Заполярные поисковики в минувшие выходные занимались приведением в порядок кладбища, где захоронены бойцы 31-й отдельной лыжной бригады. Это воинское соединение держало оборону Кольского Заполярья до 1944 года. Бойцы бригады воевали на левом берегу реки Западная Лица.
Небоевая задача
Натужно ревя двигателями, наша машина упорно продвигалась по старой фронтовой дороге. Впереди в качестве проводника двигался старый, потрепанный жизнью и пройденными километрами, но все еще крепкий УАЗ. Относительно ровные участки дороги сменялись каменными россыпями или огромными лужами. Но это было полбеды. Дорога на спусках и подъемах изобиловала огромными валунами, и одно неудачное движение рулем грозило серьезной поломкой. Мы ползли, как черепахи. На 10 километров пути ушло полтора часа. Но все обошлось, и мы наконец прибыли на место.
Так начиналась Вахта памяти имени Михаила Григорьевича Орешеты. О нем наша газета писала не раз, да и сам почетный гражданин Мурманска Михаил Орешета был частым гостем в редакции. Поисковик, писатель, краевед, журналист, он внес огромный вклад в дело восстановления памяти погибших на Кольском полуострове в годы Великой Отечественной войны солдатах и командирах. Он ушел из жизни в феврале 2021 года, находясь в очередном походе. Нынешнее поколение поисковиков во многом его ученики и продолжают его дело.
Наша маленькая автоколонна была лишь частью большой группы людей, которые прибыли на место раньше. Организаторами этой экспедиции выступили поисковые отряды «Долина», «Поисковый отряд имени капитана Юневича А. Я.» и поисковое объединение «Север» при финансовой поддержке благотворительного фонда «Северный характер».
В нашу задачу входило обустройство кладбища 31-й отдельной лыжной бригады (ОЛБР). Это подразделение не так широко известно, как Полярная дивизия или 14-я стрелковая дивизия. В драматичных летне-осенних боях 1941 года это соединение не участвовало. Оно было сформировано 25 сентября 1942 года на базе 5-й и 6-й лыжных бригад Карельского фронта. Прибыв под Мурманск, бригада, которой тогда командовал полковник Владимир Соловьев, получила участок, на котором осенью 1941-го сражалась Полярная дивизия.
На оленях к победе
По сути, 31-я бригада была соединением легких сил, не обладающим большой ударной мощью. Зато она была очень мобильной, поскольку ее тягловой силой являлись олени. Эти возможности и определили особенности использования бригады на фронте. Разведывательно-диверсионные рейды, фланговые охваты, походы по тылам противника. К сожалению, эта часть войны на Кольском полуострове малоизучена, хотя именно боевые действия в зимних условиях занимали большую часть времени. Просто потому, что зима у нас значительно длиннее.
Наличие оленей, с одной стороны, здорово облегчало передвижение в горно-лесистой местности, с другой – создавало немало проблем. Олень, несмотря на свою повышенную проходимость, по сравнению с лошадьми животное капризное, не особо сильное и уж точно не обладает лошадиной выносливостью. С огромным трудом рогатых удалось приучить к комбикорму. Но повысить их «грузоподъемность» не получилось. Упряжка могла поднять не более 200 килограммов груза и пройти с ним за день 25–30 километров. После этого животным требовался отдых. И никакими усилиями заставить их идти дальше было невозможно.
В отличии от стрелковых дивизий, стоявших в позиционной обороне, бригада не вылезали из боев и несла серьезные потери. Многие бойцы были похоронены в рейдах, и искать их могилы нужно в других местах. Раненых же доставляли в госпиталь, и те, кто умирал там, захоранивались на кладбище. В частности, 17 октября 1942 года здесь был похоронен командир батальона капитан Кушев, умерший от ран, полученных в одном из рейдов. Всего с сентября 1942-го по сентябрь 1944 года бригада совершила 43 похода по тылам противника.
31-я ОЛБР участвовала в Петсамо-Киркенесской операции. Причем еще до ее начала в тыл противника была отправлена диверсионная группа из шести человек. Сама же бригада сделала то, к чему за годы войны уже привыкла. В составе 126-го легкострелкового корпуса, командовать которым был назначен тот самый полковник Соловьев, она совершила длинный обходной маневр и перерезала дорогу из Печенги в Северную Норвегию. Свой боевой путь в Заполярье бригада завершила 29 октября 1944 года, выйдя к норвежским городам Нейден и Наутси. В декабре 1944 года 31-я лыжная бригада со станции Кола выехала в город Грязовец Вологодской области.
В январе 1945 года ее переформировали в 31-ю горнострелковую бригаду. В этом качестве она воевала в Польше, Германии, участвовала в Пражской наступательной операции. Затем, в том же 1945 году, она была переброшена на Дальний Восток, но известие о капитуляции Японии застало ее в пути. В октябре 1945 года бригада отправилась под Анадырь, в 1947–1948 годах на ее основе была создана 116-я стрелковая дивизия.
