Сто страниц истории к 100-летию Мурманска
Начальному периоду истории Мурманска, совпавшему по времени с грандиозными событиями первой четверти XX века, посвящено множество публикаций. Но крайне мало известно о людях, с которыми эти события были связаны, кто принимал решения, чьи имена стоят на документах, нередко определявших ход истории.
Для большинства участников военного строительства, перевернувшего жизнь пустынного края, пребывание на Севере стало лишь коротким эпизодом их жизни. Сведения об этих людях рассеяны по архивам, нередко - за пределами России.
Раритет
В Поморском музее норвежского города Варде экспонируется русская наградная колодка, на которой орден Святого Георгия 4-й степени соседствует с медалью "За бой "Варяга" и "Корейца" 27 января 1904 года". Такие награды имели только 26 офицеров - участников легендарного боя. Кому из них могли принадлежать уникальные награды? Как оказались они здесь, на краю земли?
Крейсер "Варяг" побывал на Севере в годы первой мировой войны. Зачисленный в состав флотилии Северного Ледовитого океана корабль с ноября 1916 по февраль 1917 года находился в Кольском заливе. Но в новой команде "Варяга" не было ни одного участника боя при Чемульпо.
Документы, хранящиеся в Поморском музее, свидетельствуют, что награды принадлежали вдове Александра Александровича Лободы, имя которого осталось в истории Мурманска в связи с событиями начала интервенции. Советские историки, давая характеристику последнему начальнику Мурманского отряда судов, ограничились ярлыком "контрреволюционер", чем надолго пресекли любые попытки изучить его биографию.
Начало службы
Александр Лобода родился 24 мая 1885 года в Казани. В 1903 году, закончив Морской кадетский корпус, он был произведен в мичманы и назначен вахтенным начальником на крейсер "Варяг", став самым молодым офицером корабля. 27 января 1904 года в бою с японской эскадрой на рейде корейского порта Чемульпо мичман Лобода командовал полутонгом (артиллерийской батареей), был ранен - ввиду отсутствия броневых щитов потери среди артиллеристов крейсера были особенно велики.
По возвращении в Россию офицеры "Варяга" и "Корейца" "в воздаяние геройского подвига" были награждены орденами Святого Георгия 4-й степени. Одного только участия в одном из самых знаменитых сражений российского флота было достаточно, чтобы попасть в историю. Но для молодых офицеров жизнь только начиналась.
Гвардейский экипаж
Произведенный в чин лейтенанта Александр Лобода был зачислен в Гвардейский экипаж и получил назначение на крейсер 2-го ранга "Алмаз" Балтийского флота, в то время обеспечивавший плавания императорских яхт. Императорские яхты представляли собой большие комфортабельные пароходы, построенные для совершения официальных визитов и путешествий членов царской фамилии. Команды яхт комплектовались офицерами и нижними чинами Гвардейского экипажа - элитной частью российского флота, приближенной к царскому двору.
От этого периода службы у Александра Лободы осталась медаль в память коронации 22 июня 1906 года первого короля независимой Норвегии Хокона VII и серебряный портсигар, подаренный в 1907 году на яхте "Полярная Звезда" от имени дочерей Николая II.
Служба в гвардии открывала перспективу блестящей карьеры, но требовала значительных финансовых затрат, оказывавшихся непосильным бременем для молодых офицеров из небогатых семей. Офицер - не только профессиональный военный специалист, он - представитель государства, всем своим поведением символизирующий его мощь и достоинство. Еще в большей степени это относится к офицерам флота, демонстрирующим флаг по всему свету. Поведение офицера регламентировалось множеством писаных и еще больше - неписаных правил. Для поездок по городу следовало нанимать извозчика, а путешествовать по железной дороге - в вагоне не ниже второго класса. Носить казенное обмундирование считалось дурным тоном, а посему флотские офицеры покупали дорогое белье и шили форму у лучших портных. В традицию вошло заказывать дорогие безделицы - кольцо, браслет или заколку из драгоценного металла с символом корабля. Нужно было отчислять часть жалования на содержание кают-компании, которая служила не только местом отдыха, но и визитной карточкой корабля, от состояния которой зависела благосклонность начальства. Разумеется, прием гостей на борту также отражался на полноте кошелька офицеров. Не говоря уже об обязательном посещении театров, ресторанов, званых обедов, приемов и балов. И чем элитнее была воинская часть, тем больше обременений несли офицеры. Несоблюдение этих правил поведения "позорило мундир" и могло стать основанием для перевода в другой экипаж или полк.
