Куда только не переселяли злые языки одного из отцов газеты «Вечерний Мурманск» и главу Мурманского городского Совета в начале 90-х Юрия Мясникова! Ходили слухи, что он давно уехал то ли в Лондон, то ли в Испанию. То ли в Германии обретается. И как ни странно, многие этому верили. А Юрий Николаевич, в 18 лет отдавший свое сердце Мурманску, с 1965 года живет здесь и никуда уезжать не собирается.
Мы встретились с Юрием Мясниковым в редакции созданной им тридцать лет назад «Вечерки» и записали интервью к 105-летию Мурманска. Поговорили о том, как встретил этот суровый город выпускника астраханского рыбопромышленного техникума в январе 1965 года. И как дело дошло до создания газеты «Вечерний Мурманск», которая за считанные годы стала главным изданием города.
Юрий Николаевич Мясников
Родился 26 апреля 1947 года в Порт-Артуре. Окончил астраханский рыбопромышленный техникум в 1965 году, судомеханический факультет Мурманского высшего мореходного училища в 1982 году.
С 1965 по 1978 год – судовой механик на судах Мурманского тралового флота. С 1978 по 1990 год – инженер отдела, начальник отдела, начальник службы, главный инженер Мурманского тралового флота.
С 1990 по 1993 год – председатель Мурманского городского Совета народных депутатов.
С 1993 по 1996 год – начальник Федерального казначейства Министерства финансов РФ по Мурманской области.
С 1996 по 2000 год – заместитель губернатора Мурманской области.
Избирался депутатом Мурманского городского Совета народных депутатов двух созывов (1982–1990 гг.), имеет правительственные награды. Женат, двое детей. Увлечения – книги, спорт.
За длинным рублем и мечтой
– Юрий Николаевич, 2 января 1991 года в свет вышла первая в истории арктической столицы городская газета «Вечерний Мурманск». Вы с председателем Мурманского горисполкома Николаем Бережным стали ее отцами. Кому из вас принадлежала эта идея?
– Идея о создании городской «Вечерки» принадлежала не нам, а моему однокурснику по астраханскому рыбопромышленному техникуму Евгению Попову, который впоследствии стал первым главным редактором очень популярного в городе «Вечернего Мурманска».
– Вы, 18-летние парни, с Евгением Поповым вместе поехали в Мурманск после окончания техникума. Пока ехали, мечтали о чем-нибудь? Какие надежды были, планы?
– Мы ехали сюда, как и все тогда на Крайний Север – зарабатывать деньги. Ну и не без легкого налета морской романтики. У нас были планы устроиться в траловый флот и сразу уйти в загранплавание, визы мы оформили еще в Астрахани. Хотелось посмотреть на мир, в восемнадцать-то лет!
Ни о какой газете мы, понятное дело, даже близко не мечтали. В Мурманск ехали два механика – кажется, ну при чем тут газета?
Забегая вперед, скажу, что у Жени была хорошая знакомая в кадрах, и он сразу ушел в загранрейс на тралфлотовском судне «Грумант» датской постройки. Однако пришел из этого рейса и списался на берег: из-за сниженного зрения возникли сложности с прохождением медицинской комиссии. Так Женя ушел на комсомольскую работу, параллельно окончил Мурманский государственный педагогический институт.
Шапка-лежанка
– Как вас, 18-летних романтиков, в 1965 году Мурманск встретил?
– Когда приехали в Мурманск, а это был январь, стоял дикий мороз – залив замерз! Плюс высокая влажность. Тросы набухали и лебедки вставали. Разгрузить судно было невозможно. Мы уезжали из Астрахани, там было плюс пять. Но заботливые родители снабдили нас тюками с теплыми вещичками, вплоть до кальсон с начесом, которые мы благополучно, как и полагается 18-летним шалопаям, выбросили на ближайшей свалке. И остались в курточках на рыбьем меху.
Да еще случай вмешался: в Петербурге к нам в купе посадили девушку с большим количеством багажа и попросили помочь донести его до дома, благо жила девушка близко к вокзалу. Мы пообещали, что донесем.
Приехали поздно вечером в Мурманск, а тут – колотун! Взяли у барышни багаж. Спросили, куда идти, она ответила, совсем недалеко. И мы направились в сторону Ленинского рынка. Моя голова без шапки почти звенела от мороза, но я мужественно терпел и держался, как мог.
