Нестандартно мыслящие люди всегда вызывали у большинства непонимание и страх. А то и ненависть. Но при этом обойтись без них было невозможно. Генерал Владимир Иванович Щербаков – из таких бунтарей. Он мог отказаться от должности, сказав, что к ней еще не готов. При планировании операций буквально влезал в шкуру своего противника, а словосочетание «жизнь солдата» для него никогда не было пустым звуком. Он оперировал не только понятиями целесообразности. Не менее важными для генерала Щербакова были вопросы совести и человеческой порядочности.
От сохи в командиры
Как и многие советские военачальники, Владимир Щербаков родился в крестьянской семье. Он появился на свет 27 июля 1901 года в деревне Урывки Орловской губернии. Школу Щербаков так и не окончил, в 12 лет пошел работать.
После Октябрьской революции Щербаковы получили земельный надел в восемь десятин, и юный Володя полностью переключается на крестьянский труд. Но в апреле 1919 года он добровольно вступает в Красную Армию, оканчивает школу красных командиров, принимает участие в боях Гражданской и советско-польской войн.
В начале 20-х годов Щербаков принял решение связать свою дальнейшую жизнь с армией. О причинах, подтолкнувших к этому шагу, он нигде не пишет. На Украине молодой командир прослужил до 1930 года, последовательно повышаясь в должностях – командир взвода, роты, батальона. Какое-то время даже временно исполнял обязанности начальника штаба полка.
Учитель и ученики
Новый жизненный этап для нашего героя наступает в 1930 году, когда его переводят в Ленинградский военный округ. Годы, проведенные в Ленинграде, очень повлияли на будущего генерала. И дело тут даже не в том, что город на Неве – кладезь культурных ценностей. Можно жить рядом с красотой и не замечать ее. Куда важнее то, что восемь лет Щербаков занимался здесь преподавательской деятельностью. А курсанты были у него очень непростые. Владимир Иванович преподавал на курсах командиров запаса. Его учениками были бывшие военные. И подход к ним требовался не такой, как к курсантам военных училищ. Хочешь добиться результата, понимай людей. Для этого учись сам, в том числе и у своих студентов, тем более что некоторые были старше своего преподавателя, и жизненного опыта им было не занимать.
И Щербаков учился. Параллельно с преподавательской работой он в 1938 году оканчивает Академию Генерального штаба. В начале 1939 года его назначают командиром 104-й горнострелковой дивизии, дислоцированной на Кольском полуострове. Правда, самой дивизии еще не существовало, ее надо было формировать. Так Владимир Иванович впервые оказался в Заполярье.
Снова в бой
Помимо формирования дивизии командующий Ленинградским военным округом Кирилл Мерецков поставил перед Щербаковым задачу провести рекогносцировочные работы на полуостровах Средний и Рыбачий, а также на горе Большой Кариквайвиш. Во всех рейдах Владимир Иванович участвовал лично, перенося вместе с группой рекогносцировщиков невзгоды заполярной погоды, двигаясь с тяжелыми грузами по абсолютно дикой местности. Задание Мерецкова было выполнено. Командующий округом приехал с проверкой лично, сам лазил по Среднему и Рыбачьему и все предложения Щербакова утвердил.
Во время этой проверки у Щербакова с Мерецковым возникли весьма непростые должностные отношения. Последний, судя по воспоминаниям Щербакова, часто позволял себе грубость по отношению к своему подчиненному, без всякой попытки вникнуть в суть дела. Впоследствии двум генералам не раз придется вместе работать, и часто их трения высекали искры гнева то у одного, то у другого.
В том же 1939 году 104-ю дивизию решено было перебросить на полуострова Средний и Рыбачий. Дороги туда не было, все перевозили морем и выгружали на необорудованный берег. Было все – и перевернувшиеся суда, и утопленные ценные грузы, и, конечно, героизм красноармейцев, которые таскали на себе неподъемные механизмы, часто работали в ледяной воде, а жили при этом под открытым небом.
И после этого 104-я дивизия пошла в бой! В конце ноября 1939-го началась советско-финляндская война. Благо воевать пришлось недолго, да и идти дивизии было недалеко. Она вышибла финнов с полуостровов Средний и Рыбачий, а на материке 95-й полк дивизии взял Петсамо (Печенгу). Но его вскоре пришлось вернуть финнам по условиям мирного договора. При выходе на свою территорию полк попал в сильнейшую метель. Было много обмороженных, один человек погиб.
