Горожане, выжившие после лагерей смерти, считают, что родились в рубашке
Самой пожилой мурманчанке, детство которой прошло в фашистском лагере, Евгении Джемовой, сейчас 95 лет. А всего в Мурманске живут 149 бывших узников фашистов. Кто-то из них в детстве был угнан в так называемые лагеря смерти. А кто-то отдан в рабство латышским фермерам. У всех этих людей по-разному сложилась судьба. Но каждому из них присуща одна и та же черта – они не любят рассказывать о своем детстве. И вспоминают о нем крайне редко. Обычно раз в год, 11 апреля, когда отмечается печальная памятная дата: Международный день освобождения узников фашистских лагерей смерти.
Знаковые даты
Мурманчанку Нину Галкину знакомые нет-нет и спросят: «Ты, наверное, от нас скрываешь, что в «Вечерке» работаешь?!». Нина Павловна почти каждый месяц приходит в редакцию, чтобы через нашу газету поздравить с днями рождения своих подопечных – бывших узников лагерей смерти. И хоть официально организации бывших нацистских узников в Мурманске уже не существует, неформально они продолжают общаться, созваниваются в знаковые даты – 11 апреля и 9 мая. «Стараемся лишний раз не напоминать друг другу о том чудовищном времени своего детства, – говорит Нина Павловна, взявшая на себя опеку над узниками фашистских лагерей. – Очень тяжело об этом рассказывать, сразу начинаю рыдать, не могу остановиться… Общаемся в основном на городские и позитивные темы, многие из нас считают себя счастливчиками, жизнь удалась, нам-то есть с чем сравнивать. Вот на «Вечерку» своих подопечных каждый год подписываю. Веду учет: больше всего их у меня в Первомайском округе – 71 человек, а в Ленинском и Октябрьском округах почти поровну, соответственно 40 и 38 мурманчан».
Громкий крик
Из военного детства Нина Галкина помнит только, как в их деревню Введенская Ленинградской области пришли фашисты. Всех жителей согнали в грузовые вагоны для скота и куда-то повезли. А куда? Говорили, что гонят в Германию, но кто мог об этом точно знать? В вагонах было грязно, душно, женщины и дети задыхались, падали в обморок. «Мама рассказывала, что у какой-то станции паровоз разбомбили, – вспоминает Нина Павловна, – мы выскочили из вагонов и побежали в лес: я, старшая сестра Таисия, которой уже исполнилось восемь, а годовалую Татьяну моя беременная мама несла на руках. Далеко ли мы могли убежать?! Нацисты собирали нас по лесу с автоматами и натасканными собаками. Всех согнали в бараки, оказалось, что мы находимся в Латвии. Ярче всего запомнила летний солнечный день 20 июня, моя мама рожала, я была на улице и вдруг услышала из барака ее громкий крик. Побежала, споткнулась, разбила лицо и, рыдая, влетела в мрачный, страшный барак. К тому моменту на свет успел появиться мой младший братик Александр, и он тоже закричал. Так мы кричали втроем в этой затхлой барачной тиши, пока какие-то женщины не выгнали меня: «Иди отсюда, иди, не смотри…». Еще помню, как нас поселили на отшибе в лагерный хлев вместе с козой, чтобы братик плачем не будил людей в бараке. А в 1944-м нас освободили советские войска, и мы вернулись под Ленинград, в свою деревню. Дом наш был разбит, ютились у тети Шуры, которая вернулась с семьей из концентрационного лагеря в Германии. Мы, вечно голодные дети, собирали лебеду, крапиву, воевали за нее, кричали: «Не трожь! Моя крапива, я ее буду есть!».
