Реестр металлолома
Недавно в соцсетях появилось сообщение одного мурманчанина. Наш земляк – рыбак, вышел в море, закинул невод, и пришел тот с уловом… в виде ржавого якоря. Как пишут знатоки, якорь адмиралтейский, был в ходу лет 100–150 назад. Такая железка весом примерно двадцать килограммов могла использоваться на небольших судах, с помощью которых здесь, на Севере, занимались прибрежным ловом или каботажными перевозками.
Находка эта была сделана в море, но наш Кольский залив по запасам ржавого железа на его дне, думается, не только не уступает морской пучине, но и превосходит ее. Не случайно на первом в этом году заседании правительства Мурманской области одной из самых обсуждаемых тем стала очистка акватории и береговой полосы Кольского залива от затопленных и затонувших объектов, оказывающих негативное воздействие на состояние морской среды. Министр природных ресурсов и экологии Мурманской области Эльвира Макарова и руководитель проектного офиса «Ликвидация ядерного наследия Арктики» ФГУП «Предприятие по обращению с радиоактивными отходами «РосРАО» Владимир Хандобин рассказали о результатах работы, которая в том числе включала и полную ревизию «богатств», покоящихся на дне залива и оставленных на его берегах.
– На сегодняшний день установлено 102 таких объекта, – говорит Эльвира Викторовна, – 52 на береговой полосе и 50 – в акватории. Есть среди них и такие, которые представляют экологическую и навигационную опасность. Наибольшая концентрация подводного мусора зафиксирована в губе Ретинской. Там целый склад затопленных судов, кранов и другого имущества. Подъем части всего, что здесь лежит, запланирован на 2017 год. Именно с этой операции и начнется большая чистка Кольского залива.
Поднимать со дна будут те объекты, которые представляют угрозу экологии и навигации. А если судно лежит на большой глубине и при этом не угрожает природе, по мнению специалистов, деньги тратить на него не имеет смысла. Суммы расходов определяются конкретно по каждому объекту. Здесь играет роль множество факторов – глубина затопления, состояние корпуса, особенности дна и так далее. Стоимость может колебаться от десятков до сотен миллионов рублей. По закону судовладелец сам должен предпринимать меры по подъему принадлежащего ему имущества. Но то, что хотели, давно подняли. А на то, что осталось, теперь будут тратить средства федерального бюджета.
Парусник на дне
Судоподъемные работы в Кольском заливе проводились не раз. Одна из первых таких операций прошла в 1927 году, когда водолазами ЭПРОН был поднят с глубины 25 метров пароход «Спасательный-2».
В годы Великой Отечественной войны немало судов затонуло после попадания в них немецких бомб и снарядов. В июле 1941 года эсминец «Стремительный» после четырех попаданий пошел ко дну вместе со 121 человеком на борту. Через год по частям его подняли и кормовую часть использовали при восстановлении поврежденного эсминца «Разъяренный».
Английский пароход типа «Empire» был поднят в 1944 году. Поскольку союзники отказались от прав на судно, его после ремонта включили в состав Мурманского морского пароходства. Транспорт, получивший название «Мурманск», работал до 1978 года.
Также в годы войны затонул в Кольском заливе американский транспорт «Steel Worker». Его груз – запчасти для самолетов и танков – был крайне необходим СССР. Поэтому немедля началась разгрузка парохода прямо на дне. Большую часть водолазам удалось извлечь из трюмов и поднять на поверхность. А вот сам пароход до сих пор лежит на грунте.
В наше время многие суда, затонувшие в заливе, стали объектом интереса дайверов. В частности, ныряльщики неоднократно посещали тот же «Steel Worker». А у Белокаменки на дне лежит целый парусник, у которого сохранились даже мачты. После очистки залива аквалангистам придется искать новый район для тренировок.
Водолазы и радары
О технических деталях обследования Кольского залива сообщил Владимир Хандобин:
– Для поиска затонувших объектов мы использовали гидролокатор бокового обзора. Детальное обследование на глубине до 20 метров проводили водолазы, а то, что лежало глубже, осматривали с помощью телеуправляемых подводных аппаратов. Один из них опускался до глубины 100 метров, второй – до 300 метров. В губе Ретинская в дополнение к этому оборудованию использовался еще и высокочастотный эхолот. Всего в этом месте обнаружено 16 объектов. Два из них точно бесхозяйные, и мы можем их спокойно поднимать. Эти работы намечены на май 2017 года. Именно здесь мы планируем опробовать методику подъема, главными характеристиками которой должны стать техническая и экологическая безопасность.
Наиболее опасный объект находится в среднем колене залива – это китобойное судно «Териберка», затонувшее в 1993 году. По непроверенным данным, оно ушло под воду, имея на борту около 50 тонн топлива.
По оценкам Владимира Хандобина при условии регулярного финансирования за три года можно поднять 25 судов, в том числе «Териберку», очистить Ретинскую губу и акваторию у железобетонного завода в Североморске. Всего для этого может понадобиться около 700 миллионов рублей.
Музейные экспонаты
Самым свежим примером работы на затонувших судах стала история «Томаса Дональдсона». Этот пароход был потоплен немецкой подлодкой в 1945 году. Отыскали его водолазы Северного флота уже в XXI веке и сделали из транспорта тренировочный центр. В июле 2014 года с глубины 60 метров извлекли американский танк «Шерман», а через год вытащили на поверхность зенитное орудие, также американского производства. Сегодня танк и пушку можно увидеть в музее военной техники в поселке Сафоново. В 2016 году подняли дорожный каток «Кадет Роллер» фирмы «Остин Мартин» и паровую лебедку. Эти артефакты командующий Северным флотом вице-адмирал Николай Евменов передал в фонды Северного морского музея в Архангельске.
Наш залив Темзой уже не будет
По большому счету начало работам по очистке Кольского залива было положено еще в 2013 году. На сегодняшний имеется полный реестр хлама, находящегося на прибрежной полосе и на дне Кольского залива. Работа по выявлению собственников и признанию объектов бесхозяйными продолжается.
Помнится, в далеких уже 80-х годах прошлого века в журнале «Наука и жизнь» была опубликована маленькая заметка «В Темзе поймали лосося». И из нее следовало, что главная река Англии в свое время была загажена настолько, что там не то что рыбу ловить – руки сполоснуть было опасно. Понадобились десятилетия, чтобы программа по очистке реки дала результаты и туда вновь вернулась рыба. Первым рыбацкое счастье улыбнулось какому-то автомеханику. В журнале было даже его фото с пойманной рыбой.
Хорошо, что у нас не стали ждать, пока Кольский залив превратится в аналог Темзы. В нем и сейчас рыбу можно ловить, и семга ежегодно проходит три его колена, чтобы, как и положено природой, отнереститься там, где сама на свет появилась. И можно было так жить, наверное, еще долго. Благо мурманский порт, при всем к нему уважении, с лондонским не сравнится. И грузооборот пониже, и грязь, что называется, пожиже. Плюс нет того количества яхт, катеров и лодок, которые снуют туда-сюда, как у нас малолитражки по дорогам, и тоже загрязняют воду, а иногда и замирают грузом металлолома на берегу или на дне. В Мурманске решили идти другим путем. И половину этого пути уже преодолели, что и где лежит, мы теперь знаем.
Подготовил Андрей КИРОШКО.
Фото автора, Марты ЖЕГАЛИНОЙ
и из открытых Интернет-источников.
