Сто страниц истории к 100-летию Мурманска
В середине 30-х годов жизнь Мурманска в основном уже была жизнью рыбаков, портовиков и судоремонтников. В 1935 году был провозглашен лозунг "45 траулеров на промысле!", означающий, что береговые службы должны построить работу таким образом, чтобы в порту (на выгрузке, в ремонте и т. п.) одновременно находилось не более 20-25 судов, а остальные обязаны быть в море и ловить рыбу. Главная окружная газета "Полярная правда", которая в то время была ежедневной, пристально следила за этим соотношением, постоянно публиковала сводки - где какой траулер находится сегодня - и "прессовала" береговые предприятия. Особое внимание пресса уделяла новому судоремонтному заводу - крупнейшему предприятию города, насчитывающему к тому времени уже более 1200 работающих и обеспечивающему важнейшее занятие мурманчан - рыбацкий труд.
Харизматичный директор
В августе 1934 года директором СРЗ стал Богачев Михаил Григорьевич, присланный Ленинградским обкомом партии. Он родился в 1898 году в семье крестьянина-бедняка. Отец умер, когда Михаил был еще младенцем, и до 1916 года будущий директор жил на родине с матерью, занимался сельским хозяйством. Потом уехал в Петроград, работал конторским мальчиком, сортировщиком на почте. В 1918 году служил в продотряде трудармейцем, а в 1919-м ушел добровольцем на Западный фронт, предварительно вступив в партию. Там вскоре стал комиссаром стрелкового полка. Дважды ранен и за свои боевые заслуги был награжден орденом Красного Знамени.
В 1920 году Богачев направлен в Петроград на партийную работу. В 1923-м командирован в комвуз, а по его окончании в 1925 году выбран ответственным секретарем ВКП(б) Балтийского завода. Был делегатом ХV Всесоюзной конференции ВКП(б) и ХV съезда партии, где выступал по заданию С. М. Кирова "с разо-блачением разрушительной работы троцкистско-зиновьевской оппозиции на Балтийском заводе" - это слова из его автобиографии. В 1929 году был послан на учебу в Ленинградский технологический институт. При реорганизации втузов переведен в Ленинградский машиностроительный институт. Окончив теоретическую часть института, работал уже начальником большого механического цеха Балтийского завода, откуда и прибыл в Мурманск.
Вот такой боевой товарищ возглавил более чем тысячный коллектив Мурманского СРЗ. Боевитая хватка Богачева, сращенная с основательным образованием, живо сказалась на работе предприятия. Харизматичный директор быстро оброс единомышленниками, и уже весной 35-го коллектив и директор завода были премированы за ударную качественную работу.
"Доведен до крайности…"
А потом началась нервотрепка. На завод стали поступать заказы на ремонт кораблей только что появившегося Северного военного флота, и от этих внеплановых заказов, не обеспеченных даже материалами, отказаться было немыслимо, а выполнить без ущерба для графиков невозможно. С таким трудом налаженный плановый ремонт рыболовных траулеров неизбежно рушился.
Вслед за критическими статьями в прессе последовали соответствующие оргвыводы. Летом 1936 года над руководством СРЗ уже нависла гроза. В августе арестовали прораба Левакова Алексея Ивановича, начальника слипа Кантемирова Ивана Ивановича, зам. директора Сыроежина Александра Федоровича. Чуть позже, в начале сентября, арестовали прораба Галицкого Сергея Владимировича и зам. начальника котельно-корпусного цеха Сидоренко Анатолия Сафроновича.
Разумеется, арест этих во многом ведущих специалистов, большинство которых было выпускниками лучшего в стране Ленинградского политехнического института, не мог не повлиять на ход ремонтных работ. План 1936 года был сорван.
Богачева тоже стали вызывать на допросы. 4 января 1937 года он отправляет отчаянную телеграмму в Москву начальнику Главрыбы (она сохранилась в следственном деле):
"Помогите, товарищ Андрианов. Затравили окончательно. Доведен до крайности. Обвиняют в связи с троцкистами, произносят речи о вредительстве. Мне же конкретно ничего не известно".
