Мурманчанке Тамаре Алексеевне Уваровой в этом году 95 лет! И вся ее жизнь связана с нашим Кольским краем. Она из тех северян, для кого в детстве игрушками становились морские звезды, а рыба, которой всегда славились воды Баренцева моря, была счастьем.
О своей встрече с Тамарой Алексеевной «Вечернему Мурманску» рассказал доктор исторических наук профессор Павел Федоров. Опрашивать очевидцев прошедших времен для историка дело привычное. Но одни по итогам такого разговора выдают сухой отчет, а у других, как, например, у Павла Викторовича, получается небольшой рассказ, наполненный солеными брызгами. И поэзией моря.
«Зуек, или зуй, – наша северная птичка вроде чайки, – писал великий знаток Севера Борис Шергин. – Где рыбная ловля, где чистят рыбу, там кружатся зуйки. Зуйками называют в Поморье и мальчиков, идущих на Мурман в услужение – обед готовить, посуду мыть, рыболовные снасти сушить». О мальчиках-зуйках, ставших со временем прославленными капитанами, написано немало. И вряд ли стоило бы снова поднимать эту тему, если бы речь не пошла о… зуйке-девочке.
Зовут ее Тамара. Тамара Алексеевна Уварова. Сегодня, на исходе четверти двадцать первого века, никто, пожалуй, не признает в этой статной пожилой женщине человека, ставшего последним свидетелем великой стихии старого кустарного мурманского промысла, берущего начало от смелых и мужественных архангельских поморов, ежегодно приходивших в мурманские станы на промысел трески и палтуса. Со временем среди промышленников появились люди, решившие остаться на Мурмане навсегда. Был среди них и отец Тамары Алексеевны, уже после революции приехавший на берег Баренцева моря из-под Архангельска. Поселились сначала в колонии Гаврилово, а затем переехали в Териберку. Едва Тамара научилась ходить и говорить, стали ее к труду промысловому приучать. В начале 30-х годов прошлого века она уже помогала отцу на кустарном промысле.
В ее маленькой мурманской квартире на стене висит портрет матери в странной круглой раме.
– Это не рама, – поясняет Тамара Алексеевна, – а оправа часов, которые отец купил на распродаже в Гаврилове.
Хозяйка квартиры дотронулась до портрета рукой.
– Мой отец, когда приехал, сколотил артель. У тебя – 50 рублей, у меня – 100 рублей, у тебя – 25 рублей. Все собрали. Значит, это капитал. В артели десять человек или пять человек. Ну у кого как получается. Теперь надо карбас сделать или лодку. У кого на что денег хватит. Отец умел это делать. Хорошо умел делать. Значит, лодку соорудили своими силами. Чего-то купили. Теперь надо снасть. Это на что рыбу будут ловить. Снасть укладывали в такие ящики. Вот опять забыла, как они называются. Теперь, значит, все: люди есть, карбас есть, снасть есть. Поехали ловить. Вот снасть выкинули. Такой кухтыль, вот такой, – показывает руками Тамара Алексеевна. – Оловянный такой круг. Вот его в середину выкидывают, он плавает на море. Едут и выбрасывают… Снасть выкидывают. Все выкинули, последний кухтыль, значит, повесили. Теперь едут собирать рыбу. Выкинули все в лодку, рыбу отдельно, снасть в эти коробки – отдельно. Набрали… Рыбу собрали… Приехали.
Тамара Алексеевна задумалась. И снова продолжила:
– Едут они с улова… Это я очень хорошо помню. Вот едут они, значит. Семьи стоят. Вот одна семья, вторая семья, все… Каждый смотрит свою семью. И вот берет этот крючок… И вот подъехали к нашей семье, отец берет крючком рыбу и выбрасывает на берег. «Сколько надо там?» – «Хватит» – «Ну хватит… хватит». Поехали дальше. Всем выбросили рыбу, да. Снасть выгрузили.
– Рыбаки на отдых, а вся работа теперь ребятне переходит? – спрашиваю.
– Да. Мы зуйки. Снасти были собраны в тюки. Их надо было отвить, то есть распутать, – объясняет Тамара Алексеевна. – На специально отведенном месте стояло приспособление. Начинаем разбирать эту снасть. Там всякие червяки, медузы, ракушки там, звезды… Это были наши игрушки. Все раскрутили. Вот тюк отвили, значит, и повесили. Вся снасть высохла. Опять в тюки сложили. Наживлять мы тоже наживляли. Наживка – это мойва. Значит, тюки снимаем, наживляем, все сложили опять и поехали опять ловить…
Пройдут годы, и кустарный мурманский промысел сменят мощные траулеры. Глядящие в Ледовитый океан промысловые поселки, бывшие станы, где гудела рыбацкая стихия, плясали свадьбы и звонили колокола, опустеют. Ведь рядом вырастут города. Уедет в город и Тамара, станет учителем в школе. И вроде пропала в небытие вся ее береговая зуйковая жизнь, но не сможет забыть она теплого песка северного океана, рыбьих глаз, смотрящих в небо. Ей и сегодня снятся бесчисленные километры снасти, из которых она высвобождает этих загадочных морских звезд.
Павел ФЕДОРОВ, доктор исторических наук, профессор.
