Два года не вылезали из гор и леса
Пули не берут, гранаты не берут, даже профессиональный киллер оказался не у дел. А когда он находится на волосок от смерти, просто начинает… смеяться.
27 лет, то есть большую часть своей жизни, Евгений С. служит в СОБРе «Росомаха» Управления Росгвардии по Мурманской области. За спиной – первая и вторая чеченские кампании, десятки командировок на Кавказ, участий в различных операциях, столкновения с боевиками, многодневные походы по горам и лесам. В его копилке немало наград – орден Мужества, медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени и две медали «За отвагу».
Что движет этим человеком? Что ему дает служба? И как удается не погибнуть даже в самых безнадежных ситуациях?
С детства Евгений занимался боксом, чтобы, став юношей, не просто хорошо отслужить в армии, а попасть именно в элитные войска.
– Я сказал, что пойду в ВДВ и никак иначе, – вспоминает боец. – Попал в воздушно-десантную военную дивизию. Это было в Литве. А оттуда по распределению – в спецназ ГРУ. Так что в спецназе я с самой армии.
Со срочной службы начались и поездки в горячие точки, ведь именно на эти годы выпали проблемы в Армении, беспорядки в Азербайджане…
– Мы все два года армейских из гор и леса просто не вылезали, – говорит наш собеседник. – Служба была настоящая. У меня до сих пор гордость за ту армию.
За два года Евгений немного устал от полевых условий и устроился работать на «гражданку» – докером в порт. Однако спустя некоторое время жажда приключений и желание быть всегда в гуще событий, зачастую весьма опасных, взяли верх.
– Знакомые ребята из спортроты Северного флота устраивались в СОБР. Ну и мне предложили попробовать, – продолжает спецназовец. – Мне было 23 года. Я прошел полосу препятствий, спарринги и тестирование с первого раза.
Через три года наш собеседник попал в такую заварушку, что чудом остался в живых. Шел 1996 год.
Думал: все, не спасут
– Это была моя вторая командировка в первой чеченской кампании, – продолжает Евгений. – Мы стояли в комендатуре Заводского района города Грозного – принимали участие в операциях по нейтрализации боевиков. И вот в один из дней на «Урале» ехали мимо нефтеперерабатывающего завода. Там и попали в засаду.
Боевики подорвали машину спецназа, и ЗИЛом перегородили дорогу. Евгений сидел в кузове под тентом за кабиной. Взрывной волной его выкинуло на дорогу. Боец, раненный в бедро осколками и контуженный, потерял сознание и упал на асфальт. «Урал» врезался в ЗИЛ и вышел из строя.
Другие спецназовцы успели выпрыгнуть из машины, после чего вступили в бой с террористами. Один из ребят добрался до нашего собеседника и вытащил того с дороги. Все это время по ребятам велся огонь. И ни одного ранения. Судьба?
– Мое оружие осталось в подорванной машине, ребята тоже выскочили с тем, что у них было при себе. Остальные боеприпасы остались в кузове, – вспоминает Евгений С. – Что делать? Патроны, которые были, уже закончились, а отстреливаться надо. Вокруг – завеса пыли из-за взрыва. Я по-пластунски пополз к «Уралу». Ноги трясутся, вокруг пули летают, а ползти надо. На характере, пересиливая себя. В общем, я залез в «Урал», взял свое оружие, взял боеприпасы ребятам. Тот бой продолжался 30–40 минут. Впечатлений, я вам скажу, масса. На наше счастье здесь же проходила колонна внутренних войск. Они прикрыли нас с помощью бэтээров и буквально вытащили из-под огня. «Урал» остался там, полностью разбитый.
– Страшно, наверное, было?
– Главное – уметь бороться со страхом. Я, например, смеюсь. Вот когда лежал на дороге под огнем, только очнулся, думал: все, не спасут, и начал смеяться, прикалываться. Парни потом говорили: «Ну ты даешь! Тебя только вытащили, а ты ржешь». И еще навсегда запомнилось то ощущение, когда пуля в тебя летит, но не попадает. Было очень жаль погибнуть из-за такой ерунды.
– А как так, что пули все мимо? Это чудо?
– Знаете, о нашем СОБРе вообще ходили легенды. До 2009 года у нас не было ни одной боевой потери, тогда как в других отрядах по России кто-то погибал. Про нас ходили слухи: мол, мы заговоренные. Я думаю, что это судьба. Конечно, профессионализм ни в коем случае нельзя исключать, но на нем одном не выедешь.
Лицом к лицу с боевиками
В 2002 году мурманский СОБР работал в Чечне, в населенном пункте Старые Атаги, участвовал в зачистках. Был в то время такой арабский боевик Хаттаб – легендарная личность. А на него работал финансист Якуб, который аккумулировал все деньги местных террористов.
– Нашей задачей было найти и обезвредить Якуба и еще нескольких человек, – говорит Евгений С.
На них бойцы вышли совершенно случайно.
