«Именем Российской Федерации!» – эти слова растворились в звенящей тишине зала судебного заседания. Немногочисленные присутствующие на оглашении приговора, кто с надеждой, кто с тревогой, неотрывно смотрели на судью. Сейчас огласят приговор, а дальше… Дальше жизнь пойдет своим чередом. Только не для того, кто сидел на скамье подсудимых.
Рядовая семья
Семья мурманчан Ивановых* была самой обыкновенной. Таких на круг – не пересчитать. Глава семейства, Николай, уже будучи на пенсии, не бросал работу. Супруга его тоже не сидела без дела. В доме подрастал сын Василий. Парнишка не отличался богатырским здоровьем, с детства немного заикался, но рос как все дети. Окончил школу, поступил в институт. Через несколько лет вышел оттуда с дипломом. С трудоустройством, правда, выходило не все ладно. Во многих местах после разговора кадровики сразу же указывали парню на дверь: «Вы, юноша, не слишком уверены в себе, извините». Однажды повезло, взяли в небольшую компанию. Но и там не смог удержаться, не поладил с начальством. Но кого подобным сегодня удивишь?
Когда умерла мать, Василию исполнилось двадцать три. Через год ушла из жизни и бабушка. Именно она, по сути, вырастила Василия, заменяя вечно занятых на работе родителей. Еще через несколько лет отец сломал руку. После выздоровления о работе ему пришлось забыть. Жили на отцовскую пенсию и деньги, что удалось выручить от продажи бабушкиной квартиры. В некогда уютном доме остались двое взрослых мужчин. Каждый со своими взглядами на жизнь, привычками и суждениями.
Типовая «двушка» в спальном городском районе. За ее дверями – два самых близких друг для друга людей, отец и сын. Вместе они пережили потерю матери и супруги. Горе, как правило, сближает, заставляет по-иному взглянуть на многие вещи. Учит терпимости и прощению. Но в каждой избушке, как говорится, свои погремушки.
У всех на виду
После смерти жены Николай стал прикладываться к бутылке. Из бытового пьяницы быстро превратился в запойного. На следствии соседи вспомнят, что Николай частенько часами просиживал у подъезда с бутылкой. Все видели его, здоровались и проходили мимо. Василию перед соседями было стыдно за отца. Постоянно нетрезвый, Николай становился агрессивным. Зло срывал на сыне. Парню не раз приходилось выслушивать от родного человека обидные и унизительные слова, иногда старший пускал в ход кулаки. Терпел.
– Мне даже в голову не приходило, чтобы дать ему отпор или ударить, он же мой отец, – признается на суде Василий. – Я просто уходил в свою комнату.
Когда между отцом и сыном мелкой паутинкой прошла первая трещинка отчуждения? Увы, не после череды утрат родных и близких. По словам Василия, и в былые годы папашу не очень-то заботил взрослеющий сын. Жили рядом, но не вместе. С годами все больше отдалялись друг от друга. Они стали как обычные квартиранты. Каждый обитал в своей комнате. Встречались лишь на кухне или в прихожей. Две-три оброненные через плечо или в спину дежурные фразы заменяли разговоры.
Роковой вечер
Однажды июльским вечером наступила развязка. В тот день Василий пришел домой первым. Он направился на кухню сообразить что-нибудь на ужин. За этим занятием его и застал явившийся домой старший Иванов. «Опять…», – пронеслось в голове у сына. Это означало, что батя явился снова «на бровях», и теперь от него можно было ожидать чего угодно. Так и получилось. Николай зло уставился на сына. Ему не надо было даже искать причин для ругани.
Пьяный отец принялся выговаривать Василию. Тот молчал. Только попытался уйти из кухни и спрятаться в своей комнате. Не получилось. Разошедшийся Иванов-старший в припадке пьяной ярости с силой ударил парня кулаком в грудь. Василий упал на пол. Потом поднялся и вновь попытался выбраться из кухни. На этот раз удалось. Спасение было в ванной комнате. Там на дверях была задвижка. Можно было запереться и спрятаться от гнева отца. Но до дверей ванной парень дойти не успел. Вслед за ним из кухни вышел и папаша. Он нагнал сына в прихожей, вцепился в рубашку и снова принялся бить.