Наконец мы добрались до заветной двери. Ее открыл здоровенный, как шкаф, детина и первое, что сказал, увидев меня: «Ты, бич, куда приперся?!».
Потом выяснилось, что это папа чудесной барышни, которая своим внезапным визитом хотела преподнести ему сюрприз. Зашли в прихожую, и я, окончательно закоченевший, вдруг увидел на полке над вешалкой зимние шапки. Тут же бросился уговаривать детину: «Мы молодые специалисты, у нас есть подъемные деньги, дайте до завтра шапку добраться до ДМО, я завтра утром куплю свою и верну вам эту».
Детина покрутил головой: мол, ну ты даешь, нахал! Исчез в глубине квартиры. Затем мимо нас прошмыгнул очень обиженный кот. И только после этого вынырнул и сам шкафоподобный хозяин с шапкой в руках. Она была изрядно потрепанной, вся в клоках кошачьей шерсти, не оставалось сомнений, что мне придется водрузить на голову шапку-лежанку для кота. Хозяин дома нахлобучил ее на мою макушку, сказал: «Да что же башка-то у тебя такая здоровая?!». Затем прямо на мне надрезал шапку на затылке ножницами. Время близилось к полуночи, мы вышли на улицу, дождались на остановке, пожалуй, что последнего троллейбуса, чтобы наконец добраться до долгожданного Дома междурейсового отдыха моряков, по-простому – ДМО.
Ну и рожи здесь бродят
– Рассказывают, в Мурманске вас назвали бичами, так?
– Да было дело! В подошедшем промерзшем насквозь троллейбусе из пассажиров были только мы и три бабульки. Они, едва мы появились в салоне, многозначительно переглянулись. И одна из них сказала приглушенным голосом: «Ты посмотри! Такие молоденькие, а уже бичи!».
Мы были скукоженные от холода, в легкомысленных, едва ли не летних курточках, а мою голову еще и венчала кошачья лежанка, разрезанная на затылке. Кто такие бичи, мы тогда еще не знали.
В вестибюле ДМО были кожаные диваны и зеркала. «Ну и рожи здесь бродят!» – отметил я, едва мы прошли мимо первого из них. Я не сразу понял, что это наши замерзшие физиономии.
Достали документы из училища, подали в окошко дежурной. Но нас – без прописки – попросили на улицу. Сказали, что утром, когда откроется отдел кадров, можно будет как молодым специалистам по направлению училища получить место в комнате. А пока предложили переночевать там, откуда мы пришли – на вокзале. Ну там хотя бы тепло. И мы отправились на вокзал.
– Это там вас замели в каталажку?
– И именно этот факт помог нам дождаться утра в тепле! Ведь в здании вокзала, не успели мы отогреться, к нам тут же подошел сотрудник транспортной милиции. Мы вновь достали документы, билеты, объяснили, что приехали поздно вечером и идти пока некуда. «Не положено находиться на вокзале, – сказал нам на это милиционер, – вы же никуда не уезжаете!».
Куда же мы пойдем в такой мороз?! Вроде в документах все написано, откуда мы и зачем приехали в Мурманск. Но милиционер был непреклонен: «Идите в свое ДМО, у вас там все есть!». И, видя, что мы никуда не собираемся двигаться, достал дубинку. А я хулиган был, и эту дубинку у милиционера отобрал. Он засвистел в свисток, подскочили другие милиционеры, отвели нас в милицейский пункт, который был расположен внизу. И нас замели в каталажку, где мы вновь рассказали свою историю. И попросили: «Дайте нам только до рассвета пересидеть, и мы сразу уйдем!». Руководитель пункта, капитан милиции, ответил, что рассвета нам очень долго ждать придется. И мы не сразу его поняли. Ведь что такое полярная ночь, мы тогда еще не знали. Но тем не менее нас проводили в зал ожидания и позволили там скоротать оставшиеся до утра часы. Можно сказать, повезло.
Гэдээровское пальто
– А после этих приключений, мне рассказывали, у вас еще и украли новую шапку, правда?
– Действительно украли. А дело было так. Утром мы поселились в ДМО. Рядом был магазин «Волна» с дефицитными товарами, где отоваривались моряки, в том числе и после рейсов.
«Волна» тогда выезжала для торговли дефицитом даже на вернувшиеся из рейсов суда. Товары производства ГДР, Венгрии, других стран соцлагеря обычному горожанину в магазине просто так было не купить. А у моряков такая возможность была.
Моей первой покупкой в «Волне» сразу после поселения в ДМО были шапка и теплые ботинки. На следующее утро я проснулся в нашей шестиместной комнате и понял, что у меня украли и шапку, и ботинки. Я не стал разбираться, а опять пошел в «Волну» и вновь купил шапку с ботинками, а вдобавок еще и гэдээровское пальто с рукавами реглан. И сразу стал похож на партийного босса.
– Вы много лет ходили в море, а Евгений Попов из-за плохого зрения осел на берегу. Пережила такие перемены ваша дружба?
– С Женей мы все равно постоянно общались. Я у него обретался, когда он женился, и ему дали комнату в деревянном доме на улице Зои Космодемьянской, а у меня своего жилья еще не было. После рейсов я у него останавливался. Это когда уже я женился и у меня родился сын, мне дали две комнаты в трехкомнатной квартире на улице Капитана Копытова. И я наконец стал мурманчанином, получил прописку. А до этого был прописан по траловому флоту – на том судне, на котором в данный момент отправлялся в рейс.
Задиристая «Вечерка»
– И вот Евгений Попов подкидывает вам идею создать городскую газету! Как это было?
– В 1990 году, когда я уже возглавлял Мурманский городской совет, Женя, который работал заместителем главного редактора «Полярной правды», мне вдруг предложил: «Слушай, давай-ка мы свою городскую газету откроем».
Я говорю: «Жень, я понятия не имею, как это сделать». Пошел к председателю Мурманского горисполкома Николаю Бережному с этим предложением: «Николай Иванович, есть идея создать городскую газету. Поддержи!».
Тогда возникло очень много вопросов. Люди в газете будут работать, а платить им с чего? Какой тираж будет? Будет ли газета что-то зарабатывать? Нужны помещение, мебель, техника. Где все это взять, если учесть, что в городском бюджете – вошь на аркане, денег нет!
Но тем не менее мы решили часть вопросов, и горсовет принял решение создать городскую газету «Вечерний Мурманск», администрации поручили обеспечить помещение, финансирование. Словом, все, что необходимо для работы.
Объявили конкурс на должность главного редактора. И Женя этот конкурс выиграл. Потом говорили, что это его друг Мясников так все устроил. Но на самом деле Женя очень хорошо выступил перед депутатами на заседании городского совета. Было 150 депутатов, среди них – представители тралфлота, пароходства, строительных организаций. Было две кандидатуры, но все 150 депутатов проголосовали за Евгения Попова.
– Сейчас читаете газету «Вечерний Мурманск»?
– Да, читал и читаю! Хотя, когда ты находился на таких уровнях управления, то по большому счету лучше газеты знаешь, что и как. Но тем не менее газета интересная.
– Юрий Николаевич, у вас 55 лет непрерывного северного мурманского стажа. Вы приехали сюда в 18 лет и остались здесь, в суровом городе на макушке планеты. Что вас не отпускает?
– Да, я приехал в Мурманск, когда в центре города еще были деревянные тротуары. Как уже говорил, мной, молодым парнем, двигало желание заработать. Никаких других планов я не строил. Но тем не менее у меня в Мурманске без чьей-либо протекции получилась неплохая карьерная лестница. Я стоял у истоков создания мурманского казначейства. Был заместителем губернатора Мурманской области, председателем Мурманского городского Совета. У меня было очень много интересной работы. В августе 1991 года я видел изнутри слом эпох, в котором вместе со всей нашей страной оказался Мурманск. Когда ты не знаешь до конца, что происходит здесь и сейчас и что будет завтра.
Желание как-то промелькнуло уехать. Но в конечном итоге я этого так и не сделал. Получается, этот город меня держит.
Анжелика КОВАЛЕВА.
Фото из архива Юрия Мясникова, Игоря ЕРЕМЕНКО и открытых Интернет-источников.
(Продолжение следует).
