Гостем традиционного мурманского фестиваля авторской песни, посвященного памяти Владимира Высоцкого, в этом году стал Юлий Ким. Бард, стоявший у самых-самых истоков этого жанра, драматург, сценарист, поэт… Людям старшего поколения он хорошо известен и памятен своими работами. Для тех, кто помоложе, объясним так: автор песен к кинофильмам "Бумбараш", "Обыкновенное чудо", "Двенадцать стульев", которые смотрели, без преувеличения, все.
Поющий институт
Сразу после школы, в 1954 году, Юлий Ким стал студентом Московского педагогического института имени Ленина. Этот вуз тогда называли поющим институтом. В его аудиториях была удивительная атмосфера. Вместе с Кимом учились те, кто в будущем будет бередить души миллионам: Ада Якушева, Юрий Ряшенцев. Но особо ( талантом и скромностью) выделялся Юрий Визбор.
- Я сразу попал под влияние неотвратимого обаяния Визбора, — вспоминает Юлий Ким. — А буквально через несколько месяцев сам освоил игру на гитаре. Как же так, вся Москва бренчит на гитарах, рядом такой человек, как Визбор, а я… Вот и мне захотелось.
Порыв освоить незнакомый инструмент не прошел. Надо сказать, что в школе Юлий на гитару даже не глядел. Он неплохо играл на гармошке-двухрядке. Первым педагогом и наставником для Юлия стала его родная тетя Наталия Валентиновна. Она-то и обу-чила будущего барда своему самому любимому романсу "В глубокой теснине Дарьяла", который умещался всего в трех незамысловатых аккордах. Вот на эти три аккорда в середине пятидесятых Ким напишет первые свои песни.
Что памятно из того времени Киму? Многое, но на двух событиях тех далеких лет он остановился особо. Приезд в Москву Ива Монтана. От его проникающего в самое сердце шансона неровно дышала вся столица. Это было открытием для страны. Или знаменитая выставка работ Пикассо. Или вернисаж импрессионистов из запасников Русского музея. Все это пришло с оттепелью. Но оттепель (к сожалению, поймем мы это позже) еще не весна…
- Это было очень хорошее время, — продолжает Юлий Ким. — Оно как раз совпало с хрущевской оттепелью, и это очень сильно отразилось на мироощущении многих. Люди почувствовали приток свежего воздуха, появилось желание свободы, писать и творить без цензуры… На сцене, в кино, литературе появились новые голоса и имена. И в том числе столь необычное явление, как бардовская песня.
Первым было слово
- Вы не жалеете, что авторская песня сегодня вышла на эстраду и при этом очень много потеряла?
- Авторская песня как родилась за столом или в походе у костра, так на своем месте и осталась. Это доморощенная песня российской интеллигенции, студенческой аудитории. Да и сейчас тоже многие занимаются самостийным производством песенной продукции. Утверждать, что бардовская песня вышла на эстраду и там нашла свое место, категорически нельзя. Телепрограммы с концертами бардов выглядят бледно по сравнению с живым восприятием. Это же как театр. Даже самые искусные театральные постановки, будучи сняты на четыре телевизионные камеры, совершенно теряются на телеэкране. То же и с авторской песней. Это отличает ее от шоу-бизнеса. Шоу в первую очередь рассчитано на зрительский эффект — шум, грохот, соучастие зрителей в этом действе. Бардовская же песня всегда доверительна. Ее исполнители должны (без этого невозможно) превратить публику в своих собеседников, в свою компанию.
- Вас часто зовут на фестивали?
- Поездить приходится. Эта в высшей степени благородная зараза сегодня распространилась по всему миру. Слеты тех, кто поет или хочет послушать бардовскую русскую песню, проводятся везде. Про Европу, Америку и Израиль не говорю. Слышал, что уже и в Австралии прошел такой фестиваль. Совсем недавно я был в Швейцарии на фестивале русской бардовской песни. Представляете? Там собралось 150 человек. И, как оказалось, там все то же, как в России — поляна, гитара и обязательно костер.
- Первый свой фестиваль припомните?
- Приходит на память знаменитый фестиваль 1967 года. Проходил он недалеко от города Петушки на Владимирщине, который впоследствии воспел Венечка Ерофеев. Тогда это имя еще не было на слуху. Гитара шла по кругу и параллельно люди свободно высказывали свои мысли по поводу стихов. Это мероприятие проходило под крылом московского комитета комсомола, у которого, надо понимать, было негласное задание прибрать процесс к рукам, чтобы легче было им управлять. Но управлять не получилось. У движения была такая мощная и независимая собственная внутренняя пружина, что о регламентирующих рамках говорить просто не приходилось. Так что, скорее, комсомол сам бежал вприпрыжку за бардами.
