Лаконичные строки оперативных сводок полиции скупы на эмоции. В них обычно излагается лишь суть дела, да и то в общих чертах. Хитрый ход оперативников, четко разыгранная комбинация против преступника остаются за скобками. Не привыкли сотрудники уголовного розыска к сантиментам на службе. Хотя без эмоций не обходится, зачастую они встречаются в очень интересных делах, память о которых сохраняется долго.
Обидная доля
В закрытом военном гарнизоне произошло страшное преступление. Сгорел дом, где жила семья из четырех человек: глава семьи, майор медслужбы, с супругой-медиком и двое их детей, одному из которых было полтора месяца от роду. Поползли слухи. Весть о случившемся быстро стала обрастать невероятными подробностями. Говорили, что семье кто-то отомстил. Но неизвестно, за что.
При проверке эта версия не подтвердилась, хотя и выяснились интересные подробности. Они навели правоохранителей на сослуживца убитого майора – Андреева*. Всезнающие соседи утверждали, что оба мужчины мухлевали с медицинскими наркосодержащими препаратами. Якобы приписки и подмены высвобождали часть лекарств, которые продавались за немалые деньги. Барыш делили между собою, но не поровну. Обида Андреева из-за неравного распределения денег раз от раза становилась все сильнее. И однажды вышла из берегов. Он даже топор приготовил для возмездия.
Порванный галстук
С этим топором Андреев и заявился к сослуживцу домой. Дверь открыла жена хозяина. Его самого в квартире не оказалось. План Андреева моментально изменился. Он давно заглядывался на жену своего подельника, но случая встретиться с ней наедине раньше не выпадало.
Андреев тут же решил наверстать упущенное и попытался погладить женщину. Та указала «ухажеру» на дверь. Взбешенный и отвергнутый Андреев такую обиду не стерпел и бросился душить чужую жену. Она отбивалась как могла, но силы были неравными. После того как жертва потеряла сознание, душегуб добил ее принесенным топором.
От шума и криков проснулась восьмилетняя дочь убитой. Андреев задушил и ее. Не стал оставлять свидетелей преступления. И тут распахнулась входная дверь. На пороге стоял хозяин дома. Его Андреев встретил уже с винтовкой в руках, которая принадлежала майору-подельнику и хранилась дома. Выпушенная пуля попала мужчине в голову, с таким ранением шансов выжить не было. Покончив с живыми, Андреев поджег дом, чтобы огонь скрыл все следы.
При первом осмотре места происшествия оперативники посчитали, что там произошло самоубийство главы семьи, а потом возник пожар. Но когда в глубине квартиры нашли останки еще трех тел, стало понятно, что о самоубийстве не может быть и речи. Опрос соседей и возможных свидетелей вывел на вероятного подозреваемого по фамилии Андреев.
Многие опрошенные сразу так и сказали: он был в доме у погибших. Оперативники добрались до Андреева, попросили вспомнить, как он провел минувший вечер. Тот бодро отрапортовал, что весь день был на корабле, на берег не сходил. И даже свидетелей предоставил. Выходит, алиби?
Однако было среди опрошенных несколько человек, которые с точностью до минут уверенно сказали, что именно в день пожара видели Андреева в военном городке. Была и улика – сохранился кусочек ткани, которую крепко зажала в руке убитая женщина. Ткань эта очень напоминала материал, из которого шили военную форму. В суматохе борьбы жертва могла оторвать этот лоскут от одежды убийцы, точнее – от его галстука. Но это было лишь предположение.
Театр на нарах
Дело вели военные следователи. Они, как и оперативники, понимали, что без неопровержимых доказательств убийцу не изобличить. Он не обязан свидетельствовать против себя, значит, задача следователей усложнялась многократно. И тут на выручку пришла оперативная смекалка.
Задержанного военной прокуратурой Андреева на трое суток переводят в изолятор временного содержания городской полиции. Хотя военному человеку там вроде бы делать нечего. И на эти самые три дня про Андреева будто забыли – не водили на допросы и очные ставки, не заставляли уточнять прежние показания. Он лишь спал и ел.
И, надо полагать, размышлял о том, что натворил. На третьи сутки в камеру к Андрееву посадили двух типов, якобы задержанных за хулиганство. Эти двое, не обращая внимания на сокамерника, затеяли разговор.
