».
Тем не менее люди рвались в бой. На базе в Пумманках постоянно дежурили несколько торпедных катеров. В 1941–1943 годах для выхода на перехват им не требовался приказ свыше. Часто в бой они шли по инициативе старшего на рейде или даже отдельных командиров катеров. Эдакая вольница максимально отвечала нуждам того периода и личным качествам самого Шабалина. Инициатива только поощрялась. Терять время на оформление бумаг никто не хотел.
В 1944 году катера уже действовали во взаимодействии с авиацией и даже подводными лодками. Результативность резко пошла вверх. «В должности командира ТКА и командира звена ТКА лично мною было потоплено семь вражеских кораблей из них 2 СКР, 4 транспорта и один мотобот», – пишет Шабалин в своей автобиографии.
С апреля 1945 года Шабалин – командир отряда торпедных катеров Балтийского флота, выполнил несколько боевых походов с целью обеспечения морской блокады Курляндской группировки немецких войск и участвовал в потоплении немецкого транспорта в районе Либавы. 9 мая 1945 года участвовал в высадке Борнхольмского десанта.
Учитель
Отгремела война. Шабалин хотел продолжить службу и расти как офицер, но мешало отсутствие военно-морского образования. Попытка поступить в военно-морскую академию провалилась – Александру Осиповичу не хватило базовых знаний. Но он не сдался и на общих основаниях поступил в Каспийское высшее военно-морское училище, где специально для таких, как он, боевых командиров открылось отдельное направление. В 1951 году он получает диплом, а в 1955 году оканчивает и академию.
Как многим героям Великой Отечественной войны, в послевоенное время сделать большую карьеру Шабалину не удалось. В 50-х годах он командует соединениями торпедных катеров на Балтике. Тогда же начинает и преподавательскую деятельность. Последняя его строевая должность – заместитель начальника штаба Северного флота по боевому управлению в 1968–1969 годах. После этого он заместитель начальника Высшего военно-морского училища имени М. В. Фрунзе по научной и учебной работе.
Умер 16 января 1982 года. Похоронен в Ленинграде на Серафимовском кладбище.
Андрей КИРОШКО.
Фото автора и Игоря ЕРЕМЕНКО.
Использованы материалы Мурманского областного краеведческого музея, музея Северного флота, кандидата исторических наук Мирослава МОРОЗОВА.