- Кто сегодня среди ваших слушателей, кто приходит на концерты?
- Моя аудитория не меняется. Это все то же образованное сословие. Собираются мои сверстники, их дети и внуки. У последних, конечно, музыкальные предпочтения несколько иные, но есть и среди молодежи приверженцы бардовской песни. Это оттого, что в ней много прекрасной настоящей поэзии. И я чувствую на концертах, что спрос на поэтическое слово, звучащее под гитару, в последнее время растет. Известно же, что первым было слово.
На творческой кухне
- Откуда к вам приходит вдохновение?
- В пустой голове, понятно, ничего не появляется, тут сразу несколько этапов. Сначала появляется идея в общем виде. Приходит, к примеру, режиссер и спрашивает: мол, не хочешь ли ты написать свою версию "Красной Шапочки"? Я убеждаю собеседника, что только об этом и мечтаю, что уже готова идея: по пути к больной и старой Бабушке Красная Шапочка встречает героев совершенно других сказок. Потом сажусь и пишу. Это реальная история. Для театра имени Маяковского писал. Через две недели на чтении первой части вся труппа хохотала до слез над тем, что я там написал. В пути героине встретились Иван Царевич, Василиса Премудрая, Бармалей и Снежная королева. Да, еще Баба Яга, как же без нее. Славная получилась сказка, до сих пор в некоторых театрах ее дают.
- А что случилось с мюзиклом "Обыкновенное чудо"?
- Это была прекрасная постановка. Жаль, что в силу целого ряда неурядиц она исчерпала себя одним сезоном. Прекрасный спектакль. Он получился совершенно другой, нежели фильм. Хотя бы потому, что в фильме звучат всего шесть песен, а здесь их больше двадцати. И в спектакле пели все: Король, Медведь, Принцесса…
- Самому на театральную сцену в спектаклях приходилось выходить?
- Было в жизни всего один раз. Заболел актер (Сергей Шакуров), который играл главную роль в моей пьесе. Заболел накануне премьеры. И заменить его мог только автор, который наизусть знал его роль. Пришлось замещать первые премьерные показы, пока Сергей не выздоровел. Из меня актер никакой, но Москва ходила на эти спектакли из любви к чудесам — посмотреть на автора, который играет в собственной пьесе. Я не играл, больше декламировал текст. Но, говорят, убедительно.
Как Ким ты был, так Ким остался
Насчет авторства этой фразы почитатели творчества Кима ломают голову уже не первое десятилетие. За Юлием Кимом она бродит всю жизнь. Многие усматривают в ней острое перо Валентина Гафта. Но он здесь "не при делах".
- Это не эпиграмма, а шутка в мой адрес. Она идет за мной уже больше полувека. Ее придумали два моих институтских друга и, взявшись за плечи, подарили ее мне на первом курсе. В дальнейшем в течение жизни ко мне несколько раз подходили люди с открытием: "А мы про вас вот что придумали!". Конечно же, смеялись, но мне было смешно вдвойне.
- А к року какое у вас отношение? Слушаете его или нет?
- Я в этом смысле совершенно, как говорят, дремучий провинциал. Конечно, слушал, но не помню ни названий, ни альбомов. Подробней в молодости слушал "Битлз". Из наших — Бориса Гребенщикова, Макаревича и Шевчука. То, что они делают, мне очень нравится. Особенно Шевчук. По-моему, сейчас взошла его звезда.
- Свои песни вы исполняете на оригинально настроенной гитаре.
- Для бардов первого призыва идеально настроенная гитара не характерна. Всегда врала какая-нибудь струна. И это создавало особенную изюминку гитарного сопровождения. Нет, это семиструнный строй. Только какой-то любительский. Там третья струна выстраивается по-особому. Даже есть название у строя, но я не помню. Такой строй я встречал только у одного человека — Булата Окуджавы.
- Вы первый раз в Мурманске?
- До сих пор мне дальше Петрозаводска бывать не приходилось. Здесь впервые. Есть у меня старинный приятель, учились вместе, который каждый год на байдарке путешествует по Кольскому полуострову. Он и уговорил. Очень красиво. Я все время сравниваю Мурманск с любимым Петропавловском-Камчатским. Но все сравнения в пользу Мурманска. Он более просторный, более ухоженный город. И весь воздух тут такой вкусный, морозный и вовсе не холодный. От Мурманска самые лучшие впечатления, но пока они в слог не воплотились, а там как Бог на душу положит.
Записал Валерий СЕРЕБРЯКОВ.
Фото Андрея ПРОНИНА.
