Сто страниц истории к 100-летию Мурманска
Каждому из нас хочется чуда. Некоторым - отчетливо и явно, некоторым - подспудно и неосознанно. Даже завзятые прагматики и закоренелые реалисты втайне мечтают о чем-то, что вырвет их из серой, обыденной повседневности, окунет в иной, красочный мир, принесет радость. Одно из подтверждений тому - неизменная на протяжении столетий популярность циркового искусства. Ведь действо, происходящее на арене, - это всегда слегка волшебство, чуть-чуть сказка. И хотя за невесомым изяществом парящих под куполом воздушных гимнастов, за бесшабашной лихостью клоуна и непринужденной улыбкой укротителя, входящего в клетку к тиграм, кроется тяжелый, порой опасный труд, зрителям верится, что все именно так легко, просто и празднично, как им показывают. Вот и жители заполярной столицы, собиравшиеся 6 июля 1939 года на первое в истории мурманского цирка представление, ждали чуда, волшебства, сказки. Вышло, однако, по-другому.
Первый блин комом
“Программа составлена явно непродуманно, в ней преобладают акробатические номера, что создает однообразие цирковых жанров, - отмечал в рецензии на открытие циркового сезона корреспондент “Полярной правды”, будущий известный писатель Александр Шевцов. - Кроме того, некоторые из объявленных номеров еще не прибыли (конюшня Бакшеева, эквилибристы на шарах, сатирик Южин)… Слишком слаб и немощен оркестр… Артистам оркестр только мешал,… его почти не слышали. Не совсем удачному началу… “помог” еще и дождь. Крыша протекала, зрители вынуждены были покидать места. Наиболее предприимчивые сидели в цирке под… зонтиками… В целом… программа не удовлетворила зрителей”. В общем, первый блин вышел комом.
Отрицательной оценки удостоился коверный клоун Сосин. “Его обязанность заполнять паузы, - пояснял Шевцов. - На самом же деле получилось так, что артист Сосин появлялся тогда, когда можно было обойтись без паузы… и делал ее длинной и томительной, и наоборот, когда происходила пауза из-за совершенно не слаженной работы униформистов, артиста Сосина на манеже не оказывалось. Две-три плоских и древних, как сам цирк, шутки оставляли гнетущее впечатление. Смеха на манеже нет и, по-видимому, пока на нем будет работать Сосин - не предвидится”.
На самом деле такой отзыв - свидетельство скорее своеобразной журналистской моды того времени, чем реальной творческой беспомощности клоуна. Дело в том, что клоунада считалась тогда старорежимным жанром, наследием “проклятого прошлого”, и “прорабатывали” ее буквально в каждой критической заметке. Так и писали: “К сожалению, приходится констатировать, что самым слабым местом программы было выступление клоунов таких-то…”. А мастера в ту пору работали талантливые. И тот же Александр Иосифович Сосин начинал карьеру еще в XIX столетии, гастролировал во множестве европейских цирков, впервые в СССР исполнил двойное сальто в партере. Среди его трюков “львиный прыжок” - прыжок через карету и лошадь, прыжок через 24 солдата со штыками в руках. Так что о какой-либо профессиональной некомпетентности тут говорить не приходится.
Профессионалы высокого уровня
Из других артистов, выступавших летом 1939-го в мурманском цирке, отмечу музыкального эксцентрика Анатолия Владимировича Ирманова, демонстрировавшего жителям заполярной столицы свой самый известный номер. Он выходил на сцену в образе чудаковатого маэстро с худощавой фигурой и уныло свисающими усами, в темном костюме, будто с чужого плеча, и пытался укротить “норовистый” инструмент - скрипку. Та имела два грифа, и музыкант всячески стремился удалить “лишний”. И прежде чем зрители слышали прекрасно сыгранную мелодию, Ирманов показывал целый ряд комических моментов: играл скрипкой на смычке, музицировал на лопнувшей струне и так далее.
Выдающимся мастером своего дела был жонглер Константин Михайлович Никольский, в значительной степени революционизировавший классическое жонглирование. В Мурманске он работал и с палочками, и с тарелками, и с мячами, связывая свой номер в единое целое с помощью разного рода акробатических элементов. В том же 1939 году Никольский первым среди жонглеров удостоился почетного звания заслуженного артиста РСФСР и получил высокую награду - орден Трудового Красного Знамени.
Словом, зрителям заполярной столицы показывали свое мастерство профессионалы самого высокого уровня. Но безусловным гвоздем первой программы Мурманского цирка стали “Львы Макса”. Так назывался аттракцион укротителя Георгия Борисовича Борисова, выступавшего под псевдонимом Макс и выходившего на манеж с группой дрессированных хищников.
