Весной этого года, как уже рассказывала «Вечерка», группа мурманчан приступила к восстановлению военных захоронений на старом мурманском кладбище. Те, кто бывал в его северной части, видели, в каком состоянии они были – готовые декорации для фильма ужасов. Заброшенное место с поваленными крестами, полумраком и шумом ветра в кронах деревьев. Так не годится, решили жители города. И добровольно, без всяких приказов, а лишь по зову сердца стали приводить это место в порядок.
Сомнения
У истоков этой работы стоял мурманчанин Анатолий Ерохин. Много лет на общественных началах он занимается восстановлением солдатских захоронений времен Великой Отечественной войны на Кольском полуострове.
– Как и многие мурманчане, 9 мая я приходил к воинским захоронениям на старом мурманском кладбище, приносил гвоздики на могилы погибших, – рассказывает Анатолий Ерохин. – Был уверен, что все перечисленные на мемориальной стене погибшие солдаты покоятся именно здесь, и всегда радовался, как аккуратно устроены их могилы. Но в 2019 году мое представление об этом месте кардинально изменилось только. Я изучал материалы в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО). Нужный мне солдат, Александр Николаевич Казаков, умер в госпитале 22 декабря 1944 года. В документе была отметка, что он похоронен на нижнем кладбище в северной части Мурманского городского кладбища. Но мы же знаем, что могилы оттуда были перенесены. Я проверил по спискам мемориала. Казаков под номером 510 зафиксирован на памятной доске, а значит, по моему представлению, был похоронен в рамках мемориала. Но что-то все-таки настораживало. Я решил пойти в самую северную часть кладбища. И выйдя практически к болоту в низине, увидел заросшее и заболоченное армейское кладбище. Ряды истлевших столбиков с номерами и доски с выструганными звездами. Сразу было видно, что тут никто ничего не приводил в порядок с 1944 года. И я нашел на одной из полузатопленных могил табличку «Александр Николаевич Казаков». То самое имя, которое буквально час до этого я видел выбитое золотом под словами «Никто не забыт». И вокруг десятки могил, одиночных и братских. Практически в болоте. Вместе с несколькими знакомыми мы прокопали стоки в проходящий ручей, и я опубликовал в социальных сетях публичное обращение к администрации города по данным фактам.
Объединение
И власти города откликнулись. Но поначалу, как рассказывает заместитель председателя Совета депутатов города Мурманска Михаил Белошеев, не все шло гладко. Дело в том, что существует документ «Учетная карточка воинского захоронения» (г. Мурманск, Ленинский административный округ, Верхнеростинское шоссе на территории Мурманского городского кладбища братское воинское кладбище периода ВОВ). В нем говорится, что там в 85 братских захоронениях и 5 одиночных могилах покоятся 1493 советских солдата, умерших в мурманских госпиталях в 1941–1945 годах. Было известно, что госпитальные захоронения перенесли, когда в первой половине 80-х годов прошлого века на старом кладбище создавался мемориал погибшим воинам. Вот на этот документ и опирались представители городских властей, когда к ним пришел Ерохин с товарищами. И разговор не клеился.
Анатолий Ерохин утверждал, что много лет назад произошло сознательное искажение фактов в документах воинского захоронения. Что имена похороненных здесь солдат выбили на мемориальной плите у центрального входа, но никто их останки на мемориальное захоронение не переносил. Они по-прежнему находятся там, где и были похоронены, – в госпитальной части городского кладбища.
В это было сложно поверить, ведь речь шла о сотнях имен. Но чем больше Анатолий Ерохин углублялся в архивы, тем больше находил доказательств своей правоты.
– По данным, хранящимся в областном архиве, в 1951 году на территории кладбища были похоронены 457 солдат и офицеров, – говорит Анатолий. – Если посмотреть на схему захоронения 90-х годов, то количество могил такое же и в том же месте. Но при этом там уже более 1300 солдат и офицеров.
