Задумывались ли вы хоть раз о том, что движет узбеками, таджиками и киргизами, которые едут на заработки в Россию? Ради чего они, оставив свои семьи, живут здесь по 10 человек в съемных «однушках» и вкалывают на самой тяжелой и грязной работе? Неужели у них на родине все настолько плохо, что они готовы сносить пренебрежительное или даже враждебное к себе отношение, с которым часто сталкиваются здесь? Лучший способ узнать, как гастарбайтеры живут у себя на родине, на что тратят заработанные в России деньги и о чем мечтают, – увидеть все своими глазами. И не из окна туристического автобуса, а изнутри, путешествуя автостопом и останавливаясь на ночлег у местных жителей. Так и поступил журналист «Вечерки».
Поблажки для туристов
Среднеазиатские республики бывшего СССР – не самое популярное направление как у российских, так и у европейских туристов. Однако наследие древних цивилизаций, богатая легендами история и уникальная культура привлекают путешественников, которым приелись рафинированные страны Запада и переполненные курорты Турции, Египта и Таиланда. Среди любителей самостоятельных поездок Узбекистан и Таджикистан до 2018 года имели дурную славу из-за того, что иностранцам (и россиянам в том числе) необходимо было на границе декларировать абсолютно все ценные вещи – вплоть до карт памяти, а потом еще оформлять временную регистрацию. Ее можно было сделать самостоятельно, потратив немного денег и два-три дня в очередях миграционной службы, или быстро, заплатив много денег турфирме, которая все сделает за вас. К тому же в этих странах патрулирующие улицы стражи порядка использовали любую возможность вытянуть из богатых гостей хоть каких-то денег.
Всего два года назад многие путешественники-«дикари» спешили осмотреть весь Узбекистан за трое суток. Это срок, в течение которого регистрацию не требовали. Но в 2017 году там к власти пришел новый президент, который сразу поручил создать в стране комфортные условия для развития туризма. Проходить узбекскую границу стало проще, чем российскую, а полицейские вообще перестали подходить к туристам.
В Таджикистане 2018 год объявили Годом туризма, в связи с чем отменили обязательную регистрацию для желающих посетить Памир. Теперь требуется только разрешение на въезд в эту автономную область, которая является приграничной зоной. Основная трасса – Памирский тракт – проходит вдоль границы с Афганистаном. Две страны разделяет горная река Пяндж шириной не более 20 метров, поэтому бедные афганские кишлаки и их жителей можно хорошо рассмотреть с таджикской стороны.
Зарплата учителя – 4000
Изучать нравы жителей Средней Азии и знакомиться с условиями их жизни я начал еще по дороге автостопом из Мурманска в Казахстан. В Карелии меня подвезли двое таджиков. Я очень удивился встрече с ними в северном краю лесов и болот, а они были поражены тем, что я еду в Таджикистан, да еще и автостопом. Так как один мужчина почти не говорил по-русски, а второй говорил плохо, я смог лишь узнать, что первые абрикосы созреют через две недели, а сегодня (3 мая) в Душанбе почти плюс 40 градусов. Также мне поведали, что даже в такую жару девушки не надевают мини-юбки, иначе их будут называть шлюхами, а мужчины не выходят на улицу в шортах, чтобы не нарваться на неприятности. Через две недели в Душанбе я убедился в том, что Таджикистан – самая религиозная страна Средней Азии, по строгости соблюдения канонов ислама немного уступающая Чечне. Неудивительно, что таджики, которые долго находятся вдали от своих девушек или жен, порой кричат полураздетым русским девушкам что-то непристойное или навязчиво пытаются знакомиться. Ведь в их глазах россиянки, выставляющие свои прелести на показ – легкая добыча.
