В прошлую пятницу мы начали рассказ об истории проведения масштабных зимних переходов 1936 года. Напомним, в январе – феврале 1936 года из Мурманска в Москву отправились сразу четыре экспедиции – три чисто лыжных и одна олене-лыжная.
Олени застряли в Ленинграде
6 января 1936 года стартовала команда «Локомотив», составленная из стрелков охраны Кировской железной дороги, а 21 января в путь отправились лыжники Мурманского порта (водники) и сборная судоверфи и судоремонтного завода (рыбники). 3 февраля на трех оленьих упряжках в столицу выступил отряд спортсменов и оленеводов, сформированный окружным комитетом физической культуры и Главным управлением Севморпути. Еще три экипажа вышли из Ловозера. В районе Апатитов обе группы объединились и уже вместе продолжили путь в Москву. Мы завершили наш рассказ на походе стрелков «Локомотива», которые сумели добраться до Ленинграда, но этим информация о данном походе исчерпывается.
Куда больше в плане освещения повезло трем другим походам. Начнем с оленеводов. С трудностями они сумели дойти до Ленинграда, и там их поход завершился. Причиной, как пишет «Полярная правда», стало отсутствие снега на дальнейшем пути. «23 марта отважных оленеводов, прошедших на оленях 1400 километров пути, частью по бездорожью, встречали представители подотдела Ленсевморпути во главе с тов. Ершовым, директор Арктического института профессор Самойлович, профессор Визе, представители ленинградской общественности… Для осмотра оленей, определения их ходовых качеств и выносливости Ленсевморпуть создал комиссию», – сообщает «Полярка».
Часто приходилось идти по полному бездорожью. Иной раз олени не справлялись, и тогда людям приходилось вставать на лыжи и вести животных за собой. За день олени съедали по три килограмма хлеба, 10–12 килограммов ягеля и сено. После Кеми ягельных пастбищ не было, и этот корм рогатым доставляли по железной дороге.
Парковый финиш
А 4 марта в Москве завершился поход водников. Финиш состоялся в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького. Во время митинга командир перехода Федотов рапортовал начальнику политуправления Наркомвода Старостину об успешном участии в эстафете.
«Наша команда – стахановцы мурманского порта прошла весь маршрут Мурманск – Москва расстоянием 2400 километров за 34 ходовых дня. Средняя ежедневная скорость равнялась 70 километрам. В дороге лыжников застали сильные морозы, временами достигавшие 42 градусов. Ветер силой 9 баллов мешал успешному переходу лыжников. По пути нами проведена большая массовая работа. В Петрозаводске лыжники провели беседу с водниками о форсировании судоремонта. Такая же беседа состоялась и в Сороке. Во время встречи со стахановцами Петрозаводска и Сороки мы взяли их рапорты об успешном ходе судоремонта для передачи наркому т. Пахомову», – приводит слова мурманчанина «Полярная правда».
Но больше всего писали о походе рыбников. Как и водники, они вышли из Мурманска 21 января, но пришли в Москву раньше – уже 26 февраля. 3 марта участники перехода встретились с народным комиссаром пищевой промышленности СССР Анастасом Микояном.
Неожиданно прием вылился в деловое совещание, на котором лыжники поставили острые вопросы улучшения работы судоремонтного завода и судоверфи. Нарком особенно интересовался причинами отставания судоремонтного завода. По мнению участников перехода, одним из тормозов всей работы завода было исключительно плохое внутризаводское планирование, отсутствие прогрессивной системы оплаты труда, слабый контроль над приемкой деталей. Микоян внимательно выслушал все предложения мурманчан и в ответ на их замечание об отсутствии «прогрессивки» распорядился немедленно проверить, чем вызвана возмутительная задержка перестройки оплаты труда на заводе. «В заключение нарком подчеркнул особое значение развития физкультурного движения в Мурманске, где еще в известной мере сохранились нравы старого портового города с его распущенностью, пьянством, бескультурьем», – проинформировала «Полярная правда».
