Оказаться в реанимации – огромное испытание даже для взрослого человека. Серьезный стресс переживают и его близкие. Что уж говорить, когда дело касается новорожденных детей? Именно такие пациенты поступают в отделение реанимации и интенсивной терапии мурманского родильного дома № 1. Часто их доставляют сюда в критическом состоянии, когда жизнь едва начинает отсчитывать первые минуты. Люди в белых халатах прикладывают все возможные усилия, чтобы эти самые минуты не оборвались.
Нет страховки от беды
– Это сложное отделение, – говорит заведующий детским отделением реанимации и интенсивной терапии Максим Ткачук. – Вообще в стране и у нас, в частности, выстроена трехуровневая система оказания акушерской и гинекологической помощи. Первый, в обычном роддоме – для женщин, у которых нет серьезных проблем со здоровьем. То есть, по медицинским прогнозам, она относительно благополучна и должна родить без осложнений, у нее все будет нормально. Второй уровень – это когда есть какая-то патология, которую можно скорректировать без серьезного вмешательства. Тогда будущую маму направляют в отделение патологии беременности. Третий уровень – перинатальный центр, где оказывается самая высокотехнологичная помощь и беременным женщинам, и новорожденным. Там выхаживают детей, которые весят меньше килограмма. Я работал в нашем перинатальном центре, а в конце февраля перешел сюда, в роддом. Признаться, здесь тоже работы хватает. От какой-то беды, необходимости медицинской помощи не застрахован никто. В какой-то степени это лотерея. Мамы детей, которые оказываются в реанимации, часто спрашивают, почему это случилось именно с ними, ищут причины в себе. Задают вопрос: «В чем я виновата?». А я за годы работы не раз видел случаи, когда женщина из очень неблагополучной среды, употребляющая наркотики, рожает доношенного ребенка, который страдает только от того, что мать принимала препараты в течение беременности и сейчас у него ломка. И в то же время рядом находится мама, у которой выстраданная беременность, она к ней готовилась, ждала, жила по режиму, а у малыша патология или у нее происходят преждевременные роды на сроке 25 недель. Конечно, ей трудно с этим смириться.
Счастливы вместе
В Мурманске врачи выхаживают недоношенных младенцев, рожденных на сроке от 22 недель и весом от 500 грамм. Но в отделение детской реанимации попадают не только такие дети. Например, чрезмерная желтуха или высокий риск развития патологии в первые часы жизни тоже служат поводом для особого внимания со стороны медицинского персонала.
– Лучше в какой-то степени перестраховаться, понаблюдать более внимательно, – уверен Максим Игоревич. – Если все будет хорошо, переводим малыша на совместное пребывание с мамой. Вообще, я заметил, что когда люди проходят через реанимацию, они воспринимают это как страшный сон. Мама сталкивается с тем, к чему совершенно не была готова. Всю беременность она готовилась к появлению ребенка, купила для него вещи, кроватку, коляску. А малыш появился на свет, например, преждевременно. По росту и весу в пять раз меньше, чем она ожидала. Его надо выхаживать, он попадает к нам в реанимацию. Но когда все страшное позади и ребенка переводят в детское отделение, мама зачастую забывает это как страшный сон. И мы чисто по-человечески понимаем, что это защитная реакция. Любое плохое воспоминание со временем все-таки блекнет. Но даже если проблемы со здоровьем остаются, счастье материнства перевешивает. Родители проходят много психологических стадий: принятия, осознания, негодования, внутренней обиды. А потом они счастливы со своими детьми. Я смотрю в глаза мам и вижу это. И всегда стараюсь разговаривать с ними, несмотря на то, что некогда, нагрузка большая. Считаю, что всегда можно постараться так организовать рабочий день, чтобы выделить время и на общение. Ведь, по сути, детская реанимация – это такое отделение, в котором болен и малыш, который здесь лежит, и мама, которая за него переживает. В ее душе вообще происходит буря эмоций.
Воля свыше
О том, какие это эмоции, Максим Игоревич знает не понаслышке. Испытал, что называется, на себе: дома помимо жены его ждет с работы и годовалый малыш, который появился на свет раньше положенного срока и попал в отделение реанимации. Максим Ткачук сам оказывал первую помощь своему ребенку. «Как отцу было тяжело, – признается он. – Но в тот момент было осознание того, что лучше, чем я, никто не сделает».
Занятость у заведующего отделением реанимации колоссальная – смена длится 36 часов. Само подразделение рассчитано на восемь коек. Персонала – врачей, медсестер – 20 человек.
– Конечно, труд тяжелый и морально, и физически, – продолжает Максим Ткачук. – Каждый находит свои методы разгрузки. Я стараюсь то короткое свободное время, которое есть между дежурствами, максимально проводить с семьей. Помогаю жене, у нас нет разделения, что должна делать мама, а что папа. Все на двоих. Это направление, именно детскую реанимацию, выбрал осознанно. Оно ближе всего к Богу. Я человек верующий, хоть в церковь и не хожу. Примет у меня тоже никаких нет. Считаю, что и медицина, и работа в реанимации, в частности, идут от Бога и согласно его воле. Бывает, что с ребенком работают, оказывают всю возможную помощь, а он уходит, и все. И никакие усилия не помогают. А другой малыш выживает в такой сложной ситуации, когда и шансов на это, казалось бы, практически нет. Вот как это понять? Переживать «уходы» морально очень тяжело, к этому невозможно привыкнуть. С тех пор как появился сын, приходишь домой и просто крепче его обнимаешь.
Юлия РОМАНОВА. vmnews@vmnews.ru
Фото Марты ЖЕГАЛИНОЙ.
