Сто страниц истории к 100-летию Мурманска
…Страшно.
Я никогда не бывал под бомбами. Снимки, которые вы сегодня видите, сделаны в Мурманске после 18 июня 1942 года - черный для столицы нашего края день. День, когда город был сожжен авиацией врага. Дотла. Как же страшно узнавать в руинах очертания знакомых, любимых улиц. Впрочем, иногда и очертаний-то не различишь: от улиц и площадей остались лишь печные трубы да бесформенные развалины.
Как вы думаете, что за здание изображено на снимке (вверху слева)? Оно, безусловно, хорошо знакомо каждому мурманчанину. Это Дворец культуры имени Кирова. После прямого попадания фугасной бомбы. Сейчас здание ДК иное - и перестраивали, и восстанавливали его неоднократно, но лестница да и фасад почти не изменились. Только вот скульптур на тумбах справа и слева от ступенек, ведущих к входу, давно уж нет. Да и раны от осколков не видны - зажили.
18 июня 1942-го… В этот день, по сути, не стало деревянного Мурманска. На фото (в центре) пожарные тушат деревянный дом именно в этот скорбный день. Снимок, судя по всему, репортажный, живой. Думаю, делать постановочное фото в том аду, что творился на улицах столицы Кольского Севера, никому не пришло бы в голову - людям было просто не до того.
.jpg)
Вот что рассказывал о летних бомбежках 1942-го один из очевидцев - Г. В. Вольт: "Кругом все горело. Горел новый клуб, дом таможни, клуб имени Володарского. В горящих в овраге складах что-то взрывалось и валил едкий желтый дым. Оглянувшись, увидел, что весь портовый поселок представлял сплошное море огня и дыма…
На Октябрьской прошел мимо трупа обгоревшего мужчины с лопнувшим животом и вывалившимися внутренностями.
На улице Челюскинцев около конечной остановки автобуса лежали незначительно обгоревшие трупы женщины с девочкой лет около десяти на руках, которая обняла женщину обеими руками за шею.
Немного дальше из укрытия с обгоревшим перекрытием достали около десяти трупов задохнувшихся и сгоревших женщин и детей, у которых отвалились конечности…".
Читаешь такое и становится по-настоящему страшно. Стоит ли вспоминать такое? Убежден, что стоит. Победа - прекрасна. Но путь к ней тяжел и страшен. Помнить об этом мы обязаны. Как и о тех страданиях, что принес на нашу землю враг.
В тот страшный для Мурманска день, когда только в центральной части сгорело 600 домов, досталось в первую очередь судоверфи и рыбному порту, примыкающим к нему улицам…
Легендарного Максима Ивановича Старостина, руководившего областью в те трагические дни, 18 июня в городе не было - глава обкома ВКПб уезжал в Москву, а вернулся - вторая волна огня, захлестнувшего город, когда враг бомбил Жилстрой. Читаем в его дневнике запись от 30 июня 42-го:
"...Поехал на Жилстрой. С горы вид на город - сплошное море огня. Деревянные дома горят как свечки. Дым от пожаров поднялся над городом на несколько километров. Сверху сфотографировал пожар и поехал к горящим зданиям Жилстроя. Много валяется на земле зажигательных бомб, потушенных жителями. Загораются деревянные тротуары, заборы. Люди отрывают горящие доски. Досками же тушат зажигалки. Население прилегающих к пожару кварталов эвакуировалось из домов - сплошной поток людей и вещей...".
В эти дни город фактически перестал существовать - выгорел на три четверти. Тысячи мурманчан остались без жилья и вещей первой необходимости. И тут - надо отдать должное тогдашней власти - среагировала она мгновенно и действенно. Лишенных домов людей переселили на Планерное поле - да, в землянки, но максимально обустроенные, готовые к жизни.
"В землянках за государственный счет были установлены койки с постельным бельем, которое менялось каждые десять дней. Имелись землянки-кухни и кубовые, где можно было приготовить еду, взять кипятку…" - читаем у Александра Андреевича Воронина, начальника Мурманской МПВО в его книге "Мурманск в огне".
Что тут скажешь? О простых людях тогда заботились всерьез - в том числе и потому, что от них зависело, выстоим ли мы в войне. Доставленное по ленд-лизу было стране необходимо как никогда. А потому питание, бытовые условия работников порта - это был вопрос государственный, вопрос жизни и смерти... И конкретных людей, и Мурманска, и всего СССР.
Еще одно наше фото сделано в двух шагах от ДК. Это угол улиц Профсоюзов и Пушкинской. Каменные здания исковерканы, изранены, но все же стоят. И снова - печные трубы… Горький отличительный знак, символ летнего Мурманска 42-го. Все, что осталось от нашего города.
Нет, неправда. Ведь город - не только и не столько здания…
Город - это прежде всего люди. Те, что выстояли, и в страшные дни июньских бомбардировок, и позднее, - все долгие три военных года, пока Мурманск оставался прифронтовым. Годы, когда смерть была рядом с мурманчанами - каждый день.
Дмитрий КОРЖОВ,
член Союза писателей России.