Последний из могикан
Но на этом история не закончилась. В 2003 году морской историк из Северодвинска Олег Химаныч встретился с Идой Георгиевной Олонкиной – дочерью участника лыжного похода Георгия Олонкина. Она и поведала исследователю о том, что осталось за пределами газетных публикаций.
Все участники перехода рыбников – молодые мурманчане, работники судоверфи и судоремонтного завода. На лыжах шли пятеро – Н. Сахаров, В. Малюков, А. Богданов, А. Замятин и Г. Олонкин. Еще один участник, как сегодня сказали бы, суперперехода, – В. Воронов, который ехал поездом, встречал группу на станциях, организовывал отдых участников, если нужно, помогал снаряжением и продуктами, а также был связным между лыжниками и Мурманском.
Экипировка, по воспоминаниям Георгия Олонкина, была бедная и пестрая. Даже лыжи и палки к ним были разные, у некоторых – самодельные. Лыжных креплений в современном понятии не было ни у кого. В одежде, которую собирали где могли, тоже наблюдался разнобой: разноцветные свитера, носки и рукавицы домашней вязки. Если что и было единым, так это суконки из профессиональной тралфлотовской экипировки.
Все хорошо ходили на лыжах. Шли от темна до темна. За день преодолевали от 60 до 90 километров. Однажды прошли 113. Ночевали на железнодорожных станциях или разъездах, обычно спали на полу, реже – в дежурных комнатах. Особенно трудно было идти по Мурманской области и Карелии, когда морозы доходили до 40 градусов. Когда остановились на день в Петрозаводске, пришлось сменить лыжи, которые буквально стерлись.
В Москве Анастас Микоян сердечно поговорил с лыжниками, каждого расспросил о делах на работе и в личной жизни. По его указанию один из работников наркомата свозил лыжников в магазин, где каждому купили хорошее пальто. Ну а потом был приказ о награждении участников перехода ценными подарками.
С помощью Иды Георгиевны удалось узнать и судьбу участников того легендарного перехода. А. Замятин погиб на войне. Николай Сахаров (командир группы) и В. Малюков умерли и похоронены в Мурманске. Об Алексее Богданове, к сожалению, ничего не известно.
Георгий Олонкин, старший механик рыболовного траулера «Сиг», 11 июня 1940 года был арестован и 13 августа того же года особым совещанием при НКВД СССР осужден на 5 лет исправительно-трудовых лагерей по статье 58-6 УК РСФСР. Скорее всего, причиной осуждения стала деятельность его брата Геннадия, который в 20-х годах активно работал с Руалем Амундсеном и Умберто Нобиле, а затем остался в Норвегии и в 1926 году получил гражданство этой страны.
Георгий Олонкин свой срок отбывал сначала на острове Вайгач, а затем в Норильсклаге. Реабилитировали его только в 1989 году. Последние годы жизни Георгий Никитич провел в Северодвинске, в семье дочери Иды Георгиевны. Умер в конце XX века. Ида Георгиевна после смерти отца перебралась в Норвегию.
А в это время в Мурманске
Вы думаете, лыжные события первой половины 1936 года на этом закончились? Как бы не так! Помимо четырех масштабных походов в Москву были у нас организованы и другие лыжные мероприятия. Во-первых, в Мурманске финишировали четыре аналогичные экспедиции. Две пришли из Ленинграда, одна из Москвы, и одна – вы не поверите! – из Горького. Стартовав с волжских берегов 1 января, лыжники за 75 ходовых дней прошли Иваново, Ярославль, Рыбинск, Череповец, пересекли всю Карелию и Кольский полуостров. Причем после Кеми 18-летняя комсомолка-физкультурница Татьяна Кетова шла одна. «Татьяна оставила далеко позади семерых участников перехода, – сообщала «Полярная правда». – Вооруженная картой u компасом, она прошла этот путь до Мурманска одна, ни разу не сбившись с пути». Понятно, что каждый раз лыжников в Мурманске встречали очень торжественно.
