В номере «Вечернего Мурманска» от 10 ноября мы рассказали о создании в 1941 году партизанской базы в Сальных тундрах и том, как спустя 70 лет, в 2012 году, предпринимались попытки ее разыскать. Тогда мы пообещали рассказать о драматических событиях, приведших к расконсервированию партизанских запасов.
Надо заметить, что в 2012 году и позднее изучение спецопераций пограничников, партизан и разведчиков на Кольском полуострове в годы войны шло сразу по нескольким направлениям. В том числе изучались документы в архиве управления ФСБ по Мурманской области, в Государственном архиве Мурманской области (ГАМО). Соединить разрозненные данные удалось гораздо позднее, когда совместными усилиями исследователей на свет появилась книга «Фронт без линии фронта». И вот тогда в судьбе партизанских схронов в Сальных тундрах кое-что прояснилось.
В помощь летчикам
Напомним, что в августе–сентябре 1941 года в Сальных тундрах была заложена партизанская база с запасом продуктов и амуниции. Но затем ситуация на фронте изменилась настолько, что данный склад оказался в нашем глубоком тылу. Партизанские отряды «Большевик Заполярья» и «Советский Мурман» действовали гораздо западнее. Казалось, что о богатых ресурсах Сальных тундр забыли.
Вспомнил о них противник. В 1943 году диверсионная группа финских пограничников проложила свой маршрут в наш тыл прямо через эти дремучие места. Зачем? Что искали в тех краях сыны Страны Суоми? Тут придется немножко отступить от нашего повествования. Перенесемся ненадолго в Мурманск.
Здесь с января 1942 года порт начинает активно принимать арктические конвои. В Мурманске ценный груз перегружался и потом по железной дороге доставлялся адресатам. Поначалу немцы не воспринимали всерьез мурманский транспортный узел, но к марту 1942 года их мнение изменилось. Начались систематические бомбардировки порта и прилегающей к нему территории. Апогеем их стало лето
1942-го, когда в результате нескольких налетов центральная часть города и Жилстрой практически перестали существовать. Лишь на проспекте Сталина уцелели каменные дома. Они возвышались над черным пепелищем, создавая сюрреалистическую картину. Но цели бомбардировки не достигли. Да, жилфонд перестал существовать, но людей пострадало относительно немного. Мурманчане буквально вгрызались в землю, строя землянки, обживая подвалы пепелищ и каменных домов. И порт продолжал обслуживать суда, а железная дорога – перевозить грузы. Итогом же активности немецкой авиации стало резкое усиление ПВО Мурманска. Уже к 1943 году стало ясно, что авиаудары по городу бесполезны.
Немецкие партизаны
И тогда немецкое командования решило применить другую систему. Еще в начале 1942 года на Север была переброшена 15-я рота полка «Бранденбург-800» – специального диверсионно-разведывательного подразделения. Здесь под руководством финских инструкторов немцы прошли подготовку по выживанию в тундре. Очевидно, что весной 1942 года противник планировал использовать диверсантов одновременно с авианалетами на Мурманск. Но первая же серьезная операция 15-й роты, усиленной финскими солдатами, провалилась. Большой – до трех тысяч человек – отряд нарвался на ожесточенное сопротивление 997 пограничников 82-го полка погранохраны НКВД СССР. В результате пятидневных боев на реке Лотте финны с немцами откатились назад. Командование полка «Бранденбург-800» сочло эту акцию провальной. 108 «бранденбургцев» отправились на фронт гнить в окопах, а их командир лейтенант Тромсдорф навсегда покинул это элитное подразделение с формулировкой «по состоянию здоровья».
Лишившись на этом этапе поддержки диверсантов, люфтваффе пришлось самим решать проблему Мурманска. Но кроме гигантского пожара 18 июня 1942 года летчики ничего добиться не сумели. И немецкое командование снова вспомнило о «бранденбургцах». В августе 1942 года они вернулись на Кольский полуостров и вот тут по-настоящему показали, на что способны. Используя многочисленные ручьи, реки и озера южной части Мурманской области, 90 диверсантов на байдарках прошли
Признать провал теперь уже пришлось советской стороне. Разведка ничего не знала о движении диверсантов в своем тылу, а охрана не смогла обеспечить безопасность вверенных ей объектов.
