Щедрая на любовь

Сегодня мурманчане прощаются с председателем Первомайского народного суда, почетным гражданином города Мурманска Людмилой Николаевной Зайкиной

Ненаписанные мемуары

Как скоротечна жизнь! Еще не так давно Людмила Николаевна, энергичная, боевая, как всегда, элегантная и подтянутая, показывала мне фотографию из своего архива. На пожелтевшем от времени снимке полувековой давности коллектив второго участка Микояновского районного суда. Среди суровых взрослых судейских лиц одно девчачье — четырнадцатилетней курьерши Люды Зайкиной. А на обороте надпись "Люся, учись!". Она выучилась. Окончила Ленинградский университет. И отдала правосудию почти всю жизнь — без малого 55 лет. В последние годы мечтала засесть за мемуары. И если бы это получилось, нам в наследство осталась бы книга об уникальной судьбе простой русской девчонки из беднейшей семьи, которая благодаря невероятной силе характера, недюжинному уму и вере в справедливость достигла в жизни немалых высот.

"Детские" дела

Но за свои воспоминания Людмила Николаевна так и не взялась, слишком много у нее было работы — ежедневной, кропотливой, отнимающей  и силы, и время. Идешь, бывало, мимо здания Первомайского суда поздним зимним вечером, свет горит лишь в одном окне — председательском. А если надо созвониться с Зайкиной, то лучше всего до восьми утра, в суд она всегда приходила первая. Особенно любила лето: в белые ночи так легко работается, и никто не отвлекает. Старшая дочь у мамы, которая одна поднимала четверых ребятишек в послевоенное лихолетье, в голоде и лишениях, Людмила Николаевна не имела собственной семьи, у нее не было мужа и детей. Но сотни и тысячи мурманских ребятишек вполне могут назвать ее мамой — настолько щедро она дарила им любовь, тепло, заботу, работая в общественных организациях помощи семьи и детству, возглавляя Мурманский областной женсовет. И  поистине с материнской самоотверженностью отстаивала права маленьких мурманчан в судебных процессах. А ведь "детские" дела — самые трудные в судейской практике.

Без права на эмоции

Как-то ей довелось рассматривать уголовное дело матери-садистки, которая измывалась над десятилетней дочкой от первого брака. Топила ее в ледяной воде в ванной, натравливала на обнаженную девочку овчарку, зажимала пальцы ребенка в струбцину мясорубки. Очень добрый и сердечный человек, Людмила Николаевна умела быть и принципиальной до беспощадности. Как-то раз я спросила Зайкину, что для нее  самое тяжелое в подобном процессе? "Сдержать слезы, — честно ответила Зайкина. — Это так страшно, когда страдает маленький безвинный и беззащитный человечек. А ведь бывают матери-изуверки, которым наплевать на детей, матери-наркоманки, которые, родив малыша, бросают его в роддоме, а у крохи начинается самая настоящая наркотическая ломка. Однако судья не имеет права на эмоции в процессе. Но порой подступают к горлу и иные слезы — слезы радости. Скажем, в пятницу. Когда я рассматриваю дела об усыновлении. Спрашиваю как-то у немолодой пары: не трудно ли им будет с новорожденным мальчиком, которого они берут в семью? А супруги отвечают почти хором, что немного погодя возьмут еще и девочку!". Людмила Николаевна была редкостно открытым, распахнутым человеком. Я и мои коллеги-журналисты не знаем второго такого судьи, которому можно было позвонить и запросто получить разрешение на присутствие в любом незакрытом процессе. Заседания суда, которые она вела, всегда были предельно прозрачны, наверное, потому, что кривить душой она попросту не умела, была человеком прямым и принципиальным.

Ни дня на больничном

А совсем недавно я ей позвонила по личному поводу. Сломала ногу и, вспомнив, что она перенесла подобную травму,  попросила рекомендации по лечению. Дельные советы по восстановлению ноги я получила, а заодно Людмила Николаевна удивила меня сообщением, что… ни дня не провела на больничном. Хотя после первого перелома почти сразу получила второй. - Не до отдыха мне было, — вздохнула она. — Надо было ремонт нового здания суда до ума доводить. Да и дел в суде невпроворот, и  общественные мероприятия не остановишь — то женсовет, то консультации инвалидов, многодетных семей, то праздники для ребятишек и их мам. Так с костылями и управлялась. Ничего, не особенно мешали. Даже в зрелом возрасте Людмила Николаевна оставалась по-молодому неравнодушным человеком. Никак не могла смириться с тем, что сегодня в нашем государстве власти человека порой не видят в упор. "В советское время алкоголиков лечили в ЛТП, тунеядцев заставляли работать, — вспоминала она, — а сегодня такие люди — на обочине. Неправильно это, не должно так быть…". Правду говорила в глаза, невзирая на должность и статус. Казалось, не было силы, которая смогла бы заставить ее слукавить.

Ушла навсегда

Мерно тикают в ее кабинете большие напольные часы в окружении  целой оранжереи цветов, скучает без хозяйки бронзовая Фемида на столе — подарок коллег к юбилею, вокруг многочисленные безделушки и милые ее сердцу  мелочи. Висят в шкафу кабинета судейская мантия, строгий костюм, вечернее платье — ведь, по сути, здесь был ее настоящий дом, и отсюда она отправлялась не только на процессы, но и по адресам своих общественных дел, на торжественные мероприятия, на бесплатные консультации для многодетных семей, инвалидов, малообеспеченных граждан. Все эти вещи уже не дождутся свою хозяйку… "Мне так хотелось оставить людям что-то хорошее после себя", — сказала она как-то в газетном интервью. Она и оставила огромное количество хороших дел, добрых начинаний и поступков. А сама ушла навсегда. И это — невосполнимо. Нина АНТОНЯН. Фото Инны КРАЕВОЙ. #Выбор редакции