Пока лыжники наматывали сотни километров между областями СССР, мурманские физкультурники тоже без дела не сидели. Для начала они организовали два похода в Кировск. Причем в одном из них спортсмены всю дистанцию шли в противогазах.
А в феврале 1936 года мурманчане отправились на всесоюзные соревнования колхозников. Мурманский округ представляла команда колхоза «Тайсто». Сначала в Ленинграде состоялись отборочные соревнования, и только успешно выступив в них, наши лыжники поехали в Воронеж. И там они произвели фурор, завоевав второе место в эстафете, а лыжники Хаатая, Мерихейно и Яскиляйнен заняли первое, второе и третье места в индивидуальных соревнованиях на 20 и 10 километров. По возвращении в Мурманск все члены команды получили ценные подарки (среди которых были велосипед, патефон, наручные часы), а колхозу «Тайсто» выделили 10 тысяч рублей на организацию спортивного клуба.
В марте того же 1936-го прямо на улицах Мурманска прошла лыжная эстафета на призы газеты «Полярная правда», в которой участвовали 112 человек. Всего было пять этапов, четыре из которых по пять километров, а один, последний, – восемь километров. Именно там бежали наиболее сильные лыжники Мурманского округа. Победу в эстафете праздновали лыжники Полярного района, которые с первого же этапа оторвались от своих конкурентов и ни разу не позволили усомниться в своем превосходстве. И это неудивительно, ведь основу команды составляли недавние триумфаторы соревнований в Воронеже.
Завершим рассказ о лыжном 1936 годе еще одним эпическим походом. Он был, пожалуй, самым трудным из всех. Пятеро физкультурников Ленинградского завода имени Калинина решили на лыжах обойти Кольский полуостров. Старт был дан 9 марта, а финиш планировался 15 апреля. Но уже 8 апреля лыжники пришли в Кандалакшу, полностью завершив поход по побережью Баренцева и Белого морей.
«Сделав в тяжелых условиях бездорожья 1100 километров за 26 ходовых дней, комсомольцы пришли к финишу 8 апреля в Кандалакшу полные сил, бодрые и поздоровевшие, – пишет «Полярная правда». – На медицинском осмотре в Мурманске оказалось, что все участники перехода прибавили в весе от 3 до 6,5 кг за счет укрепления и развития мышечной системы. Бодрые, они выехали вчера на свой родной завод».
Вместо послесловия
Итак, лыжная зима первой половины 1936 года стала, пожалуй, самой насыщенной состязаниями в истории довоенного Мурманска, а возможно, и послевоенного тоже. Это при том, что Праздник Севера в том году не состоялся.
Да, масштабные переходы до Москвы носили во многом политический характер и были, по сути, частью стахановского движения, только не в производстве, а в спорте. Неслучайно большинство походов были пройдены быстрее запланированного срока, что тоже отвечало философии стахановцев. Все без исключения участники дальних переходов именовались в прессе тех дней комсомольцами-стахановцами, почти все они были представителями рабочих профессий.
Во многом эти походы были рекламой успехов социалистического строительства, подтверждавших, сказанные Сталиным в ноябре 1935 года знаменитые слова «Жить стало лучше, жить стало веселее».
Но при этом такие мероприятия были рекламой и спорту, который именно в 30-х годах прошлого века становится не просто массовым, а входит в сознание людей как одна из ценностных ориентировок. На долгие годы, вплоть до распада СССР, спорт становится едва не единственным открытым способом реализации человеческого честолюбия в самом простом, но в то же время чистом виде. И во многом в массовости спорта 30-х годов кроются феноменальные успехи советских атлетов послевоенного времени. Но это уже другая история.
Андрей КИРОШКО.
