В списке боевых наград орден Славы на особом месте. В трудное время Великой Отечественной войны руководство СССР обратилось к наследию императорской России, и специально для рядового и сержантского состава 8 ноября 1943 года была введена награда за личное мужество.
Орден Славы по своему статуту и цвету ленты почти полностью повторял одну из самых почитаемых в дореволюционной России наград – Георгиевский крест.
Орден сразу же стал популярен в солдатской среде. Его кавалером можно было стать только за личную храбрость. Воинские соединения им никогда не награждались. Как и офицеры, у них был свой пантеон наград, и на солдатскую славу они претендовать не могли. Исключение сделали только для лейтенантов в авиации.
И уж совсем особая статья – полные кавалеры ордена. Это уже герой во всех смыслах. Таких до конца войны было всего 2656 человек. Для сравнения: звание Героя Советского Союза за годы войны получили 11657 человек. Указами, принятыми в 1967 и 1975 годах, полные кавалеры был приравнены к званию Героя Советского Союза со всеми вытекающими отсюда привилегиями.
В Мурманске в свое время жили три таких человека – Иван Зайцев, Иван Бородулин и Иван Прохорятов. Сегодня мы расскажем о последнем из них.
Путь на Север
Иван Гаврилович Прохорятов родился в 1913 году в Тульской губернии. До 1935 года занимался тяжелым крестьянским трудом. Учился, окончил четырехклассную начальную школу, но дальше образование продолжать не стал. А в середине 30-х его призвали в армию.
Служить наш герой попал на Кольский полуостров, в 52-й Кировский железнодорожный полк. Судя по всему, возвращаться в деревню у него не было большого желания. А Север интенсивно развивался, здесь требовались рабочие руки, да и платили больше, чем в средней полосе. Поэтому сразу после демобилизации Иван Прохорятов оказывается на новой службе – становится фельдъегерем в органах НКВД.
Чекистом он оставался недолго – в 1939 году создается инкассаторская служба Госбанка СССР, и он переходит туда. На этой новой должности он и встретил 22 июня 1941 года.
В Мурманске Иван провел еще больше года, пережив вместе со всеми самые страшные его дни, в том числе и июньские бомбардировки 1942 года, когда центр Мурманска практически полностью выгорел. Во время налета 18 июня сильно пострадало и здание Госбанка. Ценой невероятных усилий его служащим и пожарным удалось вытащить из горящего дома сейфы с деньгами. Когда последний стальной шкаф оказался на улице, крыша банка рухнула.
Первые бои и смена профессии
В июле 1942 года Иван Прохорятов получает повестку из военкомата. Он оказывается в 21-й стрелковой дивизии. Уже здесь он проявляет себя как умелый, расчетливый и смелый воин. Дивизия дерется под Лоухами. Бои тут начались еще осенью 1941 года и продолжались в 1942 году. Финны стремились перерезать Кировскую железную дорогу, а бойцы 21-й стрелковой пытались этого не допустить. В итоге удалось отбросить противника на
А затем дивизию перебросили в Новгородскую область, под Старую Руссу. В автобиографии Иван Гаврилович пишет: «Здесь в трудную, сырую и холодную осеннюю пору длительное время сооружали оборонительные сооружения, но воспользоваться ими не пришлось. Дивизия неожиданно была брошена в наступление на село Иваново. Развернулись ожесточенные бои, наша дивизия потеряла много личного состава и материальной части и вынуждена была отойти на исходные позиции».
За эти бои Прохорятов получил свою первую награду – медаль «За боевые заслуги» и второе ранение. Были повреждены обе ноги, лечение заняло более полугода. А после выздоровления Иван Гаврилович сменил не только военную часть, но и воинскую специальность. Его направляют в 935-й полк 306-й стрелковой дивизии. В новой части опытному воину предложили стать разведчиком. Именно предложили, а не назначили. В разведку всегда старались отбирать лучших, и первым критерием была добровольность выбора. Иван согласился и перешел в полковую разведку.
Чернила лучше памяти
История получения Иваном Гавриловичем первого ордена Славы описана им так: «Готовится операция по освобождению Белоруссии. Требовалось захватить сразу нескольких «языков», чтобы перепроверить достоверность разведданных. Под прикрытием утреннего тумана мое отделение несколько раз пыталось скрытно проникнуть за линию немецких окопов, но враг не позволял этого сделать. Оставался последний путь – разведка боем».
По плану операции разведчики должны были подползти к немецким окопам не ближе
Как задумали, так и получилось. Подойдя к блиндажу, Прохорятов приготовил противотанковую гранату. Распахнул дверь и сделал вид, что собирается ее бросать. Этого было достаточно, чтобы находившиеся в блиндаже решили не сопротивляться. Гоня перед собой толпу пленных, разведчики успешно вернулись в расположение части. На всю операцию с момента прекращения артобстрела до возвращения домой у группы Прохорятова ушло восемь минут.
Так пишет сам Иван Гаврилович. Если же мы посмотрим наградной лист, то найдем в нем много интересного. В этом документе упоминаются три боевых эпизода, и акцент сделан отнюдь не на том, что описал наш герой. В одном из очередных сабантуев (так в армии называли разведку боем) он взорвал проволочные заграждения противотанковой гранатой. Заграждения были заминированы заранее нашими саперами, но заряды почему-то не сработали. Немцы обнаружили группу, обрушив на нее пулеметный огонь. Мгновенно погиб командир и часть бойцов. Прохорятов взял командование на себя. В этот момент он и швырнул гранату прямо в проволочную паутину. В итоге задание было выполнено.
