11–12 января 1942 года наш город принял первый конвой союзников. Точнее, их было два: PQ-7a и PQ-7b. Всего 10 транспортов. Подготовка города и порта к приему пароходов стала серьезным испытанием не только для руководства Мурманска и области, но для его жителей.
Не ждали
В первые дни Великой Отечественной войны никто и не предполагал, что далекий северный Мурманск станет одним из важнейших транспортных узлов всей Второй мировой войны. Вначале у руководства СССР, как и у большинства его граждан, была уверенность, что война продлится недолго и страна сумеет справиться с врагом своими силами. Понимание, что это надолго, стало приходить только после взятия Минска. Немецким дивизиям понадобилось всего шесть дней, чтобы захватить столицу одной из советских республик. Лишь после этого активизируются контакты СССР с западными странами, сначала главным образом с Великобританией.
Переговоры с англичанами завершаются отправкой в СССР первого конвоя, который получил название «Дервиш». 29 сентября 1941 года в Архангельск прибывает первый конвой с грифом «PQ». Всего до конца декабря 1941 года в поморскую столицу прибыло шесть караванов судов.
Сразу после установления регулярного транспортного сообщения между СССР и Великобританией стало понятно, что Мурманск рано или поздно окажется в этой схеме. Архангельск зависим от природы, его порт замерзает на несколько месяцев. Несмотря на очевидность этого факта, никаких приготовлений для приема транспортов союзников в Мурманске не проводилось. Не было даже попыток вернуть портовое оборудование в наш порт, как не догадались заказать его в США и Англии. Все это произойдет позднее, а первые мурманские караваны разгружались вручную, на что уходило много времени.
Дневник Старостина
В дневнике первого секретаря Мурманского обкома партии Максима Старостина самое раннее упоминание мурманского порта как возможного пункта приема транспортов союзников относится к 5 ноября 1941 года. «Из Архангельска от И. Д. Папанина (уполномоченный государственный комитет обороны. – Прим. авт.) получил телеграмму, в которой он просит для доклада Правительству сообщить, сколько транспортов может разгружать порт, – пишет Максим Иванович. – Дал ему ответ: порт – 9, рыбный порт – 2. Прошу для прикрытия разгружающихся транспортов от воздействия вражеской авиации – 3 зенитных дивизиона и 200 самолетов».
Видимо, для самого Старостина подобный запрос оказался неожиданным, поскольку вскоре он отмечает в дневнике, что послал телеграмму Анастасу Микояну (нарком внешней торговли) и Папанину в Архангельск – по вопросу возможности приема иностранных кораблей в Мурманский порт. О чем уведомлял или спрашивал высоких адресатов Максим Иванович, он, к сожалению, не пишет. Однако выводы Старостин сделал. Поэтому когда 8 ноября Папанин обратился к нему с просьбой прислать в Архангельск 45-тонный кран для разгрузки танков, то последовал отказ. Скоро краны потребуются в Мурманске. И этот день приближался.
«Из Архангельска прибыл с целой группой представителей тов. Мазурук И. П. (заместитель начальника «Главсевморпути» при СНК СССР. – Прим. авт.) по вопросу перевода грузов из заграницы на Мурманск, – записывает Старостин в дневнике 20 ноября 1941 года. – Беседовал с тов. Мазуруком по этому вопросу, он возражает относительно запроса 200 самолетов для прикрытия разгрузки кораблей».
Через три дня Максим Иванович вновь встречается с Мазуруком: «Разговаривал с тов. Мазуруком И. П., который после обследования порта установил, что в порт можно поставить под разгрузку 10 кораблей. Он согласился с моим предложением Правительству о необходимости организации воздушного прикрытия выгрузки. Сегодня он вылетает в Архангельск, а затем в Москву. Подарил Мазуруку трофейный немецкий автомат».
Лед и пламень по-папановски
О миссии Мазурука более подробно написал в своих воспоминаниях Иван Дмитриевич Папанин: «В 1941 году зима наступила рано, и уже в начале ноября Северная Двина оказалась скованной льдом. Начал замерзать и Двинский залив. Ледоколов не хватало.
Я созвал помощников посоветоваться. Сошлись на мнении: необходимо открывать мурманский порт. Но в каком он состоянии и что надо сделать, чтобы возродить его к жизни?
Мурманский порт был закрыт. Портовые механизмы демонтированы и вывезены. Оставался один плавучий кран да несколько разобранных паровых кранов. Железнодорожная сеть в порту была развита слабо. Причалы находились в плачевном состоянии и требовали капитального ремонта. Не было ни общежитии для рабочих, ни столовых, ни запасов спецодежды, ни продуктов питания. Короче говоря, картина еще плачевнее, чем была в Архангельском порту, когда я увидел его впервые».
