Сто страниц истории к 100-летию Мурманска
Примерно два месяца назад я получил электронное письмо. Из Франции. От совершенно незнакомого мне человека. С не совсем русским именем - Надин и совсем нерусской фамилией - Маршан. Между тем послание это было написано на чудесном, может быть, чуть устаревшем, но от этого еще более прекрасном русском языке. Первые же строчки письма заставили сердце замереть: "Я являюсь внучкой Дмитрия Иосифовича Дарагана. Дедушку я хорошо знала...".
В это было трудно поверить. Надин Маршан оказалась родной внучкой Дмитрия Дарагана - командира мурманского военного порта в 1919-1920 годах, одного из прототипов главного героя моего романа "Мурманцы" Алексея Кольцова...
Дараган в мурманской истории фигура примечательная, интереснейшая. Потомственный офицер русского флота, капитан первого ранга, участник русско-японской - в том числе обороны Порт-Артура, первой мировой и гражданской войн. За боевые действия в Ирбенском проливе награжден Георгиевской саблей с надписью "За храбрость" (показательно, что дед Дмитрия Осиповича - полковник Федор Иванович Дараган - тоже был награжден подобным оружием, шпагой с надписью "За храбрость", на эфесе которой был закреплен орден Святой Анны 4-й степени).
Октябрьскую революцию Дараган не принял. В декабре 1917 года его арестовали за несогласие с реорганизацией Балтийского флота, но в начале 1918-го капитана второго ранга освободили, он смог уехать в Финляндию. Откуда в мае 1919-го его вызвал на Север Евгений Карлович Миллер - помощник по морской части помощника ген.-губернатора Северной области Василия Васильевича Ермолова.
С 5 сентября 1919-го Дараган - командир Мурманского военного порта - тыловой базы Мурманского района Северного фронта и Онежской озерной флотилии.
Вот как он сам описывает это в своих воспоминаниях: "В начале 20-х годов моя жена с детьми жила где-то в средней Финляндии, а я незаконно удерживался в Гельсингфорсе и промышлял "по способности". Вдруг получаю телеграмму из Архангельска с вопросом, могу ли я приехать на Север в распоряжение Генерала Е. К. Миллера, представителя Адм. Колчака... Ген. Миллера я знал давно, уважал как высокообразованного военного. Он был прекрасный Нач. Штаба хотя бы целой армии, но нерешительный главнокомандующий. Я ответил, что согласен...
"Добравшись до Мурманска и не повидавши Ген. Миллера, я получил телеграмму, что назначаюсь командиром порта "Мурманск" и всех наших Морских сил в Мурманском районе. Это были, кажется, 2 миноносца в Мурманске и транспорт-мастерская "Ксения" и какие-то катера на севере Онежского озера (под командой моего товарища по Морскому корпусу). Никаких инструкций ни от кого я не получал.
Через несколько месяцев я собрался через Колу на Белом море добраться до Архангельска, поселиться у Ген. Миллера и представиться своему морскому начальству - Адм. Иванову.
Никто ничего толкового мне не сказал, и я вернулся править портом и флотом. Одно время политическое настроение в М-ске было такое мирное, и я решил позвать жену с двумя старшими сыновьями. Они приехали, мы оставили сыновей у знакомых, а я с женой поехал в салонном вагоне до Колы - показать Русскую Красоту. Шли даже разговоры о переезде ко мне, захвативши учительницу для русских детей мурманских семей...".
Дараган сражался против большевиков, а потом оказался в эмиграции, в Финляндии. Дмитрий Иосифович прожил долгую жизнь - умер в 1978-м, семь дней не дожив до своего 94-го дня рождения. Похоронен на кладбище русских эмигрантов, которое сам и создал.
Интересно, что ко всему прочему Дмитрий Дараган был фотолюбителем. Снимал много, в том числе и в белогвардейском Мурманске, фотосвидельств которого у нас совсем немного, без недавно явленных миру снимков интервентов и вовсе было бы бедно... Часть снимков хранится в Военно-морском музее в Гатчине. Краеведам мурманским известно, что оставил Дараган и воспоминания, которые написал в 1969-м, в восемдесят пять лет. Но опубликованы они не были, находились вне зоны доступа широкого круга исследователей. До того момента, пока мне не написала Надин Маршан...
Но к родственникам Дарагана я обратился по Интернету, в первую очередь ради фото. И получил письмо, с которого начал свой рассказ о первом командире мурманского военного порта. Оно чуть-чуть расстроило, Надин "во первых строках" писала, что мурманских фото дедушки у нее нет, но дальше - дальше был полный восторг и счастье:
"Есть его портрет 1905 года в форме мичмана. Есть портрет 1910 года в форме старшего лейтенанта. И несколько (плохих) снимков в гражданском костюме 1921-1923-1924 гг. Среди его записей есть кое-что о том, как он попал в Мурманск и как он оттуда выбрался. Не знаю, в какой мере это может вас заинтересовать...".
В какой мере? Да в огромной! Новый источник по истории белого Мурманска! Бесценный. Уникальный. Тот самый, который мы уже цитировали и еще обратимся к нему не раз.
И еще одна очень характерная цитата из письма Надин: "Дедушка сознавал, что его личная история может представить интерес для большой Истории. Поэтому он много чего передал в библиотеку университета в Гельсингфорсе...".
Особенно умилило вот это редко употребляемое ныне, почти забытое название столицы Финляндии. Конечно, для жителя дореволюционной России, к тому же офицера русского флота, никаких местечковых Хельсинки, только имперский Гельсингфорс.
Кроме снимков Надин прислала мне фотокопии воспоминаний Дмитрия Дарагана - те, наиболее интересные для нас эпизоды, что касаются жизни его в Мурманске. Именно их вы видите сегодня в "Вечерке".
Дмитрий КОРЖОВ,
член Союза писателей России.
Окончание следует.