За этот и другие бои Прохорятов был представлен к ордену, но не Славы, а Красной Звезды. Однако комиссия, рассматривавшая представление, решила иначе. И Иван Гаврилович получил новый и редкий в то время орден Славы III степени. Решение было утверждено 3 мая 1944 года, и 1 июня Прохорякову была вручена эта награда.
А вот в представлении на награждение орденом Славы II степени читаем следующее: «23 июня 1944 года в районе деревни Медведи Витебской области ст. сержант Прохорятов отбил контратаку превосходящих сил противника. 26 июня при форсировании реки Западная Двина тов. Прохорятов со своим отделением одним из первых переправились на противоположный берег, захватили плацдарм и своим огнем обеспечивали переправу других подразделений. При форсировании р. Березина 9 июля Прохорятов также в числе первых переправился на противоположный берег и обеспечивал переправу других подразделений». Так 1 октября 1944 года на груди у Ивана Гавриловича заблестел орден Славы II степени.
Столкновение версий
Что же касается событий, приведших Прохорякова в ряды полных кавалеров ордена Славы, то вот что пишет сам Иван Гаврилович: «306-я стрелковая дивизия сражается за Вильнюс. 935-й полк выдвинулся далеко вперед. Штаб полка развернулся на опушке леса. Вдруг с тыла показалась большая колонна гитлеровцев. Положение сложилось критическое. Все понимали, что выдержать натиск противника не удастся. Бой продолжался насколько часов. Командир полка вызвал меня и сказал: «Возьми знамя полка и пробивайтесь к своим». Пробежав около
Вильнюс был взят советскими войсками 10 июля 1944 года. Но в представлении на орден Славы I степени описываются действия Ивана Гавриловича, совершенные им в сентябре того же года. И про спасение знамени там нет ни слова.
«При прорыве вражеской обороны, – читаем мы в этом документе, – у реки Лиелупы Латвийской ССР 14.09 младший сержант Прохорятов первый переправился под огнем противника и бросился во вражеские траншеи. Лично огнем из автомата уничтожил 5 гитлеровцев. Когда с фланга застрочил немецкий пулемет, т. Прохорятов с гранатой бросился на него и уничтожил пулемет вместе с расчетом. При прочесывании леса в районе Иецава Латвийской ССР 15.09 т. Прохорятов уничтожил 9 гитлеровцев. Во время преследования отступающего противника все время двигался в первых рядах».
У нас нет оснований считать рассказ Прохорякова о спасении знамени выдуманным. У начальства свои резоны, как подать ту или иную информацию. Что-то лучше скрыть. То, что штаб 935-го полка вдруг оказался на острие немецкого удара, стало возможным только в результате чьей-то ошибки. И за это можно было поплатиться должностью и званием. Видимо, именно поэтому данный эпизод не отражен в представлении к награждению. Обычная перестраховка.
Кроме этого солдату не показывают документы, которые на него ведут в части. В том числе и представления к награждению. Получив награду, человек начинает складывать пазлы в понятную лично ему картину. И его видение будет отличаться от той версии, что изложило начальство.
Банк закрыт. Приходите завтра
935-й полк закончил войну в Курляндии. Четырежды раненый Прохорятов остался живым и вернулся в Мурманск. В городе оставалась семья.
– К сожалению, мы мало что знаем о его первой супруге Зинаиде, – рассказывает дочь Ивана Гавриловича Галина Ивановна Гурьянова. – Поженились они еще до войны, родился сын. Зину я не застала – она умерла либо еще в годы войны, либо сразу после нее.
Видимо, все-таки после, раз Иван Гаврилович вернулся в Мурманск. Здесь помимо семьи его ждала и прежняя работа – инкассатором. Меня поразила его трудовая книжка – в ней всего два места работы, но имеется вкладыш. Обычно этот атрибут характерен для летунов, часто меняющих работу. А у Ивана Гавриловича все занято благодарностями. Их столько, что кадровикам пришлось делать «второй том».
– Уже после войны ему пришлось однажды применить оружие, – говорит Галина Ивановна. – Четверо грабителей попытались отобрать у него сумку с деньгами, но отец не растерялся. Успел выхватить пистолет и выстрелил в нападавшего. Тот погиб на месте, остальные разбежались. Вскоре их поймали, судили и они получили по заслугам.
На инкассаторской службе Иван Гаврилович проработал до 1969 года. Ушел на пенсию по состоянию здоровья, сказались боевые ранения. Но связь с Госбанком не утратил. Здесь он состоял на партийном учете и даже иногда выходил на работу, когда не хватало людей.
Родителем он был строгим. Любил порядок и дисциплину. Терпеть не мог бранных слов. Главным увлечением была рыбалка. Уезжал обычно на несколько дней. Имелось у него и ружье, которое ему подарили на работе. Но стрелять старому солдату не хотелось. Настрелялся.
– Умер папа неожиданно для всех, – вспоминает Галина Ивановна. – Каждый год он обязательно ходил на демонстрацию 7 ноября. А в 1975 году не смог. Приболел. Расстроился сильно. И 9 ноября его не стало. Для прощания выделили фойе здания Госбанка на один час. Думали, сделать это во время обеденного перерыва. Но люди шли и шли. Больше в тот день банк не работал.
Андрей КИРОШКО.
Фото из личного архива Галины Ивановны Гурьяновой (Прохорятовой).
Использованы материалы с сайта «Память народа».