Как пишет далее Папанин, после доклада Мазурука, был составлен перечень неотложных мероприятий, которые предстояло осуществить, чтобы скорее сдать порт в эксплуатацию. Их отправили в Москву, Микояну. Тот связался со Старостиным и первым секретарем ЦК Карелии
Г. Н. Куприяновым. Получив их предложения, Микоян инициировал заседание Государственного Комитета Обороны, на котором был рассмотрен вопрос переноса приема грузов в Мурманск. План был одобрен.
В то время Мурманску не хватало не только механизмов, но и людей. Куприянов отправил в наш порт часть личного состава запасного полка. Из Архангельска прибыл эшелон с оборудованием и 1160 работниками архангельского порта. Началась подготовка мурманского порта к принятию караванов. Основой стал ручной труд.
К сожалению, советских руководителей в первую очередь интересовал результат, а не люди. В Мурманске сложилась тяжелая ситуация с продовольствием, но решить ее не могли вплоть до 10 февраля 1942 года. Да, собственно и не решили. Зерно мурманчане брали с тех самых транспортов, что приходили в Мурманск. Поэтому и реконструкцию порта, и разгрузку первых караванов производили реально полуголодные люди. Архивные документы свидетельствуют, что в городе тогда резко выросла дистрофия, появилась цинга.
В ручном режиме
Первой ласточкой с Запада стал пароход «Декабрист», прибывший в Мурманск 21 декабря 1941 года. «Корабль пустили в океан в одиночное плавание, – пишет Папанин. – Северную Атлантику «Декабрист» проскочил благополучно – помогли шторм, снежная пурга, полярная ночь. Но у входа в Кольский залив налетели вражеские самолеты. Из трех бомб, сброшенных на «Декабрист», две взорвались в воде, не причинив вреда судну, а третья попала в трюм, где лежали бочки с бензином, и... не взорвалась. Боцман Петров-Старикович и семь матросов бросились в твиндек, осторожно вынесли бомбу на палубу и вывалили за борт».
Когда «Декабрист» стоял под разгрузкой в порту, из исландского Хваль-фьорда 26 декабря 1941 года вышли транспорты «Вазиристан» и «Колд Харбор» (PQ-7a).
Разминувшись в точке рандеву с эскортом эсминцев, суда три дня шли вместе, пока в условиях непогоды не потеряли связь друг с другом. Обнаруженный у кромки льда немецким самолетом, «Вазиристан» стал легкой добычей подводной лодки U-13 обер-лейтенанта Шенделя. К счастью, вторая часть конвоя (PQ-7b), вышедшая в море в ночь под Новый год, без потерь дошла до Мурманска 11 января, на сутки раньше «Колд Харбора». PQ-7b состоял из девяти торговых судов под эскортом двух эсминцев и двух вооруженных траулеров. Таким образом, 11 января 1942 года в Кольском заливе оказалось 10 транспортов.
Разгружались корабли медленно. Работе очень мешало большое количество снега на территории порта. Для его уборки 18 января 1942 объявили воскресник, в котором приняли участие 1500 комсомольцев. В помощь портовым грузчикам отправили 400 мурманчан и часть личного состава 14-й стрелковой дивизии. Дело пошло повеселее, и уже к 24 января все суда были разгружены.
Доказали делом
Нечеловеческими усилиями полуголодных мурманчан в условиях полярной ночи, холода (морозы в это время доходили до минус 30 градусов) руководство Мурманской области и 14-й армии доказало возможность принимать и обрабатывать крупнотоннажные (для того времени) суда. После PQ-7 в Мурманск пришло немало конвоев. Но первый был, наверное, самым трудным. Став конечным пунктом арктических конвоев, Мурманск привлек к себе внимание немецкого командования. На город начиная с марта 1942 года начались регулярные налеты немецкой авиации, пик которых пришелся на июнь 1942 года. Но это уже другая история, о которой «Вечерний Мурманск» не раз рассказывал.
Всего в мурманском порту с декабря по июнь 1945 года было разгружено 376 судов (263 судна пришло из США и 113 – из Англии). Из судов, прибывших в Мурманск, наибольшее количество военных грузов имело судно «Ричард Джонсон» – 3841 тонн, а наименьшее количество военного груза – судно «Эль Акциденте» – всего 0,2 тонны. Средняя загрузка военными грузами судов, прибывших в Мурманск, составила 859 тонн, а средняя загрузка в целом – около 4970 тонн.
Андрей КИРОШКО
Фото из открытых Интернет-источников