Гнус, цемент и стихия
На сегодняшний день поисковикам удалось установить имена 16 бойцов и командиров 31-й отдельной лыжной бригады, похороненных на этом кладбище. Но могил здесь меньше. Это объясняется тем, что кладбище долгое время было заброшено, за ним никто не ухаживал, могильные холмики сровнялись с поверхностью. И нужно потратить немало времени, чтобы определить, где конкретно лежит боец.
Работа начинается с доставки к объекту материалов и оборудования. От дороги кладбище отделяет болото, поэтому все переносится вручную: мешки с цементом, пиломатериалы, камни. Руки заняты, и нет возможности отбиваться от комаров и слепней. Они кружат вокруг головы. Летающая мелочь лезет в уши, нос и глаза. Триста метров туда и обратно, и лицо вспухает от бесчисленных укусов.
Разделяемся: часть начинает работать на кладбище, часть продолжает таскать. На кладбище требовалось, во-первых, очистить территорию от сгнивших и засохших деревьев. К слову, в годы войны растительности здесь было гораздо меньше, лес пришел сюда уже после нашей победы, и именно он сегодня полновластный хозяин этих мест. Деревья и кусты невысоки, но растут настолько плотно, что часто образуют труднопреодолимое препятствие. Во, вторых, нужно было попытаться отыскать скрытые захоронения. Иногда это удавалось: опытный глаз поисковика выхватывал в неглубокой ямке почерневшие кости. С виду похоже на камень, такой увидишь – и пройдешь мимо. В третьих, шла работа по оформлению самих могил. Для каждой строилась опалубка, которую заливали раствором.
Работа была в самом разгаре, когда разразилась гроза. Длилась она недолго, но заставила всех кровососущих насекомых спрятаться. Стало легче, но ненадолго. А через час начался сильнейший ливень. Сначала мы думали его переждать, но потом стало ясно, что работы надо сворачивать и бегом возвращаться в лагерь. Промокли все, легкие полиэтиленовые дождевики не выдерживали порывов ветра и давали доступ влаги к телу. Стекая вниз, вода попадала в сапоги и не было никакой возможности защититься от стихии. Небольшой уклон, который надо было преодолеть после пересечения болота, вмиг превратился в бурлящий водяной поток, который вливался в это самое болото, и оно буквально на глазах превращалось в маленькое озеро.
В машину я влетал головой вперед, как был с рюкзаком и в дождевике. В сапогах противно булькало, штаны прилипли к ногам, и я был искренне рад, что недавно разорился на кожаные чехлы для сидений. Другие бы вмиг промокли от стекавшей с меня воды. Через час ливень стал ослабевать, а потом и вовсе прекратился. Можно перевести было дух и перекусить. Ну и переодеться, разумеется. Заработала печка и началась сушка.
Ливень не прошел бесследно. За ночь высушить одежду и обувь не получилось, и стало ясно, что продолжать работу на кладбище невозможно. Благо успели перетаскать туда большую часть стройматериалов и надежно защитить их от дождя. Поисковики – это энтузиасты, для которых память о войне не пустой звук. Но восстанавливать кладбища, искать непогребенных бойцов они могут только в свободное от основной работы время. Поэтому пришлось признать, что выполнить план не удалось, и начать собираться домой.
Осколки прошлого
Обратно ехали той же дорогой. По пути завернули на место расположения 12-го медсанбата. Расположен он в низине, защищенной от ветра и посторонних звуков. Сохранились остатки землянки. Когда-то Михаилом Орешетой здесь был сооружен памятник. Стоит он и сегодня. Изредка это место посещают родственники умерших здесь солдат.
Пока ждали автобус, успели сходить на бывшие позиции Шестой героической комсомольской батареи, державшей оборону в сентябре 1941 года. Склон небольшой сопки сплошь изрыт орудийными двориками, индивидуальными ячейками и наспех сооруженными окопами. Их отрыли бойцы 95-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии, отошедшие сюда под натиском немцев, что и привело к подвигу артиллеристов, оказавшихся вдруг на переднем крае. Недалеко находится сопка, на которой располагался наблюдательный пункт командира батареи лейтенанта Лысенко. Немцы обошли его, и раненому комбату пришлось пробиваться сюда, на батарею к единственному уцелевшему орудию. Путь его можно проследить: с высоты через болото надо было пройти метров 300.
А дальше произошло неожиданное. Кто-то наткнулся на часть орудийного ствола. Четко были видны нарезы, да и диаметр подходящий. Как известно, Шестая батарея 143-го артполка была вооружена 122-миллиметровыми гаубицами образца 1910/1930 гг. Неужели это остатки одного из орудий? По сути, музейный экспонат лежит в лесу вот уже почти 83 года. Решили оставить его на месте. Вообще, военного металла здесь, всего в 200 метрах от дороги Мурманск – Печенга, и сегодня много. В основном это осколки бомб и снарядов.
Вот такая получилась поездка. По сути, командировка в 1941–1944 годы, учитывая, что жили мы в условиях, примерно похожих на те, в которых находились солдаты той войны. Да, на нас не падали бомбы, не разрывались снаряды и мины. И мы знали, что все вернемся домой. В отличие от бойцов, которые насмерть стояли здесь в 1941-м. И мы об этом будем помнить всегда!
Андрей КИРОШКО. Фото автора.