69 ран
Георгий Борисович играл на арене роль грозного повелителя животных, яростно хлопающего бичом и заставляющего зверей свирепо рычать и исступленно прыгать на своего властелина, а публику замирать от страха. Номер Борисова настолько впечатлил мурманчан, что судьбе дрессировщика, родившегося в Румынии, воевавшего и в первую мировую, и в гражданскую войну, посвятила отдельный большой материал газета “Комсомолец Заполярья”. “На протяжении всей дрессировки львы нанесли ему 69 ран, - сообщали читателям корреспонденты Константин Полтев и Василий Боровой. - И вот теперь Георгий Борисович Макс стал мастером арены, его знают в десятках городов нашей страны, его работу видели тысячи зрителей… Сейчас он в столице советского Заполярья. Нужно сказать, что мурманчане восхищаются его работой”.
С августа 1939 года в мурманском цирке демонстрировалась новая программа, которая, по единодушному мнению критиков, была гораздо лучше предыдущей. “На этот раз программа и хороша по качеству, и разнообразна. Зрители имеют возможность видеть различных представителей цирковых жанров”, - делился впечатлениями на страницах “Полярки” Александр Шевцов. Жителей областного центра покорили акробаты-эксцентрики Игвич, выступавшие на роликовых коньках артисты Стефани, акробаты Чаровы, жокеи-наездники Лерман, эквилибристы Орландо, воздушные гимнасты Джиовани.
Центральное место на сей раз занимал аттракцион иллюзиониста Петра Ильича Златогорова. И хотя наиболее принципиальные мурманские критики отметили, что “все эти “чудеса иллюзии” можно встретить на любой эстраде, причем очень часто значительно лучше и чище технически выполненные”, мурманчанам Златогоров приглянулся. О чем свидетельствует хотя бы тот факт, что три десятилетия спустя, в 1969-м, когда артиста провожали на заслуженный отдых, одна из множества поступивших в адрес Петра Ильича официальных приветственных телеграмм пришла из заполярной столицы.
Полет под куполом и танцующая лошадь
Главными звездами мурманского цирка в следующем, 1940 году стали Александр Николаевич Буслаев и легендарная Ирина Николаевна Бугримова, выступавшие со своим коронным номером “Полет на санях из-под купола цирка”. “У распределительного щита - маленькая фигурка женщины, - описывал увиденное на арене начинающий поэт и журналист Александр Подстаницкий. - Еще минута - и она, включив ток, заставит вращаться большие тяжелые кольца, установленные под куполом цирка. Стройный мужчина застегивает ремни, прикрепляя себя к тяжелым саням, на которых через минуту ему лететь с этой крутой горки, набирать высоту и скорость для прыжка.
- Готово?
- Есть!
Человек напрягся. Три кольца вращаются одно в другом. Надо выбрать момент, когда их грани станут на миг параллельными. И тогда можно совершать прыжок через кольца на бешено летящих санях”.
Мурманская пресса не скупилась на восторженные эпитеты. Выступление Буслаева и Бугримовой называли “захватывающим”, “замечательным по смелости и технике”, “последним достижением мастеров советского цирка”. Жители областного центра буквально отбивали себе ладони, приветствуя артистов. А Бугримова, которая тогда только осваивала принесшее ей в дальнейшем громкую славу амплуа укротителя, выступала в заполярной столице еще и как наездница. Ее лошадь, танцевавшая под популярные джазовые мелодии, судя по воспоминаниям очевидцев, стала общей любимицей публики.
На подъеме
Большое впечатление на мурманских зрителей произвел номер воздушных гимнастов Изяслава Борисовича и Раисы Максимилиановны Немчинских. “Одним из наиболее эффектных и по-настоящему цирковых” назвал его в очередном “разборе полетов” Александр Шевцов. “Здесь сила и ловкость со смелостью доведены до наивысшего предела, - отмечал он. - Под самым куполом цирка, без предохраняющей сетки, артисты Немчинские проделывают ряд головокружительных эволюций, проделывают их абсолютно безошибочно”. Добавлю к этому, что Раиса Максимилиановна - единственная среди воздушных гимнасток мира, проработавшая в избранном раз и на всю жизнь жанре 46 лет, до конца исполняя уникальные по сложности трюки и оставаясь ведущей в своем амплуа.
Из других выступавших перед мурманчанами в том сезоне артистов вспомним замечательных велофигуристов Польди, музыкальных эксцентриков Герони, акробатов-эксцентриков Рыбалко и Рябинина, эквилибристов на шарах Мауль, клоуна-дрессировщика Станислава Шафрика. Характерно, что Шевцов, ставший главным “цирковедом” заполярной столицы и, если помните, в пух и прах разгромивший самое первое действо мурманского цирка, рецензию на заключительные представления 1940 года озаглавил коротко и ясно - “Отличная программа”.
Вот так, на подъеме мурманский цирк и встретил трагический 1941-й.
Дмитрий ЕРМОЛАЕВ, сотрудник Государственного архива Мурманской области. По материалам Научно-справочной библиотеки ГАМО.
Окончание следует.
Читайте также: