Чем кормили заморского гостя в 1691 году? Кто из лауреатов Нобелевской премии вошел в науку при помощи рыбьего жира? На скольких языках вынужден был разговаривать иностранец, прибывший в Колу в первой половине ХIX века? Ответы на эти вопросы можно найти в новой книге доктора исторических наук Павла Федорова «Россия, окруженная водой: обзор истории Кольского полуострова. 1216–1991».
Дерзкая мечта
Путь книги «Россия, окруженная водой: обзор истории Кольского полуострова. 1216–1991» к читателю только начинается, но думается, что она встанет в один ряд с работами Ивана Федоровича Ушакова и Алексея Алексеевича Киселева. Ведь впервые под одной обложкой собран гигантский материал, благодаря которому можно проследить историю нашего края с древнейших времен до конца ХХ века. На описание 775 лет истории Кольского Заполярья Павлу Федорову потребовалось 726 страниц. И 30 лет работы.
Как рассказывает сам Павел Викторович, идея этой книги у него появилась в 1990-е годы, когда будущий профессор был еще студентом: «Поступив на историко-филологический факультет, я проникся мечтой написать «свою» историю Кольского полуострова. Но как это сделать, не знал».
После окончания МАГУ была долгая и упорная работа в архивах и библиотеках Мурманска, Архангельска, Санкт-Петербурга, Москвы. Первый набросок проекта был издан в 2003 году в виде небольшой книги «Вторые Дарданеллы: Кольский край в истории Российского государства». Ее текст лег в основу исторических обзоров Мурманской области, включенных в первый том «Кольской энциклопедии», и изданных отдельной книгой энциклопедических очерков «Кольский Север».
В 2004 году научные искания вылились в новую книгу – «Историческое регионоведение: в поисках другой истории России (на материалах Кольского полуострова)», которую заметили не только на Севере. Федоров стал лауреатом конкурса научных трудов, посвященных социально-экономическому и инновационному развитию Мурманской области. Через пять лет Павел Викторович издал работу «Северный вектор в российской истории: центр и Кольское Заполярье в XVI–XX вв.». По ее материалам в Поморском государственном университете имени М. В. Ломоносова Павел Федоров защитил докторскую диссертацию.
Два лимона с вареными щуками
Новая книга историка посвящена освоению Кольского полуострова с 1216 по 1991 год. Серьезный научный текст Павел Федоров разбавил яркими деталями, которые не только показывают особенности той или иной эпохи, но и станут настоящим пиршеством для гурманов истории. Вот с пиршества и начнем.
В 1691 году в Колу прибыл варангерский шульц (административная должность) Нильс Кнаг. Его принял воевода и, как водится, хорошо угостил гостя. Как вспоминал сам Кнаг, «первым слугой был поднесен паштет из куриного мяса, вторым – жареный лебедь на блюде, третьим – жареная говядина, четвертым – жареная курица, пятым – жареная куропатка, шестым – паштеты из рыбы, седьмым – кусок жареной свежей семги, восьмым – большая жареная щука, девятым – блюдо с вареными окунями, десятым – вареные щуки, одиннадцатым – паштеты из яичных желтков, молока, крупы и лука, двенадцатым – паштеты из яичных белков и лука, которые снаружи были так жирны, что я не мог ни есть их, ни переносить их запаха, тринадцатым – куропатки в отрубях, четырнадцатым – два сига, начиненные тестом, пятнадцатым – два соленых лимона, шестнадцатым – большой черный хлеб, семнадцатым – белый хлеб, восемнадцатым – тоже хлеб, девятнадцатым – старинная лейка с пивом, содержавшая в себе шесть добрых датских кружек, двадцатым – такая же лейка с квасом вроде белого пива, приготовляемым из ржаной муки и служащим отличным средством для отхождения газов, двадцать первым – большая лейка с белым медом, двадцать вторым – бутылка водки, двадцать третьим – бутылка простой водки, двадцать четвертым – бутылка красного вина».
Кольские полиглоты
15 февраля 1837 года финский лингвист, собиратель и составитель карело-финского эпоса «Калевала» Элиас Ленрот, находясь в Коле, записал в своем дневнике:
«Я оказался прямо-таки посреди настоящего смешения языков, почти такого же, какое можно себе представить после падения Вавилонской башни. Уже в Керети на мою долю досталось с лихвою, когда приходилось общаться и с русскими, и с немцами одновременно. Но там я все же кое-как справился с этим, не умея еще говорить по-русски, но припоминая немецкие слова, которые я когда-то усвоил, читая книги, однако говорить по-немецки мне ранее почти не приходилось. В Кандалакше я впервые повстречался с лопарями, с которыми общался так же, как и с русскими в Керети, то есть не разговаривал с ними вообще. Самые необходимые слова я находил в русском разговорнике, ими и обходился. Но здесь, в Коле, я заговорил по-русски. И в то же время с женой градоначальника мы порою беседовали по-немецки, а с доктором – по латыни, и он, стыдно признаться, владеет этим языком лучше и яснее, чем я. Кроме того, с крестьянами я порою говорю по-фински. Но за редкими исключениями я нигде не могу применить знания шведского языка, второго почти родного для меня языка. Иногда разговариваю на нем с хозяином, а он, в свое время заучивший кое-какие норвежские слова, нет-нет да и вставит их в свою речь. Так что если считать и шведский, то выходит, что я одновременно вынужден объясняться на пяти языках».
