Большей частью наших знаний об органах разведки и контрразведки мы обязаны архивам, открытым после окончания срока секретности хранящихся там материалов.
Недавно управление ФСБ по Мурманской области предало огласке очередную партию документов, освещающих работу не только ЧК/ОГПУ, но их предшественников – спецслужб Временного правительства Северной области, в состав которой входил и Мурманск.
Наследство
– Разумеется, Российская империя обладала службами, осуществлявшими разведку и контрразведку, пограничную охрану и политический сыск, – говорит заместитель председателя совета ветеранов УФСБ по Мурманской области Александр Чемерский. – В годы Первой мировой войны они получили все стимулы для развития и роста. Но уже после Февральской революции кадровый состав этих служб был дезориентирован и деморализован последовавшими бурными событиями. Либеральное Временное правительство относилось к сотрудникам спецслужб с недоверием. Добавьте к этому проводимые в отношении них вербовочные акции союзников по Антанте. В дальнейшем Октябрьская революция стала своеобразным водоразделом между окончательной гибелью спецслужб старой России и рождением новых органов Советской России.
Но в Мурманске, пусть и недолго, работали органы разведки и контрразведки, доставшиеся Временному правительству Северной области еще с царских времен. В архивном подразделении УФСБ по Мурманской области сохранились копии документов периода Первой мировой войны о работе Мурманского морского контрразведывательного пункта. В основном это направляемые Морской регистрационной службой Главного Адмиралтейства ориентировки по лицам, подозреваемыми в шпионаже в пользу Германии, справки и протоколы на русских подданных, оказавшихся за границей или в плену, а также на австрийских и германских военнопленных, размещенных на Севере России.
С приходом в русские порты военных администраций союзников по Антанте кадры морских контрразведывательных пунктов стали встраиваться в краевые органы белой власти. На Мурмане была создана специальная военно-регистрационная служба (РЕ), которая с началом интервенции перешла под контроль британского командования.
Сразу же по восстановлении советской власти в 1920 году была организована работа по сбору сведений о пособниках интервентов и белых властей и особенно о деятельности спецслужб, враждебных советской власти. Например, в архиве есть документ, составленный на основании свидетельств непосредственных участников событий в Мурманске. Он свидетельствует о том, что РЕ была разделена на два подразделения: регистрационную службу войск Северной области и военно-полевую контрольную службу. В ведении РЕ была выдача пропусков как на фронт, так и в тыловой полосе. В эту же службу направляли всех арестованных по подозрению в большевизме, то есть она исполняла все функции сыскного отделения – проводила допросы, обыски и казни. Кроме этого организация посылала своих агентов в тыл Красной Армии, собирала сведения о настроении рабочих и крестьян.
«За время функционирования этой организации было подавлено много восстаний в полках на фронте, – говорится в документе. – В тылу были предупреждены восстания рабочих. Была во время ухода англичан разгружена архангельская тюрьма, часть была посажена в трюмы уходивших пароходов, и англичане увезли их с собой в качестве заложников. Некоторые при попытке убежать были тут же расстреляны или отправлены на Мудьюг и Йоканьгу, где находились в ужасных условиях. Было ликвидировано восстание в 6-м сев. полку, где было расстреляно 8 стрелков».
Также имелись свидетельства, что все взрослое население Мурманска обязали пройти регистрацию в РЕ, где заполнялись анкеты и у каждого брали оттиск большого пальца правой руки. Вывод однозначный: служба РЕ была одной из главных опор реакционной политики штаба командующего войсками Северной области генерала Миллера.
День рождения
В феврале 1920 года в Мурманске произошло восстание, после которого была восстановлена советская власть. И сразу началось формирование новых органов правопорядка и госбезопасности.
23 февраля 1920 года решением Президиума исполкома Мурманского Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов создан отдел комиссаров по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, руководить которым поручили товарищам Чехонину и Песочникову. Именно поэтому 23 февраля 1920 года и считается днем образования Мурманской ЧК.
– Несмотря на то, что в Мурманске уже была создана ЧК, 8 мая 1920 года Архангельская губчека (Мурманск в тот момент входил в состав Архангельской губернии. – Прим. ред.) издает документ об организации Районной Чрезвычайной комиссии в Мурманске, – рассказывает Александр Чемерский. – 14 мая временно исполняющим должность председателя Мурманчека был назначен Павел Александрович Петухов. Как шла передача власти, что стало с прежним составом ЧК на Мурмане – документов об этом в архиве УФСБ России по Мурманской области не обнаружено. Как и не найдено, к сожалению, ни одного подписанного Песочниковым документа по работе в Мурманской ЧК. Известно только, что впоследствии, занимаясь по должности тыловым снабжением, он умер от голода в блокадном Ленинграде.
Начали с ополченцев
Первоначальная деятельность ЧК на Мурмане была связана с выявлением, нейтрализацией и наказанием бывших противников в гражданской войне. В частности, разбирались с национальным ополчением – иррегулярным воинским формированием, созданным из граждан, не подлежавших призыву на военную службу. На Мурмане части ополчения стали создаваться с июля 1919 года. Во время вооруженного восстания в Мурманске (21 февраля 1920 года) рота ополчения оказала сопротивление восставшим, но вынуждена была капитулировать. Последний пункт обороны ополченцев находился близ того места, где сейчас стоит храм Спас на водах. Оставшиеся в живых ополченцы стали подвергаться репрессиям со стороны победителей уже в 1920 году – минимальным наказанием было лишение избирательных прав. В дальнейшем эти люди находились под надзором КГБ до 1960 года.