6 февраля 1937 года был арестован и Богачев. Всех арестованных объявили троцкистско-зиновьевской группой и обвинили в контрреволюционном заговоре... Обвинения были абсурдными. Дескать, "в одном из сборищ в начале 1934 года в гостинице "Арктика" Кантемиров, Сыроежин, Леваков и Сидоренко (Богачева еще не было. - В. С.) договорились сменить директора Киселева (члена ВКП(б) с 1914 года) за то, что он хотел освободить завод от троцкистов". Для этого Сыроежину якобы поручили написать заведомо неверный отчет о работе завода, с которым Киселев поехал на доклад к наркому. Будущим директором заговорщики наметили именно Сыроежина. Но после снятия Киселева директором назначили Богачева, и, оказывается, он ничуть не помешал замыслам заговорщиков (как это ни странно, при его прошлом и при том, что раньше Богачев не был даже знаком ни с кем из них. - В. С.), а "взял группировку под свое покровительство" и сам повел вредительскую работу - срывал сроки ремонта военных кораблей, маскируясь разными причинами: отсутствием материалов, неосвоенностью работ и т. д.
Сломать не смогли
Методы дознания, насколько можно судить по позднейшему письму Анатолия Сидоренко, применялись пыточные, изуверские. Многие сломились, стали оговаривать Богачева. Надо отдать ему должное, орденоносец не сдался. Как отверг поначалу все обвинения в контрреволюционной деятельности, так на том и стоял.
В деле "троцкистско-зиновьевской группы" есть красноречивый акт, вызывающий глубокое уважение к репрессированному директору СРЗ:
"Составлен настоящий в том, что вызванный на допрос обвиняемый Богачев М. Г. отказался давать показания о своей контрреволюционной троцкистской вредительской деятельности на судоремонтном заводе треста "Мурманрыба". Написать о причине своего отказа от дачи показаний Богачев также отказался. Обвиняемый Богачев объяснил, что по названному он уже имел разговор со следователем, а потому повторять своих разговоров не намерен и никогда не будет. При этом Богачев добавил, что следствие по этому вопросу ничего больше от него не добьется".
Уже в конце февраля 1937-го состоялся суд. Всего по этому делу судили 10 человек. Троих приговорили к расстрелу: Левакова, Кантемирова и Свердлова, преподавателя мортехникума. Остальных - к разным срокам заключения. Богачеву и Сыроежину дали по десять лет с дальнейшим пятилетним поражением в правах. Достоверно известно, что по крайней мере двое из этой группы репрессированных - Богачев и Сидоренко - прошли через лагеря и выжили. Богачев даже сумел побороться за возвращение ему ордена Красного Знамени.
Враги народа из народа
1937 год стал пиком ожесточенных репрессий не только на СРЗ, но и по всему нашему городу, по всему тогдашнему Мурманскому округу, по всей стране. В этом году были арестованы и расстреляны секретарь Мурманского окружного комитета партии Абрамов Абрам Иванович, управляющий Мурманрыбой Светов Михаил Сергеевич, директор Полярного института рыбного хозяйства Хлыновский Георгий Иванович. Вслед за ними репрессировали Ивана Борисовича Богачева, начальника тралфлота. И, разумеется, их брали не одних, а вместе с ближайшими соратниками. Люди, работавшие на износ, исключительно много сделавшие для развития народного хозяйства, в горячечной атмосфере всеобщей подозрительности разом превратились во "врагов народа" - того народа, чьей плотью и закваской они были.
Но вот еще одна яркая примета того времени. Наряду с репрессиями, наряду с ужесточением закрепощения крестьян все шире разворачивалась плановая индустриализация страны. В частности, решено было соединить СРЗ с соседствующей верфью деревянного судостроения, о работе которой мы уже писали в предыдущих статьях, и создать на этой территории мощную судостроительно-судоремонтную базу рыбного хозяйства, чтобы Мурманск в третьей пятилетке мог уже строить металлические траулеры своими силами. Такой приказ был подписан 23 июля 1937 года наркомом Пищепрома СССР тов. А. И. Микояном.
Но об истории этого строительства мы вспомним в следующей публикации.
Владимир СЕМЕНОВ, член Союза писателей СССР.