Во дворе дома, где работали спецназовцы, на летней кухне был установлен рукомойник. Как-то невзначай ребята отодвинули его нижнюю часть, а там нет водослива. Вместо него – вентиляционное отверстие. А это значит, под землей находится схрон. Это такое специально оборудованное забетонированное помещение с подведенной вентиляцией, с потайными ходами, светом, отоплением. Там можно нормально жить.
– Наши ребята откопали дыру рядом с тем самым рукомойником и тут в нас, я был вдвоем с напарником, полетели гранаты, – вспоминает наш собеседник. – Ему под ноги прилетела «хаттабка» – переделанная граната для подствольного гранатомета. И снова повезло – даже осколками не задело. А потом один за другим на нас поперли пять человек. Стреляли, но снова не ранили. Мы их нейтрализовали.
И тут пришло сообщение о том, что на помощь Якубу, который, правда, уже был мертв, выдвигается отряд из трех сотен боевиков. Они находились совсем недалеко – метрах в 150 от места действия. А наших бойцов – всего человек 20–25, да и отходить некуда. К счастью, в последний момент бандиты передумали и ушли в другую сторону.
Не успел нажать на кнопку
Еще одна запомнившаяся история произошла в Ингушетии, в Орджоникидзевской станице. Бойцам дали задание задержать одного из террористов-подрывников. По специальности Евгений взрывотехник, поэтому задача была как раз по его части.
Вдвоем с еще одним сотрудником по штурмовой лестнице они перебрались через забор во двор дома, где предположительно мог находиться бандит.
– И тут совершенно случайно он оказывается прямо перед нами, в паре шагов, кулаки сжаты, – рассказывает спецназовец. – Мы его сбиваем с ног. Я бью его ногой по руке и ломаю ему пальцы. Оказалось, это было сделано очень вовремя – в руке боевик держал «кнопку», а на нем был надет пояс шахида. Он просто не успел нажать ее, иначе бы взорвал и себя, и нас. Мы его взяли живым и сами живы остались.
Случается работать и в Заполярье. В начале двухтысячных ребята вместе с уголовным розыском участвовали в одной интересной и очень опасной операции – ловили наемного убийцу, бывшего афганца, на чьем счету было уже шесть или даже восемь смертей. Очередное преступление должно было произойти на дороге между Апатитами и Кировском, когда жертва будет ехать на автомобиле. Происходило все осенью.
По информации угрозыска, у преступника был обрез или пистолет.
– Мы прочесывали участок лесной местности. Уже должны были сменяться и вдруг слышим выстрелы, – вспоминает собровец. – Стали осторожно подходить. В лесу стоит «девятка», двери закрыты. Смотрим, кто-то выдвигается к машине. Мы залегли в кювет. У меня был пистолет, у напарника – автомат, а киллер идет на нас. По информации, у него должно быть оружие небольшой убойной силы. Мы смотрим – а у него автомат. Киллер засовывает его в пакет. Мы ему: «Стой! Бросай оружие!». Он совершенно не испугался. Скидывает пакет с автомата и направляет на меня. Мы были в легкой броне, ну и в легком шоке: выстрели он первым – нас прошило бы насквозь. Я выстрелил, напарник дал очередь. В общем, мы сработали быстрее и профессиональнее. Он выстрелить не успел. Вышло, что киллер был уничтожен практически при исполнении заказа. Что касается выстрелов в лесу – это он пристреливался.
Другой жизни не представляю
– Что вам дает служба?
– Отряд – это наш второй дом. Другой жизни я себе уже не представляю. Я вообще считаю, что служить здесь могут только люди с полной самоотдачей. Бывали люди в отряде – очень хорошие, достойные ребята. А потом приезжаешь в командировку и обрисовываешь им ситуацию. Говорю, например, ты вот здесь стоишь и будешь должен прикрывать человека, возможно, ценой своей жизни. Ты готов? Нет, говорит, я на это не готов. Ну и зачем ты тогда сюда приехал? Мы раньше работали вообще не за деньги – в тех же 90-х годах нам особо-то и не платили. Да и экипировки не было нормальной. А все равно работали. На энтузиазме. У нынешнего молодого поколения несколько иные взгляды на жизнь. А еще в отряд попадают люди, у которых есть какая-то мечта.
– А у вас какая была?
– Ну, знаете, в детстве мальчики мечтают с преступниками бороться, с бандитами, сражаться за справедливость. Вот такая мечта у меня и была.
«Главное – уметь бороться со страхом. Я, например, смеюсь. Вот когда лежал на дороге под огнем, только очнулся, думал: все, не спасут, и начал смеяться, прикалываться. Парни потом говорили: «Ну ты даешь! Тебя только вытащили, а ты ржешь». И еще навсегда запомнилось то ощущение, когда пуля в тебя летит, но не попадает. Было очень жаль погибнуть из-за такой ерунды.»
Екатерина БОГДАНОВА. bogdanova@vmnews.ru
Фото из архива Управления Росгвардии по Мурманской области.