– В архиве есть дело начальника участка Мурманской железной дороги Лютова, – говорит Александр Чемерский. – Его обвинили в том, что он добровольно поступил в национальное ополчение Северного правительства и якобы принял деятельное участие в подавлении крестьянского бунта в селе Княжья Губа, в расстреле двух крестьян и поджоге дома Ивана Поспелова (Ваньки Каина) – командира партизанского отряда, действовавшего на юге Мурманской области. Само дело с исторической точки зрения интересно тем, что в нем собраны оригиналы документов, подтверждающих профессиональный путь Лютова с 1914 года. Также в этом деле можно найти одни из первых протоколов обыска и других следственных действий. Прямых доказательств участия Лютова в карательных акциях не получено, однако, учитывая, что Мурманскую железную дорогу отнесли к прифронтовой полосе, его приговорили к расстрелу.
Решения о расстреле или иной мере наказания принимались тогда на основании постановления президиума ВЧК. Действия подсудимых оценивались исходя из революционного правосознания, то есть не на основании доказанности и обоснованности вины, а по политическим мотивам. Свою роль в этом сыграло и то, что первый Уголовный кодекс РСФСР был принят только в 1922 году.
Взялись чекисты в Мурманске и за бывших работников РЕ. В сентябре 1920 года началась разработка некоего Щулева. Самого его в городе Мурманске тогда уже не было – он уехал с англичанами. Возможно, бывший контрразведчик никогда бы не узнал, что им интересуется ЧК, но в 1923 году через Германию и Латвию он с определенными целями возвращается в Россию. В деле имеются удостоверение личности Союзного военного контроля, которое РЕ выдало в 1919 году на имя Щулева, и шифровальные таблицы, изъятые при обыске его квартиры в 1924 году. Его арестовывают, формируют – по мере возможностей – доказательную базу, судят и приговаривают к 5 годам лишения свободы. В 1996 году определением судебной коллегии приговор в отношении Щулева и проходивших с ним по одному делу лиц отменен, дело прекращено за недоказанностью преступления. Все они были реабилитированы как жертвы политических репрессий.
– Примечательно, что сын Щулева в то время служил военкомом 11-й дивизии войск ГПУ, – рассказывает Александр Владимирович. – В ответ на запрос его характеристики в связи с обвинением отца командование дало положительный отзыв. Данный случай – характерный пример полярного деления семей на враждебные стороны в годы Гражданской войны.
Парикмахеры, хлебопашцы, семинаристы
Мурманские чекисты начала 20-х годов, какими они были? Классовый подход к формированию новой государственной машины не допускал привлечения на службу бывших чинов из жандармерии и контрразведки царской армии. Поэтому, если посмотреть на анкеты, которые заполняли при поступлении на службу первые мурманские сотрудники ЧК–ГПУ, то в разделе «Род занятий до революции» там обычно написано: хлебопашец, рыбак, чернорабочий, плотник, слесарь, путеец, наборщик типографии, кочегар. Иногда бурное время заносило в ряды чекистов бывших приказчиков, парикмахеров, семинаристов. В основном это были молодые люди в возрасте от 20 до 30 лет. Многие прошли Гражданскую войну, участвовали в польской кампании, подавлении крестьянских выступлений. Некоторые уже имели опыт службы в армейских разведподразделениях или даже опыт чекистской работы в особых отделах, действовавших при частях Красной Армии.
Уровень образования первых чекистов был низким. Как правило, два-три класса начальной школы. В автобиографиях многие из них указывают, что вынуждены были бросить учебу, чтобы зарабатывать на жизнь и поддерживать семью. Иногда на службу принимали местных финнов, владевших русским языком настолько слабо, что при составлении служебных документов им приходилось использовать переводчика.
– До конца 20-х годов членство в ВКП(б) не являлось определяющим критерием для зачисления на службу, – поясняет Александр Чемерский. – Многие новобранцы вливались в ряды ГубЧК, хлебнув горя под властью интервентов. Большинство сотрудников были беспартийными и не имели четких представлений об идеологических основах государства, на защиту которого они встали. В характеристиках, которые тогда составлялись, нередко указывается на «политическую слабость» или «неподкованность» того или иного работника.
Неудивительно, что в первые годы существования в мурманской ЧК была очень высокая текучка кадров. С мая 1920 года по ноябрь 1925 года сменилось пять начальников Мурманского подразделения ЧК–ГПУ. Рядовые сотрудники в основном служили по 3–6 месяцев. Чтобы восполнить кадровые потери, людей принимали на работу просто по их личному желанию, без особых проверок. У вновь зачисляемых лиц лишь брали подписку, согласно которой они должны были прослужить 1 год «без предъявления каких-либо претензий на это». В результате на службу попадали авантюристы, лица, замешанные в противоправной деятельности, имевшие судимость, и, конечно, классово чуждые элементы. Но налаженная уже в 1925–1926 годах система проверки позволила выявлять таких сотрудников и избавляться от них. И архивные материалы 1920-х годов свидетельствует, что органам ЧК–ОГПУ в Кольском Заполярье, несмотря на многочисленные трудности, удалось в короткие сроки создать работоспособный механизм для обеспечения государственной безопасности в стратегически важном районе страны.
Андрей КИРОШКО.
kiroshko@vmnews.ru
Фото из архива Управления ФСБ по Мурманской области.