Рыбий жир как путь в науку
В начале XX века Мурман оказался в центре внимания научной общественности. Сюда приезжали многие исследователи и путешественники. В 1913 году Мурманский берег посетил 19-летний Петр Капица, тогда выпускник Кронштадтского реального училища, а в будущем – выдающийся физик и лауреат Нобелевской премии. Взять его с собой в экспедицию на Север решил брат Леонид Капица, этнограф и антрополог. Мурманские промыслы настолько впечатлили Петра Капицу, что он взялся написать статью о производстве рыбьего жира, которую в том же году напечатал журнал «Аргус».
«Известно, что рыбий жир до сих пор считается одним из лучших средств для поднятия сил истощенного какой-либо болезнью организма, – писал Капица. – Рыбий жир добывается у нас, в России, на Дальнем Севере, далеко за Полярным кругом, под лучами полуночного солнца, на суровом Мурманском берегу. Продуктом, из которого он выпаривается, служит печень трески, вылавливаемой в Ледовитом океане поморами».
Впоследствии, став известным ученым, эту юношескую статью Петр Капица считал первой своей публикацией, имеющей «некоторое научное значение». Об этом он вспоминал на нобелевском банкете в Стокгольме в присутствии шведской королевской семьи 10 декабря 1978 года.
Барак под стеклом
А в 1924 году в Мурманск приехал Михаил Булгаков, в тот момент корреспондент газеты «Гудок». Автор легендарного романа «Мастер и Маргарита» описал неустроенный быт мурманчан первой половины 1920-х годов в заметке «На вес золота», вошедшей в цикл «Банные дела»:
«– Что делают эти белые голые люди? Почему они сиротливо сидят в предбаннике ст. Мурманск Мурман. жел. дор.?
– Шш! Они дожидаются горячей воды. Они не уверены, что таковая сегодня будет. Пожалей их, читатель! Если даже они дождутся этого счастья, им предстоит долгое двухчасовое ожидание в очереди. Ибо горячая вода в сей бане – на вес золота. Дело в том, что управление не желает увеличить котлы для нагревания воды. А это необходимо».
Всего годом ранее, как рассказывает в своей книге Павел Федоров, в журнале «Вестник Мурмана» напечатали фантастический рассказ М. Занда «В 2023 году». В нем Мурманск будущего предстает мегаполисом с тремя миллионами жителей, где улицы запружены народом и заводы занимают целые кварталы, где аэропланы приземляются на крышу Дворца ученых на проспекте Ленина. И люди, разговаривающие по беспроволочному телефону, летают на аэропланах до берегов Советской Англии и ездят по железной дороге до Северного полюса, на котором зеленеет трава.
Тогда же газета «Полярная правда» нарисовала образ Мурманска, но уже 2423 года: «Все по-новому: в порту грузятся тысячи судов. Жители Дровяного носятся туда и обратно через грандиозный мост в невесомых вагонах умопомрачительного трамвая. В роскошном здании музея показывают под стеклом настоящий жилой барак нашей эпохи».
Трудно сказать, сбудутся ли предвидения авторов, работавших почти век назад в «Полярной правде», но будет ли наш город похож на тот, что виделся в мечтах М. Занду, мы оценить сможем совсем скоро. До 2023-го – рукой подать.
Андрей КИРОШКО.
Фото автора.
Павел Федоров:
– Заполярье является идеальной площадкой для наблюдения за меняющейся Россией: здесь лучше всего видно, когда она, набухающая силой, задыхается из-за недостатка пространства, стремясь отодвинуть этот предел и прорваться на просторы Арктики, или, наоборот, тяготится безжизненными северными далями и, сжимаясь, пытается отгородиться от них, как от чего-то излишнего. Подобно тому, как расстояние мешало российскому освоению Дальнего Востока, точно так же климат и неплодородие почв становились препятствиями на пути освоения Севера. При этом согласие государства на преодоление этих препятствий оказывалось свидетельством перерастания таких намерений в стратегию.