Безразличные «старички»
Про мурманчанина Анатолия Семенова можно сказать: «Родился в рубашке». Ему вместе с сестрой Лидой удалось выжить в концентрационном лагере Саласпилс под Ригой. Страшную известность этот лагерь смерти получил из-за содержания в нем малолетних узников, чью кровь переливали раненым немецким солдатам. Многие выжившие после таких лагерей смерти дети выглядели старичками. Они были очень худые, даже видавших виды взрослых в них поражало отсутствие детской веселости и непосредственности. Они могли стоять целыми часами, сложив ручки, а если их усаживали на стулья, то так же, сложив ручки, безучастно сидели. У некоторых детей лица выражали полное безразличие, они не разговаривали по несколько дней. Потом маленькие узники объясняли, что фашисты в лагере запрещали им плакать и разговаривать. Дети молчали – они боялись быть расстрелянными. «Сначала никто не знал, куда и зачем нас везут, – вспоминает Анатолий Андрианович те чудовищные события детства. – Привезли на неизвестную станцию, а там стоят два состава, которые уехали раньше нас. Они были разбомблены, и обгоревшие скелеты взрослых и детей висели на вагонах. Это было ужасное зрелище».
Хитрость с яблоками
Две недели пассажиры эшелона жили в теплушках у неизвестной латвийской станции. Латыши приносили пленным хлеб и воду. А позже всех привезли в латвийский город Тукумс. В этом небольшом городке под Ригой было три храма, два из них – католический и православный – действующие. И один – синагога – оскверненный фашистами. «После того как взрослых увезли на работы к зажиточным латышам, нас, ребятишек с мамами, загнали в эту синагогу как на скотный двор, – рассказывает Анатолий Андрианович. – А потом увезли в концлагерь Саласпилс». Семилетнему Толе с 11-летней сестричкой необычайно повезло – их назначили к состоятельному фермеру пасти коров на полях. И, возможно, именно это спасло им жизни. Днем детей забирали на работу, а вечером возвращали в лагерь. Анатолий Семенов говорит, что хозяева фермы кормили их вполне сносно, не били и вообще не проявляли никакой жестокости. «У фермеров был огромный сад и парк гектаров так на 160, имение, похожее на дворец, там работали десятки русских и латышей.
И кто-то из них, увидев, как мы, бегая с 6 утра до 8 вечера за коровами, валимся от усталости с ног, посоветовал нам прикармливать животных хозяйскими яблоками. Мы так и сделали! – не без лукавства вспоминает он. – Коровы наедались яблоками до отвала и лениво лежали на траве. Но молока потом не давали ни капли! Когда правда выплыла наружу, ох и влетело нам за эту хитрость от управляющего!».
8 мая 1945 года советские войска освободили узников. «Это случилось в 10 утра, – уточняет Анатолий Андрианович. – И каждый год много десятков лет я вспоминаю про это утро. Это одна из самых знаковых для меня дат».
Название «Саласпилс» навсегда стало для мурманчанина Анатолия Семенова самым драматичным словом в жизни. Недалеко от этого концентрационного лагеря осталась могила его мамы Нины Григорьевны Семеновой, погибшей под немецкой бомбежкой при наступлении советских войск в 1944 году.
ИЗ ДОСЬЕ «ВМ»
Во время Второй мировой войны на территории нацистской Германии, в странах – союзниках Третьего рейха и на оккупированных ими территориях действовало 14 тысяч концентрационных лагерей. Узников нацисты сжигали в печах крематориев, травили в газовых камерах, переливали их кровь для солдат вермахта, ставили над пленниками страшные медицинские эксперименты, испытывали на них новые препараты, пытали, насиловали, морили голодом и при этом заставляли трудиться до полного изнеможения. В марте 1945 года на территории Бухенвальда, самого крупного концентрационного лагеря, вспыхнуло вооруженное восстание, организованное интернациональными силами самих заключенных. Когда в концлагерь Бухенвальд вошли союзнические войска, восставшие уже осуществляли контроль над лагерем смерти. В значительной степени благодаря этому фашисты не успели замести следы своих страшных преступлений и показания узников дошли до международного нюрнбергского трибунала. 11 апреля – день вхождения союзнических войск на территорию Бухенвальда – и был принят ООН как дата, когда планета отмечает Международный день освобождения узников фашистских концлагерей.
Анжелика КОВАЛЕВА.
kovaleva@vmnews.ru
Фото Максима КОТОВА.
