Не каждому дипломату за его карьеру выпадает такое событие – ликвидация, по сути, собственного места работы – Генерального консульства. Мурманчанину Сергею Клюшеву довелось участвовать в ликвидации Генконсульства России в Симферополе, в котором он вместе с коллегами встретил Крымскую весну в марте 2014-го. Об этом, а также о том, что же происходило в Крыму накануне воистину эпохальной весны в судьбе полуострова, «Вечерка» побеседовала с мурманским дипломатом, непосредственным участником этих событий.
Неравнодушные граждане
– Сергей Владимирович, как вы, глава представительства МИД в Мурманске, оказались в Крыму?
– Мои руководители в Москве в 2013 году предложили мне съездить в командировку. Я подумал: «А почему бы нет?». Тем более что была предложена Украина и конкретно Крым – Генеральное консульство России в Симферополе.
Накануне я был в отпуске и специально сделал зигзаг – заехал в Крым познакомиться с условиями будущей работы. Мне все понравилось – генконсульство располагалось в красивом здании в центре города, дипломаты жили в хороших съемных квартирах. И до Алушты 40 минут езды – всегда можно съездить искупаться.
И я переехал. В мою сферу обязанностей консула-советника, в частности, входила работа с соотечественниками – гражданами России или теми, кто относил себя к ним. Это важное направление работы в Министерстве иностранных дел. А тогда на Украине и в Крыму она была важна особенно. Поскольку соотечественников, считающих себя российскими гражданами и, в частности, русскими по национальности, там и тогда было очень много.
– Каким полуостров накануне Крымской весны увидели вы как дипломат?
– Крым оказался достаточно сложной территорией. Несмотря на попытки украинизации полуострова, основная часть крымчан считала себя русскими. Только общественных организаций российских соотечественников там было несколько десятков. Также было около трех десятков казачьих организаций. И почти все эти общественники время от времени выясняли между собой отношения. Плюс общественные организации татар, в том числе экстремистского характера, которые зачастую конфликтовали с законами и правилами общежития.
Но так уж исторически сложилось – здесь всегда жили граждане неравнодушные, с собственной точкой зрения. И у каждого было что сказать.
Приведу такой пример – для того чтобы организовать митинг, скажем, в несколько тысяч человек, в Симферополе требовалось не больше часа. На моих глазах это происходило десятки раз. Выглядело это так: какой-либо инициативной группой общественников принималось решение собрать митинг. И всего через час на площади в центре города уже стояли тысячи людей с флагами, транспарантами, с микрофонами. Если еще учесть, что здание генконсульства находилось всего в одном шаге от места таких многотысячных эмоциональных собраний в крымской столице, то можно себе представить, как тогда было неспокойно. Добавлю, что было время, когда такие многотысячные митинги собирались буквально через день. На парковке рядом с консульством традиционно собирались общественники: раздавали флаги, транспаранты, микрофоны, решали организационные вопросы.
Кто подогрел настроение
– Над чем работали дипломаты Генконсульства России в это время?
– Мы много работали по программам связи с соотечественниками. В частности, помогали российским детям, выпускникам школ, поступать в вузы на территории России. А в Севастополе, например, для россиян был создан филиал МГУ имени Ломоносова.
Разумеется, как сотрудники дипломатического учреждения мы не могли оставить происходившие события, тенденции, народные волнения без внимания. И, естественно, работали не только с соотечественниками, но и анализировали в целом ситуацию в Крыму, писали отчеты, делали прогнозы, готовили так называемые политические портреты отдельных ярких личностей, которые, по-нашему мнению, могли претендовать на какие-либо политические перспективы.
– В какой момент поняли, что ситуация выходит из-под контроля украинских властей?
– Где-то ближе к концу 2013 года стало ясно, что все так просто не кончится. Я бы так сказал – к этому времени «озоном» пахло все больше и больше. Это чувствовали и руководители Крыма, в том числе и те, которые тяготели к Российской Федерации. У них, разумеется, были и оппоненты. Я бы оценил это соотношение приблизительно пятьдесят на пятьдесят. Речь, как вы понимаете, в данном случае идет не о простом народе.
А простой народ действительно был настроен очень пророссийски, очень хотел войти в состав России. Пророссийские выступления можно было услышать где угодно – в транспорте, на улице, в магазине.
– Как вы считаете, кто подогрел эти настроения?
– Пророссийские настроения подогрели события на Майдане. В Крым отправились украинские футбольные фанаты, готовые организовывать беспорядки. В ответ на эту выходку к концу января 2014-го крымские активисты организовали блокпосты на всех магистралях и у въездов в крымские города. Все это крымчане организовали своими силами. Продемонстрировали небывалую солидарность.
Общественные организации российских соотечественников, которые до этого находились в состоянии перманентной вражды между собой, в контексте происходящих событий организовались, забыли про вражду, выступили единым фронтом и оказали сопротивление общему врагу.
Пинок для Порошенко
-– Понятно, что у России изначально не было намерений вмешиваться в этот конфликт. А как на полуострове действовали американцы?
– Еще до событий на киевском Майдане в Крыму проявляли активность американцы, поляки. Обычно генеральные консульства открывают в столицах регионов. Поляки организовали генконсульство в Севастополе. И тут же начали активно работать с несколькими университетами в контексте реализации своей мечты о великой Польше.
Американцы действовали похитрее. Они потихонечку через свои связи стали готовиться к приходу американских военных в Севастополь. Начали подготавливать мероприятия по выкупу зданий, где предполагали разместить свои военные учреждения. Неоднократно при содействии киевских властей пытались взять контроль над морскими коммуникационными объектами и проводить учения по высадке десантов, в частности на озере Донузлав, чему всячески сопротивлялись местные активисты.
Все было очевидно. Понятно, что украинская власть была готова сделать все, чтобы Черноморский флот ушел. Сроки формальной аренды флотом базы в Севастополе заканчивались в 2017 году. Украинская власть запретила ему проводить модернизацию кораблей, получать новую технику, оборудование. Это несмотря на то, что Черноморский флот и без того едва насчитывал половину единиц техники и личного состава, которые были предусмотрены договором аренды.
– Что именно, на ваш взгляд, спровоцировало дальнейшие события Крымской весны?
– Их спровоцировали, на мой взгляд, ухудшающаяся ситуация в Киеве, наглые выходки украинских активистов, которые начали высказывать намерения приехать в Крым и «навести свой порядок», реакция поляков, американцев…
Татары совершили несколько попыток взять власть в Крыму. Во время одного из митингов они потребовали снести памятник Ленину в Симферополе. А затем во время следующего митинга совершили попытку захвата Верховного Совета Крыма. Этого им сделать не дали. И вот здесь активно начали действовать общественные организации соотечественников и, в частности, казаки.
Таким образом, дальнейшие события были предопределены событиями в Киеве и действиями крымских экстремистов.
Верховный Совет стали охранять круглосуточно. Украинская власть спохватилась, решила попытаться повлиять на позицию и крымских депутатов, и руководства Крыма. Сейчас Петр Порошенко в своих выступлениях заявляет, что тогда приезжал в Крым. Но его развернули еще на подъезде к Верховному Совету. Пинками заставили сесть в такси и под надзором граждан отвезли на вокзал. Так что если он и приезжал, то чисто номинально, чтобы получить пинок.
– Как к решению большинства крымчан вернуться в состав России отнеслись татары?
– Отнеслись по-разному: были и лояльные, и экстремистски настроенные татары. Некоторые из них прошли, так скажем, боевую обкатку в горячих точках на Ближнем Востоке. И эти обученные военным действиям люди вернулись обратно на территорию Крыма с оружием и взрывчаткой. В частности, принимали участие в подготовке различных экстремистских акций и беспорядков вплоть до захвата власти. Это был «компот», состоящий из организаций людей с разными политическими установками, взглядами, намерениями.
Своих не бросаем
– Когда стало ясно, что референдума о будущем статусе и государственной принадлежности полуострова Крыму не избежать, на улицах Симферополя появились так называемые вежливые люди. Как они выглядели?
– Российские военные, так называемые вежливые люди, действительно появились в Крыму в самый последний момент. Их было совершенно небольшое количество – отдельные патрули. Они были фантастически хорошо экипированы, подтянуты. В новой амуниции, с новым оружием, начищенным до глянца. Вежливые люди не вступали в досужие разговоры с гражданами. Просто стояли отдельными патрулями, как бывало раньше стояли милиционеры. Иногда мелькали военные автомобили. И это все.