Вспомним учетную карточку. По ней на воинском мемориале захоронено 1493 бойца. Откуда взялась цифра? Почти тысячу человек с госпитального кладбище «прописали» на мемориальном. Но сделали это лишь на бумаге. Никто не озаботился фактическим их переносом, хотя официально было объявлено об обратном. Все торжественные мероприятия проводились на мемориальном кладбище, а госпитальное было заброшено и превратилось со временем в чащобу с болотом. Ведь там же никого нет!
Собрав доказательную базу, Анатолий Ерохин представил документы городским властям. И его аргументы в итоге оказались посильнее пресловутой учетной карточки. Окончательно сомнения рассеялись после того, как представители администрации и горсовета посетили заброшенное захоронение.
– Это позор для города-героя, – считает Михаил Белошеев. – Мы собрали тогда все заинтересованные стороны – специалистов комитетов городской администрации, представителей городского военкомата. У всех было понимание, что положение надо исправлять. Сознательно не стали разбираться, кто виноват, иначе все просто бы утонуло в разговорах. Нас волновало только одно: что делать?.
Члены поисковых отрядов «Ваенга» и «Долина» провели исследование территории бывшего госпитального кладбища. С помощью длинных металлических щупов они определили места захоронений.
– Когда щуп попадал в доски гроба, из-под земли вырывался глухой стук, – вспоминает Михаил Белошеев. – От него становилось не по себе. Специалисты комитета по развитию городского хозяйства заранее приготовили деревянные черенки, которыми отмечали найденные захоронения.
В короткий срок вырос целый лес таких деревянных отметин. И госпитальное кладбище вновь проявилось. Стала видна и плотность захоронений, и масштаб заброшенного кладбища.
Результат
Пока продолжались переговоры о сотрудничестве, добровольцы продолжали уборку. Раз за разом рубили кусты, собирали мусор, искали данные о захороненных бойцах.
Вскоре пришла подмога от городских властей – уборщикам выделили грузовик, который вывозил собираемый ими мусор. Народ работал по выходным, называя свою деятельность по старинке субботниками. Быстро выяснилось, что одного грузовика маловато – в нем не умещался собранный за день хлам. Когда в городской администрации определились с планом работ, на помощь добровольцам прибыли профессионалы из КРГХ. Дело пошло быстрее. Сотрудники КРГХ приступили к осушению болота, прокапывая стоки. Когда появились еще и геодезисты, началась работа по кадастровому разграничению территории.
– Сегодня можно уже подвести итоги первого этапа работ, – говорит Михаил Белошеев. – Самое главное, что все стороны – администрация города, горсовет, областной военкомат, волонтеры, специализированные службы работали как единое целое. У всех было понимание важности этой работы. Все четко знали, кто за что отвечает. Отсюда и результат. Что сделали конкретно? Во-первых, установили статус воинского захоронения. Во-вторых, провели санитарную вырубку и дренажные работы, в-третьих, установили временные памятные знаки и таблички на них. Ну еще поговорили с арендаторами соседних земельных участков. Дело в том, что до начала наших восстановительных работ на территорию госпитального кладбища часто сбрасывали снег. Попросили товарищей этого более не делать. Следующий шаг – выработка концепции того, что мы здесь хотим увидеть. От нее и будем отталкиваться уже в следующем году.
Надежды
События вокруг госпитального кладбища я бы назвал одними из важнейших для Мурманска в этом году. Почему они настолько важны? Много в последнее время говорилось о проблемах нашего города. Одна из них заключается в том, что многие приезжают в город только на время, и им зачастую безразличны и история Мурманска, да и его будущее тоже. Мне кажется, что история госпитального кладбища всколыхнула многих горожан. И заставила их сильнее ощутить свою связь с городом как со своей малой родиной, а не только как с местом прописки. И может, в результате этой истории людей, у которых Мурманск навсегда останется в их сердцах, станет немного больше.
Андрей КИРОШКО.
Фото из группы «Военное и госпитальное кладбище города Мурманск».
