Скандальная ситуация вокруг "Вечернего Мурманска" набирает обороты. В возбуждении уголовного дела по факту цензуры отказано, впрочем, как и отказано в возбуждении дела по факту клеветы. Вот так — не было ни цензуры, ни клеветы. Подконтрольные Сергею Субботину СМИ (свою причастность к двум газетам и одному сайту он, кстати, обозначил сам) злопыхают: главный редактор "Вечерки" никак не комментирует происходящее, чтобы замять скандал.
Сегодня мне хотелось бы объяснить, почему же я молчу. Проявления неистовой публичности оставлю за мэром. Это его увлекает бесконечная череда пресс-конференций, это его стихия — интриги, скандалы, расследования. Он бесконечно что-то объясняет, что-то предпринимает, что-то комментирует. Я молчу не потому, что мне нечего сказать. Все, что я хотела сказать, я сказала. Жалею ли я сейчас о том, что сделала? Нет. Понимала ли я, через что придется пройти? Нет. Как я отношусь к решению Следственного комитета? Отвечу так: собирая пресс-конференцию, я очень четко знала, О ЧЕМ я говорю. Уверена, что не менее четко, О ЧЕМ идет речь, понимала и противная сторона. Почему на выходе получилось так, как получилось? Признаюсь, у меня нет доказательств. Но и я, и мэр Сергей Субботин знаем, ЧТО и КАК было, а чего не было. И весь парадокс в том, что это знание дает мне внутреннее право ничего не доказывать, по крайней мере себе самой.
Другое дело — юридическая плоскость. Отдадим ее на откуп профессионалам, ибо для людей, от тонкостей юриспруденции далеких, она полна вещей просто невообразимых. Так, в ходе прокурорской проверки на полном серьезе пришлось доказывать, что Сергей Субботин — мой работодатель, который принимает и увольняет меня с работы.
Пресловутая аудиозапись нашего разговора в кабинете мэра… Ну, мэр, обвешанный диктофонами, — это вообще отдельная тема. Не считаю нужным это даже обсуждать, потому что, как относиться к главе города, который, по его же признанию, "пишет" всех, каждый пусть решает сам.
Что же касается записи, которую Сергей Алексеевич предоставил в распоряжение следствия, то здесь оговорюсь. Это фрагмент нашего с ним разговора. Очень удачный для него фрагмент. Почему фрагмент? Есть такая версия: именно в тот момент, когда Сергей Алексеевич решил сменить гнев на милость и начал говорить о законности, он и надумал нажать кнопку диктофона. Почему не раньше? Ну, видимо, именно в этот момент он и почувствовал коррупционную тональность нашей встречи. (Напомню, именно антикоррупционными соображениями мэр объяснил свою привычку "писать" всех посетителей своего кабинета). Сегодня эта запись — серьезный аргумент в руках Сергея Субботина. Потому что у него есть этот фрагмент, а у меня нет предыдущего. Плюс ко всему Сергей Алексеевич прекрасно знает, что далеко не только вокруг нашего с ним разговора 5 апреля закручена интрига сложных взаимоотношений в системе координат: глава города — главный редактор "Вечернего Мурманска". Да бог с ним, с "пишущим" мэром! В конце концов это же не у меня есть лабрадор, и не я служила во внешней разведке! Чекистскими методами я действительно не владею. Зато сколько нового узнала о себе! Мало того, что я, чтобы опорочить главу города, своими руками душу розовыми лентами у себя на пороге несчастных животных, так я еще и организую операции под кодовым названием "Как изощреннее третировать себя саму и своих близких". Как бы завтра не начать пить по утрам кровь живых младенцев и не быть обвиненной в организации сети по распространению тяжелых наркотиков среди младших школьников!
Впрочем, присутствуют во всей этой грязной истории и свои плюсы. У меня ЕСТЬ настоящие друзья. Они были и остаются всегда рядом, им не нужны доказательства, они сказали мне, возможно, одни из самых важных слов в моей жизни: "Дружба не предается". А еще есть коллектив "Вечерки". Когда 10 лет назад я пришла работать в эту газету, мне сразу дали понять: здесь не просто команда единомышленников — здесь особая каста особых людей. Сегодня я точно знаю, что это особенные люди: они не побоялись ничего — ни злопыхателей, инкриминировавших им "соучастие в уголовке", ни открытого противостояния действующей власти. Они встали стеной. И это дорогого стоит.
Сергей Субботин заявил, что будет обжаловать постановление об отмене решения о возбуждении уголовного дела. Свою, как он считает, поруганную честь он идентифицирует с имиджем Мурманска. Что ж, смело. Дело за малым: теперь надо, чтобы знак равенства между словами "Субботин" и "Мурманск" поставили мурманчане.
Впереди еще долгий путь. Предвижу, что тягаться с разведчиком, да еще и хозяином черного лабрадора, будет непросто. Однако сейчас хочу сказать спасибо всем: и тем, кто поддерживал меня, и тем, кто обвинял. Я сделала то, что я сделала. И сегодня я понимаю, что поступила правильно. Я знаю это точно. Другого выбора не было.
Главный редактор
МУП "Редакция газеты "Вечерний Мурманск"
Наталья Червякова.