К тому моменту Симферополь уже наводнили журналисты со всего света, они оккупировали практически весь город. В гостиницах не осталось ни одного свободного номера. Я никогда в жизни не видел столько медийных машин, видеокамер, софитов, которыми в буквальном смысле был окружен Верховный Совет Крыма. И центральные улицы.
Все это заставляло еще раз убедиться, что в Крыму нет никакого насилия, нет никакого доминирования военных, нет никакого захвата.
– 16 марта 2014 года 96,77 процента крымчан проголосовали за воссоединение Крыма с Россией. Многие из них признавались, что ждали этого события 23 года и верили, что оно непременно произойдет. Крым скандировал: «Россия, мы вернулись!». Как бы вы оценили это событие?
– Действительно, после референдума была эйфория – каждый день проходили митинги с флагами и песнями, с братанием. Для крымчан, на мой взгляд, это было реализацией их главной красивой мечты. Они, конечно, хотели этого. Но даже не представляли, что это произойдет в какой-то конкретный период.
А для нас, для России, это было следствием безответственной политики киевских властей, незаконным образом пришедших к власти. И следствием экстремистских тенденций, которые к 2014-му вызрели в украинском обществе. Бросить своих граждан в такой ситуации было бы абсолютно неправильно.
– Когда вы покинули дипломатический пост в Крыму, вернулись в Мурманск?
– После решения о воссоединении Крыма с Россией, принятого на референдуме, стало ясно, что содержать дипломатическое учреждение на территории собственной страны будет не совсем правильно. И мы, сотрудники генконсульства, летом 2014-го осуществили ликвидацию своего дипломатического учреждения. На память об этом событии остался раритетный снимок последнего состава Генконсульства России в Симферополе.
МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ ВЫ ЗНАЛИ: ВЫ НЕ ОДНИ
Весной 2014-го журналисты «Вечерки» звонили своим родственникам, живущим на Украине: «Как вы там? Мы с вами, держитесь!». Этот вопрос «Как вы там?» тогда волновал тысячи мурманчан. В тревожные, драматичные для Украины, Крыма, Севастополя дни особенно ощущалась тесная связь наших братских стран. И родственная, и историческая. И просто человеческая.
В канун эпохального крымского референдума в центре Мурманска прошел беспрецедентный в истории города сход в поддержку братской Украины и Крыма. На него собралось свыше пяти с половиной тысяч жителей заполярной столицы и мурманского региона. «Россия – Крым! Севастополь – Мурманск! Своих не сдаем!» – скандировали северяне. И сила энергетики пяти с половиной тысячи голосов, казалось, была способна противостоять нацистской идеологии украинского Майдана как нерушимая стена.
Тогда, четыре года назад, Мурманск стал первым российским городом, протянувшим дружескую руку помощи крымскому городу воинской славы, городу-герою Севастополю. 27 февраля Совет депутатов города-героя Мурманска принял обращение к севастопольцам, в котором в частности, говорилось: «Мы хотим, чтобы вы знали: вы не одни. Мы готовы оказать вам помощь и поддержку. Единственный способ выжить в сегодняшнем мире – быть вместе!». Инициативу депутатов поддержали общественники Мурманска и тысячи горожан. Многие из них перечисляли в фонд помощи крымчан и севастопольцев, оставшихся тогда без государственного финансирования, кто сколько мог. «Каждый наш рубль – это помощь брата брату. Каждый наш рубль – это удар по бандеровским бандитам. Каждый наш рубль – это пуля в фашиствующий национализм», – говорили мурманские активисты Общественного совета. Его заседание, посвященное поддержке Крыма и Севастополя, прошло на волне беспрецедентного единодушия. Мурманчане твердо верили, что вместе с поддержкой россиян крымчанам хватит сил, упорства, мужества, чтобы справиться с фашиствующими националистами: «Сила в правде, а правда – за Крымом».
А еще в те весенние дни 2014-го мурманчане говорили о простых человеческих ценностях. О том, что всех или почти всех нас, мурманчан, с Украиной связывают исторические, родственные, кровные узы. И о том, что никто и никогда не в силах их разорвать.
Анжелика КОВАЛЕВА.
kovaleva@vmnews.ru
Фото из личного архива
Сергея КЛЮШЕВА.
