Столько слез и горя, кроме волонтеров, поискового отряда «Мурманспас», пожалуй, мало кто видел. Руководитель отряда Ольга Кононенко не любит вспоминать о случаях, когда поисковики едва ли не круглосуточно прочесывали Мурманск и окрестности в надежде найти потерявшегося горожанина живым, а находили его тело. В «Мурманспасе» за семь лет существования отряда даже родилась мрачная поговорка – «Три живых, один погибший». Это значит, что, если трое подряд потерявшихся горожан найдены живыми, почти всегда четвертого находят мертвым.
И еще тут не любят затишья. «Это как перед бурей, – говорят добровольцы, – если долго не требовалась помощь поисковиков, значит, скоро начнется аврал!».
Одним из самых страшных Ольга Кононенко называет случай с 19-летним Валей Шемякиным из Росты. Он повздорил на вечеринке с товарищами, пошел под утро домой и пропал. «Если вы никогда не видели, как мама голыми руками в мороз разгребает снег многометровых сугробов в надежде найти своего сына, – говорит мне Ольга, – то вы не сможете представить и долю этой чудовищной трагедии». Через полгода тело замерзшего в сугробе Валентина было найдено на одной из городских улиц. И все это время его безутешная мама не находила себе места – вместе с волонтерами «Мурманспаса» искала по дворам, звала, заглядывала во все закоулки.
Отзывчивый актив
О благородной и тяжелой, а порой и суровой работе добровольцев «Мурманспаса», в числе которых – строители, продавцы, диспетчеры, многодетные мамы, руководители учреждений, работники горно-металлургической компании и даже один сотрудник ритуального агентства, мы беседуем с руководителем мурманской общественной организации «Мурманспас» и одноименного поискового отряда Ольгой Кононенко.
– Ольга, сколько человек входит сейчас в ваш поисковый отряд?
– Нас около полутора десятков – из Мурманска, Заполярного, Мончегорска, Кандалакши, Кировска, Апатитов, мы уже семь лет вместе, все сдружились. Это актив нашего «Мурманспаса».
Все началось в 2014 году, когда в Мончегорске пропали трое подростков, их долго искали. Мы помогали в поисках. Недели через три после пропажи позвонил дальнобойщик, рассказал, что отвозил каких-то трех ребят в Московскую область. Оперативники тогда нашли их там в заброшенном здании, вернули домой. Потом участвовали в других поисках северян и вдруг поняли, что нам вполне по силам помочь спасателям и полицейским. Создали группу в социальной сети «ВКонтакте», начали размещать там так называемые ориентировки на пропавших людей. Наша помощь сразу оказалась востребованной.
– У отряда есть хотя бы приблизительная статистика поисков?
– Можно сказать, что в среднем на 10 людей, найденных живыми, приходится один погибший. Но в сезон сбора грибов и ягод это соотношение меняется, чаще всего в это время среди заплутавших и погибших в лесу – пожилые люди. Пополняют статистику погибших и пропавшие рыбаки. И иногда даже тело невозможно найти.
Криминал и щекотливые ситуации
– Ольга, в каких случаях вы обнародуете в социальной сети данные о пропавшем человеке – так называемую ориентировку, а в каких – сделать это не имеете права?
– Если пропажа человека сопряжена с криминалом или с какой-либо щекотливой ситуацией, информацию о нем мы не обнародуем. Работаем только с полицией. То есть не подключаем через соцсети возможных свидетелей, как в тех случаях, когда можем выложить в Интернет ориентировку. Кстати, из сетей приходит до 70 процентов реальной помощи в поисках потерявшихся северян.
А бывают случаи, когда родные, подавая в полицию заявление о розыске, просят не давать ориентировку. Мы работаем только с полицией и, если есть разрешение, размещаем в своей группе «Мурманспас» ориентировку исключительно после подачи заявления на розыск. О пропаже подростков часто информируют подразделения по делам несовершеннолетних, их сотрудники сообщают, разрешили родители размещать в Интернете данные ребенка и его фотографию или нет.
Тетя Оля, не надо смешную фотографию!
– Почему мамы просят не давать информацию в Сеть о пропавших детях?
– Потому что никто, кроме них, не знает, как их ребенок, раздираемый внутренним конфликтом, к такой информации отнесется. И какие еще его эмоциональные шаги после этого могут последовать. К моему огромному сожалению, в нашем регионе есть волонтерские поисковые группы, в которых ради статистики и хайпа плюют на все запреты и нагло нарушают общеизвестные всем поисковикам правила, одно из которых – не навреди!