У лейтенанта Лободы не было ни состояния, ни богатых родственников, способных оказать помощь. В 1908 году он подал рапорт о переводе из Гвардейского экипажа и получил назначение в Сибирскую флотилию - так называлось объединение кораблей Российского военно-морского флота на Дальнем Востоке.
Роковой случай
Знакомство с событиями, произошедшими с Александром Лободой на Тихом океане, невольно вызывают в памяти кадры из кинофильма "Мичман Панин": командир корабля картинно распекает главного героя (роль которого исполнял молодой Вячеслав Тихонов): "Мальчишка! Опозорил честь офицера русского флота! Негодяй! Увлекся юбкой, проболтался месяц по парижским шантанам, пьянствовал!". Если удалить из сценария этого фильма революционную романтику и перенести действие на Дальний Восток, складывается впечатление, что в основе сюжета - история, произошедшая с А. Лободой. Впрочем, подобные истории, случавшиеся с молодыми офицерами, были редкими, но далеко не исключительными.
Крейсер "Жемчуг" стоял в Шанхае, обеспечивая деятельность русской дипломатической миссии в Китае. Изношенность механизмов не позволяла ему совершать длительные морские походы. Служба на корабле, стоящем стационером в иностранном порту, была однообразна, а берег манил развлечениями.
4 апреля 1909 года лейтенант А. Лобода с разрешения старшего офицера съехал на берег, но к назначенному сроку на крейсер не вернулся. Говоря словами бульварных романов начала XX века, "роковая страсть заставила потерять голову, водопад жизни увлек его…". И, движимый сердечным влечением, молодой лейтенант, предполагая, что "Жемчуг" за время его отсутствия не покинет порт, уехал в Гонконг. Там пять дней спустя он был задержан местной полицией. Проступок усугублялся тем, что при лейтенанте оказались деньги, выданные ему для раздачи жалования нижним чинам. В те времена отношение к денежным обязательствам были простыми, зачастую единственной формой отчетности служили расписки, а контролем - честное слово. Командиры кораблей, находящихся в дальних плаваниях, нередко тратили свои деньги на ремонт и покупку продуктов для команды, по возвращении ожидая возмещения за счет казны. Но случалось, что офицеры (чаще - молодые) не могли преодолеть соблазн "одолжить" казенные деньги, оказавшиеся в их руках.
Теперь, после задержания, легкомысленный поступок выглядел как бегство с корабля да еще с присвоением казенных денег! Впрочем, временный военно-морской суд Владивостокского порта, рассмотрев в августе того же года дело уже уволенного от службы лейтенанта, не усмотрел в его действиях цели скрыться с корабельными деньгами. Учтя раскаяние и осознание вины подсудимым, возврат всей суммы, а также предшествующие заслуги (участие в бою на крейсере "Варяг"), суд приговорил А. Лободу к заключению в крепости на 1 год и 4 месяца.
Вышедший из заключения во Владивостокской крепости в декабре 1910 года Александр Лобода оказался в бедственном положении. Статус георгиевских кавалеров давал ряд преимуществ, в частности, будучи осужденным, они не лишались чинов и наград. Но воспользоваться своим кавалерством Александр не мог, поскольку числился не уволенным в отставку, а исключенным из службы. Лободе было запрещено поступать на государственную службу, а в течение года он должен был находиться под надзором полиции. Был запрещен выезд в столицу (где в одиночестве жила мать Александра) и губернские города. Ждать помощи было неоткуда.
В мае 1911 года Лобода обратился с прошением к императору. Николай II, ознакомившись с материалами дела, посчитал, что понесенное наказание послужило достойным уроком за проступок, совершенный по молодости и легкомыслию. Высочайшим повелением А. А. Лободе с 25 сентября 1911 года были возвращены "утраченные им по суду некоторые особенные права и преимущества с тем, чтобы он считался уволенным от службы лейтенантом". Впрочем, царская милость не давала права продолжить военную службу. Мог ли предположить отставной лейтенант, что вскоре ему представится возможность вернуться на флот? Мог ли подумать, что местом службы станет Север, где до начавшейся вскоре мировой войны не было и намека на существование военно-морских сил?
Дмитрий Жалнин, кандидат исторических наук.
Продолжение следует.