#Архив
Гостем традиционного мурманского фестиваля авторской песни, посвященного памяти Владимира Высоцкого, в этом году стал Юлий Ким. Бард, стоявший у самых-самых истоков этого жанра, драматург, сценарист, поэт… Людям старшего поколения он хорошо известен и памятен своими работами. Для тех, кто помоложе, объясним так: автор песен к кинофильмам "Бумбараш", "Обыкновенное чудо", "Двенадцать стульев", которые смотрели, без преувеличения, все.
Поющий институт
Сразу после школы, в 1954 году, Юлий Ким стал студентом Московского педагогического института имени Ленина. Этот вуз тогда называли поющим институтом. В его аудиториях была удивительная атмосфера. Вместе с Кимом учились те, кто в будущем будет бередить души миллионам: Ада Якушева, Юрий Ряшенцев. Но особо ( талантом и скромностью) выделялся Юрий Визбор.
- Я сразу попал под влияние неотвратимого обаяния Визбора, — вспоминает Юлий Ким. — А буквально через несколько месяцев сам освоил игру на гитаре. Как же так, вся Москва бренчит на гитарах, рядом такой человек, как Визбор, а я… Вот и мне захотелось.
Порыв освоить незнакомый инструмент не прошел. Надо сказать, что в школе Юлий на гитару даже не глядел. Он неплохо играл на гармошке-двухрядке. Первым педагогом и наставником для Юлия стала его родная тетя Наталия Валентиновна. Она-то и обу-чила будущего барда своему самому любимому романсу "В глубокой теснине Дарьяла", который умещался всего в трех незамысловатых аккордах. Вот на эти три аккорда в середине пятидесятых Ким напишет первые свои песни.
Что памятно из того времени Киму? Многое, но на двух событиях тех далеких лет он остановился особо. Приезд в Москву Ива Монтана. От его проникающего в самое сердце шансона неровно дышала вся столица. Это было открытием для страны. Или знаменитая выставка работ Пикассо. Или вернисаж импрессионистов из запасников Русского музея. Все это пришло с оттепелью. Но оттепель (к сожалению, поймем мы это позже) еще не весна…
- Это было очень хорошее время, — продолжает Юлий Ким. — Оно как раз совпало с хрущевской оттепелью, и это очень сильно отразилось на мироощущении многих. Люди почувствовали приток свежего воздуха, появилось желание свободы, писать и творить без цензуры… На сцене, в кино, литературе появились новые голоса и имена. И в том числе столь необычное явление, как бардовская песня.
Первым было слово
- Вы не жалеете, что авторская песня сегодня вышла на эстраду и при этом очень много потеряла?
- Авторская песня как родилась за столом или в походе у костра, так на своем месте и осталась. Это доморощенная песня российской интеллигенции, студенческой аудитории. Да и сейчас тоже многие занимаются самостийным производством песенной продукции. Утверждать, что бардовская песня вышла на эстраду и там нашла свое место, категорически нельзя. Телепрограммы с концертами бардов выглядят бледно по сравнению с живым восприятием. Это же как театр. Даже самые искусные театральные постановки, будучи сняты на четыре телевизионные камеры, совершенно теряются на телеэкране. То же и с авторской песней. Это отличает ее от шоу-бизнеса. Шоу в первую очередь рассчитано на зрительский эффект — шум, грохот, соучастие зрителей в этом действе. Бардовская же песня всегда доверительна. Ее исполнители должны (без этого невозможно) превратить публику в своих собеседников, в свою компанию.
- Вас часто зовут на фестивали?
- Поездить приходится. Эта в высшей степени благородная зараза сегодня распространилась по всему миру. Слеты тех, кто поет или хочет послушать бардовскую русскую песню, проводятся везде. Про Европу, Америку и Израиль не говорю. Слышал, что уже и в Австралии прошел такой фестиваль. Совсем недавно я был в Швейцарии на фестивале русской бардовской песни. Представляете? Там собралось 150 человек. И, как оказалось, там все то же, как в России — поляна, гитара и обязательно костер.
- Первый свой фестиваль припомните?
- Приходит на память знаменитый фестиваль 1967 года. Проходил он недалеко от города Петушки на Владимирщине, который впоследствии воспел Венечка Ерофеев. Тогда это имя еще не было на слуху. Гитара шла по кругу и параллельно люди свободно высказывали свои мысли по поводу стихов. Это мероприятие проходило под крылом московского комитета комсомола, у которого, надо понимать, было негласное задание прибрать процесс к рукам, чтобы легче было им управлять. Но управлять не получилось. У движения была такая мощная и независимая собственная внутренняя пружина, что о регламентирующих рамках говорить просто не приходилось. Так что, скорее, комсомол сам бежал вприпрыжку за бардами.