По дороге между Петрозаводском и Петербургом я узнал от одного из русских водителей, что 15 лет назад в Казахстане к русским относились хуже, чем сейчас к гастарбайтерам в Москве. «Надеюсь, за прошедшие годы ситуация изменилась», – подумал я. На следующий день вечером меня подобрали киргизы на двух мини-венах. Они ехали из Москвы в Волгоград, чтобы забрать там своих соотечественников и отвезти их на столичную стройку. До Волгограда работники из Киргизии добирались также на трансграничном такси. Московские киргизы рассказали, что в Бишкеке, столице Киргизстана, квартплата, арендная плата и стоимость квартир такая же, как в Мурманске, только зарплата почти в десять раз меньше. Например, школьный учитель в среднем получает четыре тысячи киргизских сом (практически те же 4000 в переводе на рубли). А опытные хирурги в больницах – всего шесть тысяч сом! Только в столице и на предприятиях, добывающих золото, сурьму или уголь, можно получать больше – 10-–15 тысяч. Поэтому многие занимаются каким-нибудь бизнесом. Как говорил водитель, в Таджикистане примерно такие же условия жизни, а в Узбекистане все еще хуже. Вот и ездят бывшие граждане СССР на заработки в богатые, по их меркам, Казахстан и Россию. Изредка – в Турцию. На деньги, заработанные на чужбине летом – в сезон строек, потом покупают машины или дома. Но чаще жилье строят сами, собрав вместе всех родственников мужского пола. И живут обычно в одном доме родители, их незамужние дочери и сыновья со своими женами и детьми. В отличие от Таджикистана правоверных мусульман в Киргизии мало, поэтому девушкам позволительно ходить в мини-юбках, а мужчинам – в длинных шортах. Свобода в отношениях почти такая же, как в России.
Четыре ребенка – норма
Последние сведения о жителях Средней Азии я получил от женщины с двумя детьми, которая подвезла меня на «ГАЗели» от Волгограда до Астрахани.
– Ты видел казашек? Они же страшные! А казахи все равно на своих, а не на русских женятся. Есть у меня в Волгограде друг-казах. Симпатичный, успешный, а женился на казашке. Кровь сыграла роль. Иначе объяснить не могу, почему он не выбрал кого-нибудь из русских подруг покрасивее.
Тогда мне нечего было ей ответить. Казашек я видел только на фотографиях и в кино. Но, забегая вперед, скажу, что по русским меркам привлекательных девушек в Казахстане действительно немного. Особенно по меркам тех, кто любит выдающиеся объемы или красивые женские ноги. На мой русский взгляд, с этим во всей Средней Азии проблема, как, впрочем, и с мужчинами богатырского телосложения. Какие из бывших кочевников богатыри? Высоких, широкоплечих удальцов встретить можно только около тренажерных залов, которых я насчитал за месяц путешествия по четырем странам не больше пяти. В Средней Азии пока людям не до спорта – там работать надо, семью кормить, детей поднимать. В средней семье там сейчас четыре ребенка, а раньше было нормой пять-шесть. Глобализация дошла и до Средней Азии. Теперь детей надо не только обуть и одеть, но еще и отдать учиться в институт или хотя бы в колледж. Все упирается в деньги. Тем не менее рожают в Азии много и осознанно, ведь каждой семье нужны девочки-помощницы и мальчики – продолжатели рода. И каждый со школы помнит, что в определенный период истории его страна была непобедимым многомиллионным государством. Надежда вернуть былое величие теплится в душе многих народов Азии, и для этого нужны новые люди.
Поющий пограничник
Казахстан с порога удивил и рассмешил меня. Я привык, что пограничники с каменными лицами ставят штампы или задают дурацкие вопросы, но в этот раз все было иначе. Когда я подошел к окошку и протянул паспорт, мужчина посмотрел на фотографию, улыбнулся и сказал:
– Ого, да ты здесь прямо Батырхан Шукенов!
– Кто это?
– Певец такой был казахский – известный на весь Союз. Тоже с длинными волосами, как ты на фото. Ты тогда маленький был, но слышал, наверное.
И тут пограничник запел!
– Джу-ули, Джулия, Джули о-о-о.
– Да-да, эту песню я знаю, – едва сдерживая смех, сказал я, услышав мотив из детства.