Вообще, когда дети ругаются с родителями, уходят из дома, мы тут все на нервах. Мы-то, взрослые, иной раз не знаем, что от себя самих ждать. А тут – подростки с гормональным взрывом, социальным бунтом!
Бывает, что подростки загулялись с друзьями, забыли про время, в таких случаях они, разумеется, не думают о сходящих с ума родителях, которые уже подали заявление на розыск в полицию. Были случаи, когда я тут же находила таких детей по соцсетям, писала им в «личку»: «Сейчас найду твою самую смешную фотографию и разошлю ее с ориентировкой по всему белому свету!». Подростки тут же реагировали: «Тетя Оля, уже еду домой, только смешную фотографию не выкладывайте!».
Родители, как правило, начинают тревожиться, как только ребенок перестает отвечать на телефонные звонки. Лично я сторонница того, что лучше заявить в полицию о розыске ребенка, скажем так, зазря, чем потом кусать локти: «Почему мы этого не сделали раньше?!».
К счастью, в Мурманске, за исключением одного весьма нетипичного случая, все пропавшие дети были найдены живыми.
Старичок очнулся от расспросов
– Часто приходится срываться из дома после работы на ночь глядя?
– Конечно, это не редкость! Как-то была буквально аховая ситуация. К нам обратились из полиции, сказали, что пропал довольно пожилой мурманчанин, вышел день или два назад из дома и, возможно, до сих пор блуждает по городу. Мы сорвались и поехали в ночь по дворам. Около полуночи увидели, можно сказать, случайно этого старичка у светофора на проспекте Героев-североморцев. Я пулей вылетела из машины, бросилась к нему с вопросом: «Вы такой-то?!». Он поначалу абсолютно непонимающими глазами на меня смотрел, но ответил: «Я». А потом добавил: «Я замерз так!». Тут меня словно прорвало, вопросы посыпались один за другим: «Вы что здесь делаете?! Вы знаете, что ваша жена третьи сутки с ума дома сходит?! Вы живете на улице Крупской, как вас занесло в Ленинский округ?!».
Когда старичок немного пришел в себя, он ответил, что когда-то очень давно в этом районе жил. Что именно его вдруг потянуло с южных кварталов на северные, не помнит и не знает. Но очнулся он только от расспросов поисковиков.
В таких случаях мы первым делом звоним в отделение полиции, сообщаем, что нашли пропавшего человека, что он жив. Затем отвозим его туда. А после того, как найденного «путешественника» забирают родственники, из полиции поступает звонок о том, что ориентировку можно снимать с публикации в соцсети. Я обычно пишу на ориентировке: «Найден. Жив». И ее публикация длится еще около суток, чтобы все, кто старался помочь нам в поисках, узнали об их завершении.
Если выясняется, что разыскиваемый человек погиб, то публикацию об этом можно сделать только после процедуры опознания тела родственниками и сообщения об этом сотрудниками полиции. Это процессуальный порядок, и его не позволено нарушать никому.
Рожа в красной рамке
– Ольга, в вашей такой благородной и тяжелой, подчас суровой работе приходится сталкиваться с нестандартными ситуациями?
– Если вы имеете в виду курьезы, то и они бывают. К примеру, как-то позвонившая сообщила нам: «Вот вы такого-то ищете, а он у меня». И призналась, что она любовница якобы пропавшего, а в розыск заявила его жена, которой увязшие в адюльтере горожане никак не могли сообщить об этой новости.
Или был звонок от загудевшего после получки мурманчанина. Первым делом он поинтересовался: «Это вы такого-то разыскиваете?». Я воспряла поначалу, ведь поиски этого горожанина шли уже несколько суток, спросила: «А вы видели пропавшего? Он жив?». «Да это я», – ответили мне на другом конце провода. А потом загулявший горожанин рассказал, что пережил за короткое время очень много стрессов и ничего лучшего не придумал, как накупить с получки большое количество спиртного и хорошенько развеяться. Каково же было его удивление, когда через несколько дней он, включив телефон, увидел сообщение о едва ли не сотнях пропущенных звонков, многие из которых были сделаны с незнакомых номеров. «А потом включил Интернет, – виноватым голосом рассказывал нашедшийся горожанин, – а там по всем соцсетям моя рожа в красной рамке! И сообщение о том, что меня разыскивают родственники. Сразу бросился звонить вам!». Этот мурманчанин принес много извинений всем, кто о нем беспокоился, и поклялся, что больше такого не повторится. От души благодарил всех горожан, которые помогали в его розысках. Сказал, что очень тронут и даже не подозревал, что в Мурманске живет столько людей с большой душой, которые не дадут пропасть.
Анжелика КОВАЛЕВА.
Фото из архива мурманской общественной организации «Мурманспас».