Говорили негромко, но Андреев все прекрасно слышал. И получалось, что собеседники откуда-то точно знают, что в этом самом изоляторе под стражей находится убийца и поджигатель, у которого на совести четыре загубленные души. И не ровен час – разъяренные горожане подожгут ИВС, чтобы расправиться с этим извергом. Андреев невольно втянулся в разговор. Новички ему подробно описали детали убийства, о которых, дескать, судачит весь город. По всему выходило, что ждать самосуда над убийцей осталось несколько часов. В огне, скорее всего, пострадают и другие обитатели ИВС, поэтому вновь прибывшая парочка всерьез намерена просить, чтобы их перевели в другой изолятор или еще куда подальше от душегуба, которого боится весь военный городок. Хитрый ход сработал.
Перспектива стать жертвой разъяренной толпы так напугала Андреева, что через несколько часов он сам запросился на допрос и дал признательные показания.
Оставалось найти главную улику – галстук. Андреев рассказал, что уже на корабле заметил, что галстук порван, и сразу догадался, где может быть его оторванный кусок. Чтобы скрыть улику, галстук он выбросил в иллюминатор. Водолазы несколько часов ползали по дну возле корабля, на котором служил подозреваемый, и нашли искомое. Рваный галстук лежал в нескольких метрах от корабельного корпуса. Собранные улики и доказательства помогли полностью изобличить убийцу.
Неуловимый Варан
А об этой истории, участником которой стал молодой мурманский оперативник Зимин*, и он сам, и его питерские коллеги до сих пор вспоминают с улыбкой. Наш земляк тогда в Питере оканчивал последний курс Высшей школы милиции. Ему предстояла стажерская практика, и не где-нибудь, а в отделе по борьбе с незаконным оборотом оружия и раскрытию криминальных взрывов. Была в ту пору у бандитов такая мода: чуть что – сразу хватались за взрывчатку. Полбеды, что гробили сами себя, но от их разборок страдали и ни в чем не повинные граждане. Так что задачи перед отделом, куда попал будущий опер Зимин, стояли самые что ни на есть боевые. Наставники у него тогда были сплошь майоры и подполковники, у всех опыт за плечами – только успевай запоминать.
Новичка в свою команду приняли тепло, все были рады ему помочь. Серьезного задания Зимину ждать долго не пришлось. Питерская полиция сбилась с ног, разыскивая дерзкого и жестокого преступника по кличке Варан. Он слыл мастером заказных подрывов конкурентов по всему Северо-Западному округу. Хитрый и осторожный преступник следов не оставлял. Но его личность оперативники по своим каналам все же установили, но обнаружить подрывника и пустить за ним слежку не получалось.
Практикант-кавалер
Неожиданно оперативники получили информацию, что у бандита появилась зазноба, студентка-первокурсница медицинского факультета. Узнали ее имя и возраст и то, что вместе с подругой она где-то снимает квартиру, куда иногда заглядывает Варан. Предстояло аккуратно подобраться к бандиту через знакомство с подружками, стать для них своим человеком.
В отделе сразу погрустнели: по возрасту там почти все сгодились бы молодым студенткам в отцы, а нужен был кавалер. И тут вспомнили про Зимина. Он на роль ухажера подходил по всем статьям. В один из дней Зимин как бы случайно познакомился с подругой приятельницы Варана. Дальше у парочки начался конфетно-цветочный период – прогулки по набережным Невы, кафе, букеты цветов.
Молодой оперативник быстро вошел в доверие к девушке, и однажды она пригласила его к себе домой. Там в тот день была небольшая дружеская вечеринка, на которую пришел и разыскиваемый преступник. Зимин быстро завоевал симпатии собравшихся. Он балагурил, танцевал с девушками. А когда вышел покурить, то незаметно подал сигнал дежурившим в засаде специалистам ОМОНа. Те ввалились в квартиру вместе с дверями. Варана задержали. В комнате студентки нашли тротил, который он там прятал. Одним словом, операция закончилась блестяще. Но был в ней один момент, который чуть не свел все старания оперативников на нет.
Зимин согласился ухаживать за соседкой-однокурсницей и только потом узнал, что она самая настоящая негритянка: кожа чернее ночи, волосы жесткие и кучерявые и русским языком только начинает овладевать. К тому же девушка была, что называется, с формами и куда выше своего кавалера. Ничего, нашел оперативник тайные струны и подход к сердцу африканки. Не спасовал.
За раскрытие преступления Зимина тогда наградили значком в честь юбилея отдела, где будущий оперативник проходил практику. А в учебном заведении практику курсанта оценили на отлично.
Валерий СЕРЕБРЯКОВ.
Фото из открытых Интернет-источников.