Скандальная ситуация вокруг "Вечернего Мурманска" набирает обороты. В возбуждении уголовного дела по факту цензуры отказано, впрочем, как и отказано в возбуждении дела по факту клеветы. Вот так — не было ни цензуры, ни клеветы. Подконтрольные Сергею Субботину СМИ (свою причастность к двум газетам и одному сайту он, кстати, обозначил сам) злопыхают: главный редактор "Вечерки" никак не комментирует происходящее, чтобы замять скандал.
Сегодня мне хотелось бы объяснить, почему же я молчу. Проявления неистовой публичности оставлю за мэром. Это его увлекает бесконечная череда пресс-конференций, это его стихия — интриги, скандалы, расследования. Он бесконечно что-то объясняет, что-то предпринимает, что-то комментирует. Я молчу не потому, что мне нечего сказать. Все, что я хотела сказать, я сказала. Жалею ли я сейчас о том, что сделала? Нет. Понимала ли я, через что придется пройти? Нет. Как я отношусь к решению Следственного комитета? Отвечу так: собирая пресс-конференцию, я очень четко знала, О ЧЕМ я говорю. Уверена, что не менее четко, О ЧЕМ идет речь, понимала и противная сторона. Почему на выходе получилось так, как получилось? Признаюсь, у меня нет доказательств. Но и я, и мэр Сергей Субботин знаем, ЧТО и КАК было, а чего не было. И весь парадокс в том, что это знание дает мне внутреннее право ничего не доказывать, по крайней мере себе самой.
Другое дело — юридическая плоскость. Отдадим ее на откуп профессионалам, ибо для людей, от тонкостей юриспруденции далеких, она полна вещей просто невообразимых. Так, в ходе прокурорской проверки на полном серьезе пришлось доказывать, что Сергей Субботин — мой работодатель, который принимает и увольняет меня с работы.
Пресловутая аудиозапись нашего разговора в кабинете мэра… Ну, мэр, обвешанный диктофонами, — это вообще отдельная тема. Не считаю нужным это даже обсуждать, потому что, как относиться к главе города, который, по его же признанию, "пишет" всех, каждый пусть решает сам.
Что же касается записи, которую Сергей Алексеевич предоставил в распоряжение следствия, то здесь оговорюсь. Это фрагмент нашего с ним разговора. Очень удачный для него фрагмент. Почему фрагмент? Есть такая версия: именно в тот момент, когда Сергей Алексеевич решил сменить гнев на милость и начал говорить о законности, он и надумал нажать кнопку диктофона. Почему не раньше? Ну, видимо, именно в этот момент он и почувствовал коррупционную тональность нашей встречи. (Напомню, именно антикоррупционными соображениями мэр объяснил свою привычку "писать" всех посетителей своего кабинета). Сегодня эта запись — серьезный аргумент в руках Сергея Субботина. Потому что у него есть этот фрагмент, а у меня нет предыдущего. Плюс ко всему Сергей Алексеевич прекрасно знает, что далеко не только вокруг нашего с ним разговора 5 апреля закручена интрига сложных взаимоотношений в системе координат: глава города — главный редактор "Вечернего Мурманска". Да бог с ним, с "пишущим" мэром! В конце концов это же не у меня есть лабрадор, и не я служила во внешней разведке! Чекистскими методами я действительно не владею. Зато сколько нового узнала о себе! Мало того, что я, чтобы опорочить главу города, своими руками душу розовыми лентами у себя на пороге несчастных животных, так я еще и организую операции под кодовым названием "Как изощреннее третировать себя саму и своих близких". Как бы завтра не начать пить по утрам кровь живых младенцев и не быть обвиненной в организации сети по распространению тяжелых наркотиков среди младших школьников!
Впрочем, присутствуют во всей этой грязной истории и свои плюсы. У меня ЕСТЬ настоящие друзья. Они были и остаются всегда рядом, им не нужны доказательства, они сказали мне, возможно, одни из самых важных слов в моей жизни: "Дружба не предается". А еще есть коллектив "Вечерки". Когда 10 лет назад я пришла работать в эту газету, мне сразу дали понять: здесь не просто команда единомышленников — здесь особая каста особых людей. Сегодня я точно знаю, что это особенные люди: они не побоялись ничего — ни злопыхателей, инкриминировавших им "соучастие в уголовке", ни открытого противостояния действующей власти. Они встали стеной. И это дорогого стоит.
Сергей Субботин заявил, что будет обжаловать постановление об отмене решения о возбуждении уголовного дела. Свою, как он считает, поруганную честь он идентифицирует с имиджем Мурманска. Что ж, смело. Дело за малым: теперь надо, чтобы знак равенства между словами "Субботин" и "Мурманск" поставили мурманчане.
Впереди еще долгий путь. Предвижу, что тягаться с разведчиком, да еще и хозяином черного лабрадора, будет непросто. Однако сейчас хочу сказать спасибо всем: и тем, кто поддерживал меня, и тем, кто обвинял. Я сделала то, что я сделала. И сегодня я понимаю, что поступила правильно. Я знаю это точно. Другого выбора не было.
Главный редактор
МУП "Редакция газеты "Вечерний Мурманск"
Наталья Червякова.