- Кто сегодня среди ваших слушателей, кто приходит на концерты?
- Моя аудитория не меняется. Это все то же образованное сословие. Собираются мои сверстники, их дети и внуки. У последних, конечно, музыкальные предпочтения несколько иные, но есть и среди молодежи приверженцы бардовской песни. Это оттого, что в ней много прекрасной настоящей поэзии. И я чувствую на концертах, что спрос на поэтическое слово, звучащее под гитару, в последнее время растет. Известно же, что первым было слово.
На творческой кухне
- Откуда к вам приходит вдохновение?
- В пустой голове, понятно, ничего не появляется, тут сразу несколько этапов. Сначала появляется идея в общем виде. Приходит, к примеру, режиссер и спрашивает: мол, не хочешь ли ты написать свою версию "Красной Шапочки"? Я убеждаю собеседника, что только об этом и мечтаю, что уже готова идея: по пути к больной и старой Бабушке Красная Шапочка встречает героев совершенно других сказок. Потом сажусь и пишу. Это реальная история. Для театра имени Маяковского писал. Через две недели на чтении первой части вся труппа хохотала до слез над тем, что я там написал. В пути героине встретились Иван Царевич, Василиса Премудрая, Бармалей и Снежная королева. Да, еще Баба Яга, как же без нее. Славная получилась сказка, до сих пор в некоторых театрах ее дают.
- А что случилось с мюзиклом "Обыкновенное чудо"?
- Это была прекрасная постановка. Жаль, что в силу целого ряда неурядиц она исчерпала себя одним сезоном. Прекрасный спектакль. Он получился совершенно другой, нежели фильм. Хотя бы потому, что в фильме звучат всего шесть песен, а здесь их больше двадцати. И в спектакле пели все: Король, Медведь, Принцесса…
- Самому на театральную сцену в спектаклях приходилось выходить?
- Было в жизни всего один раз. Заболел актер (Сергей Шакуров), который играл главную роль в моей пьесе. Заболел накануне премьеры. И заменить его мог только автор, который наизусть знал его роль. Пришлось замещать первые премьерные показы, пока Сергей не выздоровел. Из меня актер никакой, но Москва ходила на эти спектакли из любви к чудесам — посмотреть на автора, который играет в собственной пьесе. Я не играл, больше декламировал текст. Но, говорят, убедительно.
Как Ким ты был, так Ким остался
Насчет авторства этой фразы почитатели творчества Кима ломают голову уже не первое десятилетие. За Юлием Кимом она бродит всю жизнь. Многие усматривают в ней острое перо Валентина Гафта. Но он здесь "не при делах".
- Это не эпиграмма, а шутка в мой адрес. Она идет за мной уже больше полувека. Ее придумали два моих институтских друга и, взявшись за плечи, подарили ее мне на первом курсе. В дальнейшем в течение жизни ко мне несколько раз подходили люди с открытием: "А мы про вас вот что придумали!". Конечно же, смеялись, но мне было смешно вдвойне.
- А к року какое у вас отношение? Слушаете его или нет?
- Я в этом смысле совершенно, как говорят, дремучий провинциал. Конечно, слушал, но не помню ни названий, ни альбомов. Подробней в молодости слушал "Битлз". Из наших — Бориса Гребенщикова, Макаревича и Шевчука. То, что они делают, мне очень нравится. Особенно Шевчук. По-моему, сейчас взошла его звезда.
- Свои песни вы исполняете на оригинально настроенной гитаре.
- Для бардов первого призыва идеально настроенная гитара не характерна. Всегда врала какая-нибудь струна. И это создавало особенную изюминку гитарного сопровождения. Нет, это семиструнный строй. Только какой-то любительский. Там третья струна выстраивается по-особому. Даже есть название у строя, но я не помню. Такой строй я встречал только у одного человека — Булата Окуджавы.
- Вы первый раз в Мурманске?
- До сих пор мне дальше Петрозаводска бывать не приходилось. Здесь впервые. Есть у меня старинный приятель, учились вместе, который каждый год на байдарке путешествует по Кольскому полуострову. Он и уговорил. Очень красиво. Я все время сравниваю Мурманск с любимым Петропавловском-Камчатским. Но все сравнения в пользу Мурманска. Он более просторный, более ухоженный город. И весь воздух тут такой вкусный, морозный и вовсе не холодный. От Мурманска самые лучшие впечатления, но пока они в слог не воплотились, а там как Бог на душу положит.
Записал Валерий СЕРЕБРЯКОВ.
Фото Андрея ПРОНИНА.
