Сто страниц истории к 100-летию Мурманска
Продолжение.
Начало в номерах за 25 июля и 2 августа
Бои для английского авиакрыла начались 12 сентября. В одном из вылетов два британских пилота столкнулись с двухмоторным самолетом, который был похож и на двухмоторный "Мессершмитт" Bf-110, и на советский бомбардировщик Пе-2. Потом уж разглядели на плоскостях черно-белые кресты, преследовали противника до линии фронта, но без результата.
Первый полновесный воздушный бой состоялся позже, когда шестерка "харрикейнов" вылетела по тревоге на перехват. Вот как описывает дальнейшие события военный историк, специалист по боевым действиям в небе Кольского Заполярья Юрий Рыбин: "Несмотря на пасмурное серое небо и нависшие облака, видимость была хорошей. Разрывы зенитных снарядов указали им нахождение вражеских самолетов - чуть выше себя английские летчики заметили несколько черных точек, которые при приближении превратились в четыре "стодевятых", сопровождавших один "Хеншель-126". По воспоминаниям участников воздушного боя, немецкие истребители, заметив приближающиеся "харрикейны", не вступая в схватку, начали разворачиваться. В этот момент ведущий группы сержант Хау снизу атаковал ближайший к себе "мессершмитт", летчик видел, как огненные свинцовые очереди впились в корневую часть крыла вражеского самолета, откуда сразу же повалил черный дым и показалось пламя. После чего Хау заложил крутой вираж с целью атаковать "хеншель", но при этом потерял скорость, и противник вышел из поля его зрения. В это же время сержант Вауд, летевший рядом с командиром звена, выпустил короткую очередь по вражескому корректировщику, который оказался как раз по его курсу...".
В итоге в небе закрутилась карусель, в свистопляске которой немцам удалось подбить "харрикейн" сержанта Смита. Самолет задымил, начал быстро терять высоту, врезался в землю и взорвался. Летчик его не покинул, видимо, из-за того, что по какой-то причине снаряда заклинило сдвижную часть фонаря и он не смог открыть кабину. Надо сказать, это была единственная потеря 151-го авиакрыла за время их заполярной командировки.
Занятно, источники дают понять, что английские летчики после задания были предельно измотаны, едва выбрались из своих самолетов, однако в докладных записках не преминули отметить, что, по их мнению, "пилоты "мессершмиттов" имели низкую выучку - в бою "совершали довольно много глупых маневров", что дало им возможность сбить три "стодевятых" и один "хенкель".
Как отмечает Юрий Рыбин, "столь странное поведение немецких летчиков в этом бою можно объяснить тем, что пилотам "стодевятых" пришлось отражать атаки не только английских "харрикейнов", но и истребителей ВВС Северного флота. Дело в том, что в это же время летчики 72-го САП: восемь И-15 бис под командованием капитана Юрия Погорелова в сопровождении пяти И-16 во главе с капитаном Борисом Сафоновым над линией фронта вели штурмовые действия. После штурмовки войск противника, когда "бисы" ушли, группа И-16 атаковала над линией фронта группу немецких самолетов. По докладам летчиков-североморцев младший лейтенант Виктор Максимович сбил "Хенкель-126"...".
Надо сказать, несмотря на войну и ежедневную боевую работу, англичане ни в коей мере не изменяли своим привычкам и традициям. Как и когда-то, в 1918-1920-м, в белогвардейском еще Мурманске, они и теперь играли в футбол. Да и быт свой фронтовой обустроили с комфортом. Об этом не без восхищения пишет в своем военном дневнике побывавший у британских летчиков в октябре 41-го поэт и репортер "Красной Звезды" Константин Симонов (он, кстати, к нам тогда приехал в первую очередь ради этого - для того чтобы написать очерк об английских асах, воюющих за СССР):
"В своем хотя и низком, но довольно просторном блиндаже англичане сделали все, чтобы возможно веселее отбывать время дежурств. В блиндаже стоял патефон с танцевальными пластинками и было несколько игр: бильбоке, китайский бильярд и пробковый круг, в который, как в мишень, бросают металлические стрелки со стабилизаторами из перышек. Эта простая на вид игра требует для успеха довольно длительной тренировки, впрочем, на нее в условиях здешних северных непогод у англичан вполне достаточно времени.
Из досок и набитых сеном матрацев англичане устроили у себя в дежурке низкие самодельные кресла, на которых можно сидеть развалясь и даже дремать. Меня приятно поразило, по контрасту с тем, что я иногда видел у нас, это отсутствие у англичан серьезности и официальности там, где ни то, ни другое вовсе не требуется...
В блиндаже у англичан царила веселая непринужденность, а в быту, в личном общении они обходились друг с другом по-товарищески, легко и свободно, в этом смысле очень напоминая наших летчиков...".
Занятно, конечно, Константин Михайлович дартс описывает. Для советского человека подобные забавы, разумеется, были в диковинку, как и то, что за выпивку на фронте надо платить:
"По комнате ходил унтер-офицер, обносивший всех желающих виски с содовой. У англичан своя система питья, диаметрально противоположная нашей. Они наливают на дно стакана микроскопическое количество виски и по нескольку раз доливают его водой. Каждая порция не превышает тридцати граммов, но пьют они целый вечер.
У разносившего виски унтер-офицера была с собой книжечка, в которой расписывался каждый, кому наливалось виски. Когда мы спросили Ходсона, что это означает, он объяснил, что офицерам, так же как солдатам, в качестве бесплатного рациона полагается ром, а виски - это их личный расход. Поэтому каждый и расписывался за свою порцию.
Вообще-то это понятно, но меня вдруг рассмешило, когда я представил себе на минуту наших собравшихся на отдых летчиков, которых обносят рюмками с налитыми в них тридцатью граммами водки и заставляют каждый раз расписываться за каждые тридцать граммов...".
Дмитрий КОРЖОВ,
член Союза писателей России.
Окончание следует.