Ночной взрыв
Великую Отечественную войну Щербаков встретил на посту командира 50-го стрелкового корпуса, стоявшего севернее Ленинграда. Одним из первых его решений стала эвакуация семей военнослужащих. За это он подвергся критике как паникер (боевые действия тут начались только 29 июня).
Пик его карьеры пришелся на сентябрь 1941 года, когда Владимира Ивановича назначили командующим 8-й армией. Он принял командование, еще не придя в себя после тяжелой контузии, из-за которой он не мог говорить. Обескровленное предыдущими боями соединение коренным образом изменить ситуацию не могло, но Щербакову удалось собрать в кулак остатки дивизий и полков. Медленно отходя (Владимир Иванович не стеснялся отступать, если этого требовала обстановка), армия вышла к Финскому заливу. Так образовался знаменитый Ораниенбаумский плацдарм, сыгравший выдающуюся роль в обороне Ленинграда. Именно с него 14 января 1944 года началась Ленинградско-Новгородская операция, приведшая к полному снятию блокады Ленинграда.
Но тогда, в сентябре 1941 года, за свои действия Щербаков был снят с должности командарма и назначен комдивом 11-й стрелковой дивизии. Зимой 1941 года ее отправили в Ленинград. Пополнили, вооружили и направили брать Погостье. Это название стало широко известно в кругах любителей военной истории сравнительно недавно, теперь это такой же символ кровопролития, как и Ржев. Словно оправдывая свое название, Погостье собрало страшный урожай смерти. Но именно Щербакову и его бойцам удалось разгрызть этот крепкий орешек. Точнее – взорвать. Ночью тихо подкрались к железнодорожной насыпи, где у немцев была мощная огневая точка, и положили на ее крышу 250 килограммов тола. Гарнизон дота даже ничего не успел понять. А Щербаков со своими солдатами прошел в образовавшийся проход.
Этот прорыв снова поднял авторитет Щербакова: уже в марте 1942 года его назначают командующим 14-й армией, защищавшей Мурманск. Новой должности Владимир Иванович не очень обрадовался. К этому времени он уже считал себя ленинградцем. Картина последствий жуткого голода, с которым ленинградцы столкнулись зимой 1941-го, не давала ему покоя. Он хотел драться здесь, но приказ есть приказ.
Неудачи и планы
Еще при назначении командующим 14-й армией Щербакову сказали, что весной 1942 года готовится наступление с целью выбить противника с советской территории. Прибыв в Мурманск, Щербаков обнаружил, что сделать это нереально, поскольку не хватало артиллерии, снарядов, автоматического оружия и многого другого. Роман Панин, прежний командующий 14-й армией, при передаче дел прямо сказал Щербакову о своих сомнениях в успехе. Тем не менее наступление в конце апреля 1942 года началось. Закончилось оно печально для нашей стороны. Но наверху, видимо, поняли, что вины нового командарма тут нет, и никаких санкций к Владимиру Ивановичу применено не было.
Мало известно о том, что сразу после майской неудачи Щербаков приступил к разработке новой наступательной операции. Как пишет научный сотрудник Музея Карельского фронта Евгений Мироничев, она должна была пройти в сентябре 1942 года. По плану наши войска должны были атаковать немецкий плацдарм «Liza». Предполагалось, что 325-й полк 14-й дивизии ударит по нему с фланга, вдоль береговой линии. Плацдарм был очень сильно укреплен, и вызывает сомнение, что бойцам Щербакова удалось бы его взять (в октябре 1944 года этот плацдарм просто обошли и не стали тратить на него солдатские жизни). Помимо этого удара планировались обходной маневр с юга, а на морском побережье – высадка десанта. Но сентябрьская операция не состоялась. Причина не совсем ясна, но, видимо, она была все та же – нехватка ударной мощи советских войск.
Университет имени Щербакова
Нет, такого учебного заведения никогда не было. Но то, что происходило в 14-й армии в 1942–1944 годах, по-другому назвать сложно. Используя свой преподавательский опыт и талант, Владимир Иванович развернулся во всю мощь! Учились все. Не только командиры всех уровней, но и солдаты.
Помимо тактических и полевых занятий, освоения новой техники командарм требовал и физической подготовленности. Например, летом 1944 года был проведен общеармейский кросс. Участвовали все: и мужчины, и женщины, и бойцы, и их командиры. Мужчинам требовалось пробежать три километра с противогазом и оружием, женщинам – километр без оружия, но с противогазом. Соревнования проходили поэтапно, а завершились 20 июня 1944 года армейским финалом. Имя победителя и то, какой он получил приз, неизвестно. Но мы знаем, что на финише был специально оборудован буфет.