Василий был слабее своего родителя. Он, как только мог, уклонялся от ударов. И тут на глаза Иванову-младшему попалась палка с металлическим граненым наконечником. Она стояла возле вешалки для одежды. Отец ее подобрал где-то на улице и зачем-то принес домой. Кто и как пользовался этим предметом, ни на следствии, ни на суде так и не удалось выяснить. Палка оказалась в руках парня. В порыве обиды и злости он ударил ею два раза наседавшего отца. Удары пришлись в голову.
– Я не прицеливался и не выбирал, – скажет на суде Василий. – Я всего лишь хотел, чтобы отец перестал меня бить.
После первых ударов отец оказался на полу. Скорее, не от ударов, а от неожиданного отпора и избытка алкоголя. Он сидел, оперевшись спиной на входную дверь. Сидел и молча смотрел на сына, не понимая происходящего. Парень еще несколько раз ударил палкой отца по голове. Брызнула кровь. Ее вид остановил Василия. Он бросил палку на пол и быстро скрылся за дверью своей комнаты.
Избитый кое-как поднялся с пола и тоже пошел к себе. Но до кровати он так и не дошел. В шаге от нее Иванов-старший опустился на колени, грудью повалился на кровать. В таком положении шестидесятилетний мужчина и встретил последний свой час.
Только через три дня отпрыск решил навестить притихшего отца. Тот уже несколько дней был мертв. От увиденного у сына началась истерика. Он не находил себе места. Выскочил в прихожую. На полу – лужа засохшей крови, рядом – злосчастная палка. Василий схватил ее, выбежал в коридор и выбросил орудие преступления в мусоропровод. И только после этого ему стало немного легче. Он отправился в свою комнату и лег спать.
Тревогу забили соседи
Первыми неладное заподозрили соседи по лестничной клетке. Они жили рядом с семьей Ивановых долгие годы, с самого заселения дома. Привыкли к тому, что глава семьи постоянно им встречается у подъезда. Привыкли к его поведению и скандалам, что были слышны из соседней квартиры. А тут – несколько дней тишины. Сомнения усилились, когда по лестничной клетке из затихшей квартиры стал расползаться неприятный запах. Соседи начали звонить в дверь, но та оказалась открытой. У Иванова-старшего не было привычки закрывать ее на замок. Пришедшим даже шагу не удалось ступить за порог. Лужа запекшейся крови говорила об одном – здесь произошло что-то страшное. А еще этот удушливый запах... И тогда соседи срочно вызвали участкового полиции.
С момента выяснения отношений между отцом и сыном и до приезда полицейского наряда прошло четыре дня. Василий все это время был дома. Разве что в магазин за едой и пивом отлучался. В комнату к отцу он не заходил. Знал, что у папаши есть такая привычка – сутками не показываться никому на глаза. Сын отлично помнил последнюю встречу с отцом. Но особо не тревожился, думал, что с ним все в порядке. Отлежится.
Прибывшие полицейские подняли Василия прямо с постели. Он спал. На полу были разбросаны бутылки из-под пива. Молодой человек не сразу вернулся в реальность. Он даже пытался снова заснуть. Но помешали. Под конвоем парня доставили в отделение полиции. Больше в родной дом он не возвращался.
В предоставленном судом последнем слове Иванов-младший скажет: «Мне действительно очень жаль, что все так произошло. Мне жаль отца, но времени назад не вернуть».
Первомайский суд Мурманска, где рассматривалось это дело, признал Василия Иванова виновным и приговорил к семи с половиной годам лишения свободы в колонии строгого режима. Апелляционным определением Мурманского областного суда приговор оставлен без изменения.
Валерий СЕРЕБРЯКОВ.
Фото из открытых Интернет-источников.
*Имена и фамилии изменены.