Прямо за пограничным шлагбаумом меня подобрал молодой человек по имени Жастлик, который рассказал, чем живет современный Казахстан. Двадцать лет прошло после распада СССР, но казахи до сих пор не могут полностью оправиться от этого удара. За те годы, что они были частью советского народа, утратили многие самобытные черты. Когда время всеобщего атеизма закончилось, часть казахов вспомнили, что их предки были мусульманами, другие же предпочли христианство. Сейчас называть себя атеистом в Казахстане считается дурным тоном. Вместе с религией в стране начали развивать народные ремесла, литературу, искусство. Хуже всего обстоит дело с языком. Как рассказал водитель, почти треть населения Казахстана не владеет в совершенстве своим родным языком и не считает это необходимым. Особенно это касается районов, граничащих с Россией, и крупнейших городов – Алма-Аты и Астаны. Там много русских, которые мирно живут с коренным населением, но к руководящим должностям в государственных структурах их не допускают.
В баню – по одному
Жастлик довез меня до своего дома в райцентре Ганюшкино и пригласил на обед. С женой и двумя детьми 28-летний мужчина жил в маленьком одноэтажном домике, который походил на мазанку. Во дворе под охраной огромного алабая (безухая среднеазиатская овчарка) росло несколько абрикосов, вишен и яблонь, а в углу стоял крохотный глиняный домик, который можно было бы принять за большой туалет, если бы не печная труба на крыше. Домик оказался баней. Мыться там можно было только по одному. Никакого полока и веников, только печка, вода и тазики. Примерно такой же уровень комфорта я наблюдал в банях и ванных комнатах по всей Средней Азии, даже если хозяин дома был небеден.
Интерьер дома Жастлика также был образцом среднеазиатского минимализма. В каждой из трех больших комнат пол устлан коврами, в центре – стол высотой 30 сантиметров, а вокруг него – узорчатые узбекские подстилки, которые называются «курпача». Самая большая комната предназначалась для проведения праздников и могла вместить около 30 человек. На стенах висели портреты предков. В детской на полу кроме ковров были игрушки, а на стене – плазменная панель для мультиков. В основном русских, благодаря которым казахские дети уже в три года знают слова «привет», «спасибо» и «пока». В спальне стоял сундук для приданого, который передавался по наследству от матери к дочке, и небольшой одежный шкаф. Богаче всего была обставлена кухня. Ее убранство не отличалось от того, что мы привыкли видеть в России. Когда все было готово, хозяйка поставила на стол сразу все блюда и десерт. Эту традицию я тоже наблюдал в Средней Азии почти повсеместно.
У Жастлика мне посчастливилось в первый и последний раз попробовать конину. Правда, узнал я об этом уже после того, как доел суп и поинтересовался, что за мясо в нем было. На вкус оно не отличалось от говядины, но цена его в два раза выше даже в Казахстане, где лошадей разводят так же, как коров.
Поблагодарив Жастлика и его жену, я отправился на трассу ловить попутку на юго-восток. Мой путь лежал в самый богатый район Казахстана – на полуостров Мангышлак. Там находятся несколько месторождений нефти, на которых вахтовым методом работают все мужчины, живущие в радиусе 200 километров. Говорят, что управляющие среднего звена здесь могут получать зарплату до 100 тысяч рублей в месяц. Свой вклад вносят и туристы. Мангышлак омывается Каспийским морем, и южное побережье полуострова стало курортной зоной еще при СССР. Кроме того, здесь есть древняя подземная мечеть, природный парк с горными образованиями необычных форм и шарообразные камни, лежащие в степи в окружении верблюдов. Как часто бывает и в России, местные жители, не занятые в сфере туризма, не знают и половины уникальных памятников природы и истории своего края. Искать их приходится самостоятельно с помощью Интернет-карт, навигатора и компаса. Но об этом расскажу через неделю.
Продолжение следует.
Павел СТЕПАНЕНКО. stepanenko@vmnews.ru Фото автора.