При отходе немцы понесли незначительные потери, но вынуждены были бросить все свое оборудование. Говорят, что диверсионный отряд лично встречал с задания командующий немецкими частями в финской Лапландии генерал-полковник Дитль. Первая его фраза звучала в переводе на русский язык так: «Я поздравляю вас, мои немецкие партизаны!».
На какое-то время Кировская железная дорога перестала функционировать. Немцы торжествовали! Но недолго. В условиях военного времени мосты восстанавливали очень быстро.
Уже 30 августа 1942 года по железной дороге из Беломорска в Мурманск проехал командующий Карельским фронтом. Заодно он и проверил состояние восстановленных мостов в районе Ковдозера.
Кто кого?
Проводить часто диверсионные операции подобного масштаба невозможно. Поэтому следующий поход был запланирован немцами на февраль 1943 года. Судя по всему, наша разведка снова ничего про него не знала, но учла уроки августовского провала. В частности, была не только усилена охрана железной дороги, но и взята под контроль прилегающая территория. Зимой вокруг населенных пунктов прокладывалась контрольная лыжня, а в небе висели самолеты. Правда, в условиях полярной ночи авиация была не всегда эффективна. Оставалось полагаться на людей.
17 февраля 1943 года в очередной поход вышел партизанский отряд «Большевик Заполярья». Через три дня высланная вперед разведка наткнулась на хорошо укатанную лыжню. По ней и по другим следам определили, что в наш тыл прошел отряд численностью не менее 60 человек. Лыжня вела в сторону Сальных тундр, за которыми находился Мончегорск, а еще чуть далее – Кировская железная дорога. Это было уже очень серьезно. Планы на предстоящий поход были мгновенно забыты. Командир отряда Александр Смирнов, доложив наверх о сложившейся ситуации, бросился в погоню. И началась беспримерная гонка преследования, призом в которой были сотни человеческих жизней.
Сводный немецко-финский отряд шел налегке – груз не более
Тем временем поднятая Смирновым тревога подняла на ноги сотни людей. Район предполагаемой диверсии был надежно перекрыт, на пути организовано несколько засад. Из Мончегорска навстречу диверсантам выдвинулся истребительный отряд. Видимо, все это движение заметили немецкие летчики. И командование противника, поняв, что задачу, скорее всего, выполнить не удастся, решило вернуть своих людей обратно. Но это было легче сказать, чем сделать. Казалось, что диверсантам деваться некуда. Сзади их гнал Смирнов и присоединившиеся к нему пограничники. Впереди ждали мончегорцы. Но противника выручил… допинг. Да, да, тот самый. У каждого диверсанта в рюкзаке был препарат перветин. И вот наевшись этой химии, немцы с финнами рванули так, что и партизаны, и пограничники увидели лишь снежную пыль.
И, видимо, именно в этот момент Смирнов приказал оставить часть снаряжения и налегке броситься за беглецами. Расчет партизанского вожака был на пополнение запасов со склада в Сальных тундрах. И, возможно, с другим противником этот расчет оказался бы верен, но про перветин Смирнов ничего не знал.
Уже после войны стало известно, что партизаны Смирнова преследовали не кого-нибудь, а спецотряд Генерального штаба финской армии, в котором специально для этого похода собрали лучших лыжников Страны Суоми. Так что в гонке преследования у парней Смирнова шансов было изначально мало, и не допустить диверсий на Кировской железной дороге помогла скоординированная работа многих подразделений.
________
Уже после войны стало известно, что партизаны Смирнова преследовали не кого-нибудь, а спецотряд Генерального штаба финской армии, в котором специально для этого похода собрали лучших лыжников Страны Суоми. Так что в гонке преследования у парней Смирнова шансов было изначально мало, и не допустить диверсий на Кировской железной дороге помогла скоординированная работа многих подразделений.
Андрей КИРОШКО. kiroshko@vmnews.ru
Фото из открытых Интернет-источников.