Наука воевать осваивается не только на лекциях и в полях. Очень важно обобщение собственного боевого опыта. В декабре 1942 года Щербаков в своем приказе отмечал, что эта работа, несмотря на всю ее важность, проводится плохо. Генерал приказал штабам соединений собирать и анализировать данные о прошедших боях, причем делать это не только в тиши кабинета, но и вынося на открытое обсуждение.
Очень интересно была поставлена работа в передовых подразделениях. Щербаков требовал активности от них, но при этом давал возможность лейтенантам самим планировать действия. В землянках на переднем крае кипела работа: решали, где нанести удар, какими силами, в какое время, какие цели дать артиллерии… И все это потом проверялось на практике – при уничтожении опорного пункта, разведке боем или при взятии языка.
Для Красной Армии тех лет это была редкость. Фактически Щербаков использовал так называемый открытый приказ: я тебе ставлю задачу, а как ты ее будешь выполнять, решай сам. Главное – результат. Неудивительно, что именно дивизии, прошедшие эту школу – 14-я стрелковая и 10-я гвардейская, сумели уже в первые минуты (от трех до пяти минут – так указано в отчетах) Петсамо-Киркенесской операции прорвать оборону противника.
В этой операции Щербаков проявил себя отличным тактиком, спланировав действия вверенных ему войск так, что у противника не было шансов на успех. Он не стал тратить силы на плацдарм «Liza», а ударил южнее, в том месте, где противник не успел укрепиться. А пока его части пробивались с боем у Большого и Малого Кариквайвиша, два легкострелковых корпуса без всякого шума обошли немецких егерей по тундре и оказались у них в тылу.
Поход в архивы
Петсамо-Киркенесская операция стала последней в боевой карьере Владимира Ивановича Щербакова. В послевоенное время он командовал Архангельским и Горьковским военными округами, а на пенсию ушел в 1957 году с должности замкомандующего Воронежским военным округом.
Неизвестно, когда Щербаков стал писать свои мемуары, но подошел он к этому очень серьезно. Не доверяя собственной памяти, он пошел в архивы и добросовестно сидел в читальных залах. Увы, при жизни (умер Владимир Иванович 4 ноября 1981 года в Ленинграде) ни одна его книга до читателя не дошла. Первая его работа «Заполярье – судьба моя» была напечатана только в 1994 году, а через два года вышла его книга «На приморских флангах». Как отмечается в предисловии, автором которого является доктор военно-морских наук, Герой Советского Союза адмирал Аркадий Михайловский, «в книге много раздумий. В ней глубокое проникновение в собственную душу, в духовную область тех, с кем воевал бок о бок, кто сопереживал с ним происходящее, кто понимал или не понимал его. Все было выстрадано не только в борьбе с врагом, но и в противостоянии серости, слабой военной квалификации, а порой и безответственности тех или иных начальников». Лучше не скажешь.
Имени командарма
Улица Щербакова появилась на карте Мурманска в апреле 1982 года. Ранее она называлась Южной. Это название, возникшее в 50-х годах, точно отражало картину тогдашней застройки Мурманска – улица действительно была южной границей города, дальше начинался Кольский район.
Положение изменилось, когда произошло переустройство прежних деревянных поселков – Нагорное и Фадеев Ручей. Улица стала по сути дела центральной в огромном жилом массиве 301–304-го кварталов. Большинство пяти- и девятиэтажных жилых домов здесь построили в 1974–1976 годах.
Сегодня улица Щербакова как бы состоит из двух частей – до пересечения с улицей Баумана это типичный спальный район, из окон крайних домов которого открывается великолепный вид на Кольский залив. После перекрестка – деловая и торговая часть. Именно здесь расположена администрация Первомайского округа. Правда, само ее здание официально привязано к Кольскому проспекту. Но именно на этом доме установлена мемориальная доска в честь генерала Щербакова. А на площади перед зданием администрации поставлены памятники – воинам-оленеводам и бойцам Первого корпуса ПВО, защищавшим небо Заполярья в годы войны.
Андрей КИРОШКО.
Фото автора, а также из фондов Мурманского областного краеведческого музея и Музея Карельского фронта (Беломорск).
P.S. Благодарим специалистов Музея Карельского фронта и Мурманского областного краеведческого музея за предоставленные документы и фотоснимки.
